Мир всем вам - Артур Чёрный

Отошел в сторону чеченский народ. "Свои" остались "своими". А жизнь дала мне сполна разглядеть "чужих". Вон они — длиннобородые миссии, алчущие рая под сенью сабель. Спятившие пророки, помутившие разум у тысяч других. Свирепые разорители беззащитных дворов, беспощадные судьи, не знающие других приговоров, как смерть. Бешеное зверье, что при всех режимах и во все времена нужно лишь убивать! Убивать каждого первого! Убивать до последнего, никого не оставив в живых!.. И для этого мы возв «ращаемся. Приходим, осатаневшие от ненависти, сами по «хожие на зверей. Возвращаемся, чтобы самим вершить правый суд. И, как тогда, "С нами Бог!"

Вы, родящие горе! Хотевшие превратить нашу Россию в печальный дом рабства! Мечтавшие о бандитском своем Халифате на нашем Кавказе. Собиравшиеся уничтожить имена наций, стереть границы, забросить всякое ремесло, кроме войны… Вы, думали, в наших сердцах не хватит жестокости? Не хватит ненависти и злобы, управиться с вами? Думали, русские будут терпеть бесконечно?

Да, вы думали, русские будут терпеть бесконечно…

Эх, русские, русские!.. Почему мы всегда ждем, когда нас кто-то ударит? Почему никогда не бьем первыми?

Где же мы были, когда топтали наш флаг, когда на наших улицах строились первые бандитские батальоны? Где были позже, когда уже начали стрелять, отбирать наше имущество, плевать нам в лицо? Где?.. Да, там же и были. Сами все видели, сами все слышали. И всё продолжали терпеть. Потому что, русские…

Нас предали там, в Москве, и мы потеряли Чечню. Мы потеряли свой Грозный, свои богатые казачьи станицы, политые потом и кровью земли своих отцов. Там больше не звучит русская речь, не скачут по равнинам Терека большие русские табуны. Там больше некому держать наши флаги, кроме наших солдат. Но скоро и те состарятся и уйдут оттуда. И случится то, о чем так радели когда-то все дудаевы, масхадовы, яндарбиевы. И станет Чечня поистине чеченской республикой. И все позабудут, кто основал Грозный, кто распахал и засеял поля Червленной, Асиновской, Наурской, Шелковской, чьи неухоженные кресты гниют теперь в черной земле степей…

Но пока нас там еще держит ненависть. Но пока мы еще не за все посчитались с "чужими". С теми, кто, помнится, хотел с нами войны. Помнится, похвалялся поставить нас на колени. С теми, кто припомнил вековое забытое прошлое, и воскресил давнюю кровную месть.

Что? Хотели с нами войны?.. На те! Возьмите, если сможете унести! Что? Много?.. Что, у самих подламываются колена? Уходит из-под ног земля?.. Ну, это по-русски, от всей души! Мы редко мелочимся в великих делах. Возродили кровную месть?.. Что ж, и у нас найдется, за что отомстить. Наши павшие, замученные товарищи дали нам право!.. Вот вам кровная месть — и первая, и вторая чеченская! Всем!!! За всех наших униженных, забитых, застреленных! За всех наших солдат, искалеченных при жизни, сожженных заживо на кострах, распятых на крестах и столбах, потерявших свои головы под топорами басаевских и хаттабовских палачей! За горькие мужские слезы растерянных их отцов, за бабий надрывный вой обезумевших их матерей! За затопленные детской кровью больницы Будденовска и Кизляра! За то, что который год мы ничего не ждем от завтра, кроме беды, разлук, похорон. За то, что разделили себя на друзей и врагов. За то, что не стало в России такой семьи, куда бы хоть раз не входила Чечня. Входила потрясением с соседнего двора, куда вчера вернулся из многолетнего рабства чей-то отец. Входила горем с соседней улицы, где сегодня схоронили мальчишку, что полгода назад толкал эту дверь. Входила страхом за подрастающих собственных сыновей…

Довольно об этом?.. Нет!!!

Захлебнись ты кровью, Чечня! Загноись от неприбранных трупов, задохнись от дымных завес!

Потому что не измерить то зло, что ты принесла. Потому что этому не бывает прощения. Потому что мы еще не сполна отомстили за всех… За тех, кому отрезали ноги и руки в полевых лазаретах Грозного и Ханкалы, кто получил свои награды бинтами, колясками и протезами. За тех, кто не вышел живым из Норд-Оста. За тех, на чьи головы рухнули стены собственных домов в Каспийске, Москве, Волгодонске. За их белые безжизненные лица… А наши беженцы!!! Беженцы на дорогах собственной Родины! Эти тысячные колонны оборванных, грязных людей. Униженных, запуганных и ограбленных, потерявших свой дом, схоронивших тайком в огородах своих родных… Как они ждали нас в черный свой день!!! Как верили, что мы придем! И как мы спешили туда, да не пускала Москва… И все-таки мы пришли! Но как поздно это случилось! Как опоздали мы со своей помощью!.. Со слезами на глазах нас просили, умоляли только об одном — отомстить! И мы клялись отомстить. В тот день, взяв в руки оружие, мы тоже шли убивать.

Эй!!!.. Кто там хотел с нами войны?.. Вы, еще слышите?.. Еще не отдали душу?..

Вы, кому еще не сбили голову, посмотрите вокруг! Все ваши дома разбиты, все ваши семьи обречены на скитания, нищету и болезни, вся ваша земля покрылась пожарами и могилами. Вон куда завела кровная месть! Об этом ли вы мечтали, однажды продавшись джихаду?.. Этого ли ждали от завтра?..

…Когда еще кончится эта война? Когда остановиться этот волчий гон?

Когда-то и я ждал наступления мира. Потому что уставал, недосыпал, недоедал, боялся. Потому что мне было жаль и мать, и отца, и сестру. Потому что я хотел вернуться домой… А вот теперь мне никого не жаль. Теперь мне ничего не нужно, кроме Чечни. И мне уже все равно, какую цену за возвращение придется платить. Пусть даже и смерть…Я просто не могу без этого. Я молю Бога, продлить это ад.

Пускай не гаснут пожары и не ржавеют снаряды. Пусть всемогущий Рок во всей жестокости сохранит для меня вторую чеченскую. Пусть туда не поторопится Мир.

Я хочу заново всё повторить. Ведь я, действительно, повредился в уме.

-------------------------------------------------------

ПОЧЕМУ НЕ ПРИШЕЛ КОМАНДИР

Сегодняшний день:

Эта история началась в августе 2002-го и, видимо, не окончилась даже теперь.

Как мы нашли друг друга, не вспомнить за давностью лет. Толи я позвонил по телефону в записной книжке, толи мы случайно столкнулись на улице. Да это уже не важно. Главное, что мы вновь стояли против друг друга: командир взвода и его командир отделения. Что оба искренне радовались этой минуте. И не смогли разойтись без русских ста грамм.

Мы сели в кафе, бывший сержант и бывший старлей одного батальона. Кто из нас знал, что вот так, за одним столом еще раз сведет нас судьба? Без погон, не в наряде, без прежнего "вы". Мы сели и поначалу даже не знали, что рассказать, чем похвастаться и удивить. Ведь прошло только два года, а про то, что случилось, хватило бы историй на целую жизнь. Получил капитанские звезды, успел встретить несколько призывов, сменить несколько должностей и уйти из Армии командир. Столько бед и побед не миновали мой путь. А оказалось, нам не о чем говорить, кроме общего прошлого. Кроме того, что у обоих начиналось с одинаковой фразы: "А помнишь, как?.."

…А помнишь, командир, как я оставил вокзал? Как подвел тебя, как разменял на стакан твое доверие и потерял лицо. Я просто напился тогда, бросил патрульного, и отправился в город по девкам и кабакам. Загулял и не поторопился в часть. А там все думали только одно: это дезертирство, это побег. И не на часть, не на взвод, а лишь на тебя ложилось черное пятно этого позора. Кого же ты воспитал?!…Я вернулся, и отстоял несколько бессменных нарядов, недоспал несколько долгих ночей. И все говорили: "Вот! Попил, наконец-то! Бросай свои лычки, сержант! Шей чистый погон!" И я уже думал стать рядовым. А что сказал ты? "Пройдет. Забудется. С комбатом поговорю". И, действительно, прошло, забылось, остыл и не тронул меня комбат. А я так и не понял тогда, как это можно было простить.

Стыдно ли мне? Да, даже теперь стыдно перед тобой. И поэтому я молчу об этой истории. И точно знаю, что, помня её, ты никогда не помянешь прошлого. Потому что остался Человеком! Потому что никогда не предавал свого имени. Которое звучит, как и прежде, Евгений — "благородный" в греческом языке.

…Я хлебал пиво и рассказывал то, чего не знал командир. О том, что уже женился и успел кого-то родить старый ефрейтор Архип. Что изменил своему прошлому и давно снят с наркологического учета почетный гражданин забегаловок рядовой Граф. Что на двадцать первом году жизни ступил в гроб бессменный повар нашего взвода рядовой Яма. Что совсем разболелся войной, и через каждые три месяца мотается в Чечню тихий и скромный ефрейтор Полежай. Что таким, как и прежде, таким же коварным, как змеиное сердце, остался наш замкомвзвод старший сержант Василек. Что потерялся, как сгинул из жизни, внештатный наш вышибала добрый и справедливый рядовой Репа… Что кончился наш четвертый патрульный взвод. Разошелся по всей земле и забыл дорогу в свой дом — серую безрадостную казарму, где нас навсегда оставило детство.

— Я же стих написал… — совсем разволновавшись о прошлом, уставил я в стол пьяный свой взгляд. — Про часть нашу, про всех…