Прозревая будущее. Краткая история предсказаний - Мартин ван Кревельд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это свидетельствует, что ни астрология, ни аргументация, на которой она строится, не потеряли своей действенности. Только на Западе десятки миллионов человек признают, что так или иначе верят в астрологию. Согласно опросам, большинство американской молодежи считает астрологию наукой – и таких становится все больше[246]. Если верить налоговой отчетности, в 1991 году во Франции насчитывалось больше астрологов, чем католических священников[247]. Ежегодно на постижение секретов звезд тратятся миллиарды долларов – это не только цены за частные консультации, но и те деньги, которые медиа (что бы ни думали их редакторы) тратят на гороскопы и интервью с астрологами. Было время, когда на вечеринке двое людей могли завязать знакомство, назвав свои знаки зодиака.
По сей день правители некоторых стран регулярно обращаются за советом к астрологам. Наиболее примечательный пример – Рональд Рейган, которого, если верить советникам, к астрологии обратила жена Нэнси[248]. Даже встречу с советским лидером Михаилом Горбачевым в Рейкьявике в 1986 году устраивают с учетом астрологических прогнозов. Для Бориса Ельцина, сменившего Горбачева, тоже собирали астрологические предсказания[249]. Сегодня редко можно встретить того, кто не знает своего астрологического знака. Возможно, это одна из причин, по которой поиск ответов на небесах так часто подвергался критике.
7. ЧЕТКО И РАЗБОРЧИВО
Знаки и предзнаменования – это природные явления, которые сильно отличаются от нормы. Считалось, что их посылают боги (в монотеистических религиях – Бог), чтобы предупредить о надвигающихся событиях. К таким явлениям причисляют кометы, затмения, землетрясения, губительные штормы и потопы, а также рождение людей и животных с аномалиями развития и всевозможные видения. Те, кто становился их свидетелями, зачастую не находили объяснения и не понимали причины столь удивительных, неожиданных и редких явлений, а потому чувствовали недоумение и беспомощность. Лишь немногие могли от них отмахнуться как от чего-то незначительного. Большинство отчаянно пыталось разгадать, что это могло сообщить им о будущем. От знаков, использовавшихся при гаданиях, такие знамения отличались тем, что не требовали длинных церемониальных приготовлений и ритуалов, а проявлялись неожиданно и своевольно.
Знамения могли предвещать очень многое. Рождение или смерть великого человека; политические и военные события, всевозможные природные катаклизмы и т. д. Современный историк собрал такой список примет, которым руководствовались в Месопотамии в период между 1800 и 600 годами до н. э.:
Мотыльки в доме – значит, хозяин станет важным человеком.
У кого родинка справа от брови, тот не добьется того, чего желает.
Если у мертворожденного ягненка две головы и одна из них позади, а глаза смотрят в разные стороны, значит, правление короля завершится ссылкой[250].
Иначе звучат предзнаменования в «Илиаде». В восьмой главе (стихи 68–79) описывается гнев Зевса на богов, вмешавшихся в ход Троянской войны. Удобно расположившись на горе Ида, откуда ему видны и стены Трои, и греческие корабли, выстроившиеся вдоль берега, он мечет молнии, чтобы заставить троянцев – к тому моменту оттеснивших ахейцев настолько, что Зевс даже стал опасаться их победы, – сдаться и спасти Трою от уничтожения, которое было ей предначертано. Он послал орла, «между вещих вернейшую птицу. / Мчащий в когтях он еленя, рождение быстрыя лани / Близ алтаря велелепного Зевсова бросил еленя, / Где племена аргивян поклонялись всевещему Зевсу. / Чуть усмотрели они, что от Зевса явилася птица, // Жарче на рати троянские бросились, вспыхнули боем»[251].
Вера в предзнаменования строилась на убеждении, что человек всего лишь беспомощная игрушка в руках завистливых, докучливых и совершенно безнравственных богов. Так писал поэт VII века до н. э. Семонид Аморгский про Зевса: «Как хочет, так вершит гремящий в небесах. / Не смертным разум дан. Наш быстротечен день, / Как день цветка, и мы в неведенье живем: / Чей час приблизил бог, как жизнь он пресечет»[252]. Или, например, так пишет поэт Феогнид, живший в VI веке до н. э.:
Не сам человек – творец своей жизненной доли.
Счастье и бедствия шлют боги-податели нам.
<…>
Тщетно мы, люди, гадаем и ждем. Ничего мы не знаем.
Все совершается так, как порешит божество[253].
В классический, эллинистический и римский периоды взгляды на предзнаменования сильно расходились. Одной крайностью были спартанцы: всегда консервативные, они очень серьезно относились к знакам и не раз из‐за них прекращали или откладывали походы[254]. Александр одно время пытался заставить своего главного пророка Аристандра благословить грядущую битву, но тот раз за разом отказывался[255]. Примером другой крайности был римский военачальник Клавдий Пульхр, живший в середине III века до н. э. Накануне морского сражения с карфагенцами он обнаружил, что священные цыплята на борту его судна отказывались есть, и бросил их в воду, сказав: «Пусть пьют, раз не хотят есть»[256]. В результате, конечно, почти все корабли Пульхра были потоплены и Рим потерпел сокрушительное поражение. Самого полководца вызвали в столицу, отняли должность консула, обвинили в некомпетентности и нечестивости и заставили платить штраф. Вскоре он умер – возможно, покончил жизнь самоубийством.
Полибий сравнивал тех, кто обращался за советом к manteis, с хронически больными людьми. Он же говорил, что strategos (военный генерал) должен всегда иметь одного из них под рукой – если не затем, чтобы узнать будущее, то затем, чтобы успокоить войска. Онасандр, военный теоретик, живший в I веке н. э., утверждал, что командир обязан уметь читать знамения, а также что он должен позволять своим подчиненным ограбить побежденного врага. Он говорил: «Солдаты сражаются куда яростнее, если верят, что в опасной ситуации боги благоволят им; каждый из них бдителен и настороже, и они внимательно всматриваются и вслушиваются в поисках знамений; жертвоприношение на удачу всего войска воодушевляет даже тех, кто снедаем сомнениями»[257]. Генерал Фронтин, живший в начале II века, пошел намного дальше. Перечисляя различные военные хитрости, он советовал командирам организовывать подставные знамения, чтобы поднять моральный дух войск[258]. Думается, что этому его совету следовали много раз.
Итак, нельзя с уверенностью сказать, как относились к знамениям. И все же на то, что их принимали всерьез, указывает наличие очень подробных записей, а также то, что очень
