Небоскреб - Лина Соле

на меня глаза. Я обнял ее так крепко, как мог, ощутив слабые прикосновения ее рук к моей спине. Она положила голову мне на плечо, каштановые волосы рассыпались по ее лицу.

– Все будет хорошо, – прошептал я ей на ухо и осторожно убрал с лица непослушную прядь. Ее волосы пахли свежими цветами.

Софи слегка кивнула и прижалась ко мне крепче. Я почувствовал нежное прикосновение ее губ к моей шее. Горячее учащенное дыхание и тонкие пальцы, ласкающие мое небритое лицо. Мы целовались так отчаянно, так долгожданно, не стесняясь проявления чувств в центре оживленной станции. Бесшумные маглевы проносились мимо, не привлекая нашего внимания, пассажиры сменяли друг друга, уезжая и приезжая, а мы не в силах были оторваться от сочной нежности и неистовой чувственности. Потом Софи вновь уткнулась мне в шею, я гладил ее волосы, целовал чуть вспотевший лоб, вдыхал ее запах.

– Не хочешь прогуляться? – предложил я.

Софи подняла голову и покачала головой.

– Может… ко мне? – ох, я играл с огнем, но попробовать стоило.

Софи засмеялась, мило и смущенно, а щеки покрыл густой румянец. Кажется, я тоже весь покраснел. Она вновь отрицательно закачала головой.

– Устала, – ответила она и положила руку мне на грудь. Я перехватил ее, поцеловал внутреннюю сторону ладони и приложил к своему лицу.

Я видел, что Софи жаждала продолжения. В ее томных глазах горел блеск неожиданно нахлынувшего возбуждения, дыхание стало прерывистым, губы чуть приоткрылись.

– Я провожу тебя? – не сдавался я.

Софи прильнула к моим губам, я слышал ее тихие стоны, ее пальцы нетерпеливо скользили по моей шее и волосам, притягивая мою голову. От наслаждения можно было умереть здесь и сейчас.

– До завтра, Вэл, – с выдохом произнесла Софи в мои раскрытые для продолжения губы и прикоснулась к ним на краткий миг в последний раз.

Она выскользнула из моих объятий и грациозно юркнула в почти закрывающиеся двери маглева. Я беззвучно рассмеялся, смотря на такую же смеющуюся Софи за стеклом, через секунду скрывшуюся в темноте тоннеля.

Глава 11. Возвращение

Когда я добрался до дома, оживление, подаренное поцелуями Софи, почти угасло, ко мне накатывающими волнами возвращались тотальная усталость, раздражение и пульсирующая головная боль. Выходя из лифта, я почти спал, глаза налились свинцовой тяжестью, и только гул в голове будил тревожным набатом, позволяя добраться до постели и свалиться без сил. Из лифтового холла я повернул в длинный слабоосвещенный коридор, где заметил темную фигуру в конце, рядом с моей квартирой. Длинное пальто и широкополая шляпа. Все больше походило на мираж или сон, словно я так и не вышел из лифта, а припал там головой к стене и заснул. Я сбавил шаг и направился вперед, в конечном итоге это мог быть сосед, спьяну перепутавший этаж и отчаявшийся быть узнанным терминалом распознавания чужой квартиры. Когда я подошел ближе, ночной гость повернул ко мне голову, но лицо оставалось не различимым при тусклом освещении и под большими полями шляпы. Зато его голос…

– Вэл, добрый вечер.

– Добрый вечер, Валентин Олегович, – я судорожно сглотнул.

Старик учтиво снял шляпу, давая непослушным седым кудрям принять естественный объемный вид.

– Не хочу показаться бестактным, но я жду вас уже несколько часов, – в его взгляде не было ни злости, ни сегодняшнего страха, обыкновенная человеческая усталость.

– Как вы… – я указал на дверь своей квартиры, желая спросить, как он нашел мой адрес, но еще до его ответа, все понял. Он недвусмысленно постучал по виску и зачем-то прокомментировал:

– Вы сегодня оставили свои данные службе безопасности VMT.

Внутренне я находился в смятении, во мне боролись спутанные от изнеможения мысли, щелчками выбрасываемые в мозг для краткого обдумывания. «Я не хочу с ним разговаривать», «Боже, я просто хочу спать, отвалите!», «Зачем вы пришли?», «Проходите, извините, что у меня не прибрано», «Вали, вали, вали отсюда, старикан!», «Что сегодня произошло?»

Мы молча стояли в полумраке, утомленно уставившись друг на друга и не решаясь начать продуктивный диалог, если он вообще был возможен.

– Валентин Олегович, не хочу вас обидеть, сейчас уже поздно, давайте встретимся…

– Откуда вы знаете мою Лиану? – спросил он, не дав мне закончить единственно верное предложение на этот вечер.

«Мою Лиану», – тихом эхом его слова повторялись в голове, когда я прикоснулся к терминалу распознавания. «Мою Лиану», – я открыл дверь и пропустил его вперед. «Мою Лиану», – я зашел сам, снял плащ, затем взял его пальто и повесил на вешалку. «Мою Лиану», – я указал вперед, предлагая расположиться в гостиной. Все было слишком сюрреалистично, чтобы быть правдой, в моем обезумевшем мозгу теплился слабый огонек надежды, что я все-таки заснул в лифте и какой-то неизвестный сосед обязательно меня сейчас разбудит.

Вместо того чтобы расположиться на диване, Валентин Олегович прошел к отцовским вакуумным шкафам и достал из кармана очки. «Очки?» – недоуменно подумал я, машинально дотронувшись до своей серьги, линза системы WE давала превосходное увеличение, очки оставались в ходу не более чем модный артефакт для создания эффектного образа. Я уже видел эти очки на Валентине Олеговиче в день первой встречи, но не думал, что они служат по прямому своему назначению. Пока он пристально рассматривал отцовский антиквариат, я зачем-то сунул под диванную подушку плюшевого медведя, так и стоявшего на журнальном столе.

– Может быть, хотите чай или кофе? – услышал я собственный голос. От усталости и длительного недосыпа я совсем потерял ощущение реальности: «Какой, на фиг, чай или кофе?! Что ты несешь?»

– Вэл, здесь, – Валентин Олегович повернулся, его глаза горели таким живым интересом и детским любопытством. Он тряс пальцем, указывающим на отцовские вещицы, – здесь столько всего… из моего детства и юности. Представляете, у моей матушки был точно такой же компьютер, как-то он назывался… Ах, да! Ноутбук, никакого виртуального интерфейса. Удивительно, правда?

Я кивнул. У меня не было даже сил, чтобы злиться на него, я все гадал: «Причем здесь старый ноутбук, он хоть помнит, зачем пришел?» В какой-то миг я даже поймал себя на мысли, не пойти ли спать, оставив старика здесь рассматривать хлам из его молодости. «Боже, как я устал, – я свалился на диван, ожидая, когда Валентин Олегович вернется к цели своего прихода. – Моя Лиана – что это вообще значит?» На диване было мягко и уютно.

Когда я открыл глаза, Валентин Олегович сидел рядом, я чуть не подскочил от испуга и неожиданности.

– Вы задремали, тяжелый, должно быть, день, – спокойно прокомментировал он.

Я заметил в его руках бокал с жидкостью темного