Скандал из жизни знаменитости - Ли Майклс

Аманда твердила себе: самое время покончить с этой темой, но не смогла удержаться от замечания:

– Меня немножко удивляет, что при вашей занятости вы пошли на все эти хлопоты с ребенком.

Ей казалось, он обидится или просто проигнорирует вопрос. Но он ответил, причем совершенно спокойно:

– На ребенке настаивала Дезире. Она твердила, что без малыша женщина не может до конца себя реализовать. Должен признаться, что меня эта идея прельщала куда меньше, но как только я взял Ники на руки… – Он улыбнулся. – Он и вправду уткнулся лицом мне в шею, мне было щекотно от его дыхания, и мурашки побежали по всему телу… и с тех самых пор для меня он – единственный ребенок на свете.

– Он и сейчас еще не прочь уткнуться лицом в шею, верно?

– Кроме тех случаев; когда вдруг вспоминает, что уже вырос, и минутку-другую изображает из себя большого!

Ники объявился на пороге, завернутый, наподобие тоги, в банное полотенце. Забрался к Аманде на колени и уткнулся лицом ей в плечо. Она улыбнулась Чейзу поверх его головки и принялась напевать колыбельную.

– Давай-ка я его лучше отнесу в постель, – сказал Чейз. Он с явной неохотой оторвался от тахты и поднял малыша на руки. Тот в полусне запротестовал, но веки у него настолько отяжелели, что Аманда была уверена: он даже не понимает, что с ним делают и куда несут.

Она продолжала сидеть в кресле, глядя снизу вверх на Чейза, а тот склонился над ней, бережно прижимая к себе Ники, и спросил:

– Не поднимешься ко мне посидеть перед сном?

Ей не хотелось, чтобы вечер так быстро заканчивался.

– Хорошо, – отозвалась она.

В его номере царил полумрак, который рассеивал один-единственный ночник в гостиной. Такие, как правило, не входили в обстановку люксов. Интересно, думала Аманда, Чейз привез ночник с собой или персонал постарался без ее ведома? Не так уж это и важно, конечно. Просто было непривычно видеть один из самых роскошных номеров в гостинице в свете ночника, словно срисованного из мультфильма.

– Устраивайся поудобнее, – предложил ей Чейз и понес Ники в ту спальню, где стояли две кровати. Но она осталась у двери. Глупость, наверное, но ей было неловко чувствовать себя гостьей в люксе.

В крошечной прихожей на узкой мраморной крышке тумбочки были стопкой сложены несколько дешевых изданий. Она просмотрела их, стараясь не вспоминать о том, что рыться в чужих вещах некрасиво. У него отменный вкус: среди книг были и такие, которые она сама мечтала прочитать.

Чейз, вернувшись, остановился в проходе.

– Все в порядке, Аманда?

Она провела пальцем по краю тумбочки.

– Я проверяю, хорошо ли была сделана уборка.

– О, а я было подумал, что ты подсчитываешь количество женщин, которых я сюда тайком затащил за последнюю неделю.

– Ничего подобного, – рассмеялась она.

– Уже полегче.

– Имея под боком Ники, тебе не удалось бы никого затащить.

Чейз моргнул.

– Совершенно справедливо, но отнюдь не лестно. – Он прошел к небольшому бару в стенке и спросил: – Коньяк подойдет?

– Да, спасибо. – Она сделала глоток из протянутой им рюмки. – Не пойми меня неправильно, Чейз. Меня восхищает твое желание всегда быть рядом с Ники, но, когда он приезжает вместе с тобой на съемки, твоя жизнь страшно осложняется.

– Ты права. – Он приблизил к ней свое лицо и улыбнулся. – Ники осложняет мне жизнь самым приятным образом. Возьмем, к примеру, тебя. Если бы не Ники…

Но он не закончил фразу. Вместо этого он поцеловал Аманду – долгим, неспешным, глубоким поцелуем, от которого у нее колени обмякли, как рисовый пудинг. Она ощутила на губах вкус коньяка, но только не обычного, а выдержанного, густого, ароматного напитка, который ударил ей в голову и расслабил все мышцы.

Но ее чувств этот поцелуй не затуманил. Чейз потянул ее за собой на Диван, и, когда его губы заскользили по ее щекам, виску, полуприкрытым векам, каждая клеточка в ней отозвалась на его прикосновения.

– Аманда, – прошептал он. – Я хочу отнести тебя в постель.

И я тоже этого хочу. Слиться с ним, стать его половинкой, пусть хоть на время. Никто бы не узнал, но у нее навечно сохранится память о том, что когда-то давно, пусть совсем недолго, она была для него важнее всего на свете. Она хотела быть с ним не потому, что он считался секс-символом среди мужчин американского телевидения – ее страсть не имела к этому никакого отношения, – но просто потому, что он – Чейз, потому, что ей хотелось разделить с ним самое сокровенное…

Однако Аманда знала: поступи она так, это станет величайшей ошибкой ее жизни. И все равно продолжала желать его любви. Она замотала головой в тщетной надежде прояснить сознание.

– Но мне казалось…

Его объятия чуть ослабли, он пропускал сквозь пальцы пряди ее волос, касаясь кончиками затылка.

– Ты думала, что раз я не настаивал, то, значит, вообще отказался от мысли о тебе? Вовсе нет. Просто я считал, что когда ты будешь готова прийти ко мне, то дашь мне знать – тем или иным способом. – Кончики его пальцев пробежали по ее щеке, обвели линию подбородка. Кожа от этого прикосновения загоралась, как будто нервные окончания вспыхивали яркими лампочками.

– Нет, – сказала она. Голос ее был едва слышен. Никогда в жизни простое слово не давалось ей с таким трудом.

Он продолжал обводить ее лицо теплыми нежными пальцами.

– Хочешь сказать, «нет» навсегда или же «нет» сегодня?

В обращенных на него глазах читалась почти что паника. Я не смогу еще раз этого произнести, думала она. Не смогу даже попытаться объяснить. Если он спросит, почему…

Чейз улыбнулся.

– Можешь не говорить.

– Я лучше пойду, – выдавила она и поставила рюмку.

Чейз проводил ее до дверей. Опустив ладонь на дверную ручку, она едва ли не помимо воли обернулась к нему.

Он поцеловал ее еще раз в лоб – мягко, почти отечески нежно.

– Спокойной ночи, Аманда. – В его голосе прозвучали напряженные нотки. – Остается надеяться, что и у тебя впереди такая же беспокойная ночь, какая, полагаю, ждет меня.

Особняк Стефани в стиле французского Возрождения поражал неземным великолепием, когда на следующее утро Аманда с Ники остановились на подъездной дорожке. Возвышающийся посреди роскошных лужаек в центре самого престижного района Спрингхилла, этот массивный кирпичный дом с увитой плющом башней, блестящей шиферной крышей и воротами искусной работы был просто создан для того, чтобы стать декорацией фильма. Сценария Аманда не знала, но кое-какие обрывки информации доносились и до нее, а потому она нисколько не удивилась, узнав, что режиссер выбрал именно этот дом для съемок «Бриллиантов в росе». Сейчас здание излучало спокойствие и элегантность, как истинная леди, терпеливо ожидающая, когда наступит время для ее сцены, а вот окрестности никак нельзя было назвать тихими и спокойными. Грузовики, шатры и фургоны с оборудованием перекрыли улицу; по неправдоподобно ухоженной лужайке сновали актеры и обслуживающий персонал. Двое молодых людей, вооружившись тряпками, натирали красный «порше», припаркованный у самого входа, прямо у тяжелых резных дверей.