Хозяйка Ольбранского замка (СИ) - Боярова Мелина

– Не бойтесь, я не причиню вам вреда. Наоборот, пришла позвать Максима Яковлевича на завод вернуться и обратно в Роднино перебраться, – объяснила старшей девочке причину своего появления. – Тебя как зовут?

– Ульяной! – назвалась она. – А это Ванечка и Оля, – представила остальных детей.

– Держите, это вам угощение. – Раздала каждому по пирожку, которые Матрена в дорогу собрала. Уж как я отнекивалась, что ненадолго ухожу, так она упрямо в саквояж пакет с едой впихнула. Пригодились. – Давайте на улице подождем, пока Матвей вашего отца уму-разуму учить будет.

– А так можно? – удивилась Ульяна. – Его ведь самого еще учить и учить. Не старше нашего Тоськи выглядит.

– Можно! – заверила я. – И оттого можно, что Матвей еще раньше главным в семье остался и вынужден был сам о младших заботиться.

Пока я с малышней устроилась на крылечке, мой помощник занимался воспитательной работой. Хлебнул парнишка горя, когда родителей одного за другим потерял. Видно, накопилось у него претензий к отцу, который так неожиданно их оставил, да высказать их некому было. А тут глава семейства на глазах по наклонной катится, обрекая близких на нищенское существование.

– Ваша светлость, мы закончили! – позвал Матвей минут через двадцать.

Ребятишки к тому времени весь запас пирожков умяли. Только Ульяна, хоть и просила добавки, а сама еду в карман складывала, про запас.

Я вошла в горницу и вопросительно уставилась на мужчину, застывшего посреди комнаты и понуро буравящего взглядом дощатый пол.

– Вот, что, Максим Яковлевич, – прервала затянувшуюся молчаливую паузу. – Я приехала, чтобы предложить вам руководящую должность по управлению заводом и фабрикой, потому что слышала только положительные отзывы о вашей работе. На деле же я увидела скатившегося по наклонной пьяницу, который наплевал на собственную семью и больше ни на что не способен, как заливать обиды пойлом, жалеть себя и жаловаться на судьбу. Такому человеку я не то, что завод, а даже собачью будку не доверю охранять.

– Виноват, Вашшсвелсть! – Шехнин сгорбился как старик, но тут же выпрямился, нашел в себе смелость открыто посмотреть в глаза. – Но я прошу дать последний шанс. Клянусь, я спиртного капли в рот больше не возьму! И работать буду, как проклятый, живота не щадя, только, чтобы доказать… оправдать доверие.

– Испытательный срок два месяца! – обозначила я, разглядев что-то такое во взгляде мастера, чему хотелось поверить. – По окончании вы получите ту же зарплату, что получали, работая на князя Ольбранского. Если исправитесь и докажете, что с вами можно иметь дело, заключим постоянный договор. Но, если только я узнаю, что вы взялись за старое, вышвырну за порог с волчьим билетом!

– Я… – мужик жадно сглотнул и покосился на ковш с водой на столе. – Я на все условия согласен. Когда приступать?

– Немедленно! Собирайтесь, вы переезжаете в Роднино.

Мы с Матвеем подождали, пока глава семейства соберет пожитки. За это время Ульяна сбегала за остальными членами семьи, и те примчались так быстро, как только смогли.

– Правду ли дочка сказала, что вы за нами прибыли, Ваша светлость? – обратилась ко мне миловидная женщина с обветренным лицом и огрубевшими от работы руками.

– Правду! – подтвердила я.

– А как же?.. – ахнула она. – Вот так, мужу на слово поверили? Он ведь сотню раз клялся, что пить бросит, а сам…

– Потому я и дала два месяца испытательного срока. Если выдержит, Максим Яковлевич, не сорвется, со рвением и прилежанием к делу приступит, тогда постоянный договор заключим, – повторила я условие, озвученное Шехнину. – Проверьте, все ли вещи собраны? Вдруг что-то позабыли?

– А там и проверять нечего! – женщина махнула рукой, с неприязнью оглядывая жилище. – Максим все ценное давно продал или на выпивку обменял. Нищему собраться – подпоясаться только, так и нам разницы никакой нет, где с голоду погибать. Одна с сыновьями батрачу за копейки, и тех ни на что не хватает. В Роднино у нас изба добротная осталась, хозяйственные постройки, а тут – название одно. Думала, что прошлую зиму не переживем без припасов.

– Чего же вы сразу не вернулись?

– Так, ведь нам казенное жилье полагалось, пока муж на заводе работал. А потом, когда странные дела в округе стали твориться, да люди среди бела дня пропадать начали, мы побросали все и сбежали, едва случай подвернулся. Только жизнь от этого лучше не стала. А раз сами ушли, кто ж теперь оставленное вернет?

Обещать золотые горы я не стала. Дом найду, где семью поселить, а дальше посмотрим. Вещей в общей сложности немного набралось, поэтому навьючили их на мужчин и спустились к реке. Прикинули, что Аким на лодке за три ходки управится, а дальше погрузимся на нашу телегу и до деревни спокойно доберемся. Вот только насчет «спокойно» я просчиталась. Хоть и выглядела в этот час околица пустынной, а кто-то донес барону о наших передвижениях. Я как чувствовала, что без проблем не получится уехать.

Сперва мы Матвея и старших мальчишек Шехниных с вещами переправили. Анатолий, которого Ульяна Тоськой звала, и Василий были погодками, пятнадцати и четырнадцати лет соответственно. Против моего помощника крепкие парни, жилистые – настоящие работяги. Втроем они быстро перетаскали вещи в повозку, а затем Анатолий вернулся с Акимом, чтобы помочь с младшими. Вторым рейсом Дарина, жена Шехнина, с маленьким Ваней отправилась. К ним еще Тоська с трехлетней Олей на руках в лодку поместился. Последним рейсом я с Максимом Яковлевичем и Ульяной планировала отплыть. Но Аким только отчалил с того берега, как дорога между домами в Копытовке заклубилась пылью и послышался звук несущегося во весь опор экипажа.

Неужели хозяин пожаловал? – Я невольно выпрямилась и расправила плечи, хотя местная мода на корсеты и так вынуждала постоянно держать осанку.

– Ваша светлость! – позвал Шехнин. – Аким подналег на весла, мы успеем сесть в лодку и отчалить прежде, чем Его благородие сюда прибудет.

– А мы разве в чем-то неприличном участвуем?

Стыдно признаться, но первой моей мыслью было – сбежать, чтобы не нарваться на объяснения. Вот только я ничего предосудительного не делала. Это барон переманил моего человека, а я пришла забрать свое. И пусть Копытов хоть слово возразит по этому поводу!

Глава 12

Глава 12

Минут через пять возле нас притормозила четырехместная пассажирская коляска с открытым верхом, запряженная двумя каурыми лошадьми. Правил ими лакей в красной ливрее, с важным видом восседающий на облучке. Внешне коляска выглядела презентабельно, а мужчина, лихо выпрыгнувший на ходу, едва только ландо замедлилось, показался бравым городским щеголем. Сюртук зеленого бархата, узкие брюки, заправленные в сапоги с высокими голенищами, оливкового цвета рубашка. Сам барон чересчур слащавый и прилизанный со своей модной прической и тонкими завитыми усиками, похожими на поросячьи хвостики.

– Приветствую вас на моей земле, таинственная незнакомка, – изобразил танцевальный полупоклон молодой человек. – Позвольте представиться, барон Копытов Аркадий Степанович.

– Княгиня Ольбранская, Ярослава Елизаровна, – назвала себя, ненавязчиво демонстрируя перстень с печаткой.

– Как неожиданно! – удивился барон. – Будучи приятелем Родиона Петровича, я близких родственников княжеского семейства хорошо знаю, но о вас никогда не слышал. Неужели, он нарочно скрывал такую очаровательную родственницу? Хотя, когда Родион поступил на военную службу, мы стали редко общаться, – добавил с наигранным сожалением. – Слышал, он появлялся в имении наездами, но я в это время поправлял здоровье на водах, не довелось свидеться. Какими же судьбами вы в наших краях, позвольте полюбопытствовать?

– Наследство получила, доставшееся мне от супруга Родиона Петровича. Прибыла с целью посмотреть, что тут и как. – Мило улыбнулась, наблюдая неприкрытое изумление на лице барона.

– Позвольте? Когда же Родион успел жениться? Если не ошибаюсь, он пропал без вести где-то на Балтике, – проявил удивительную осведомленность молодой человек.