Русь, откуда ты? - Сергей Лесной

Это показывает, что жили они ближе к Риму, чем к Царьграду. Если бы дело касалось Киевской Руси, то послы прежде всего попали бы в Царьград. Ибо в Рим при тогдашнем состоянии путей можно было попасть лишь через Царьград.

Упомянутая легенда, несомненно, принадлежит перу православного, а не католического автора. За это говорит и чрезмерное восхваление греческого богослужения. Однако легенда была воспринята и на Западе. Касается она общеизвестного крещения моравов и организации церкви там Кириллом и Мефодием. Упоминание руссов, приведшее многих в смущение, объясняется просто: деятельность Кирилла и Мефодия распространилась не только на моравов, но и на руссов, живших в районе среднего Дуная. Но эти руссы не были так хорошо известны и политически организованы, как киевские руссы, поэтому их многие приняли за последних.

Разъяснение этой легенды, однако, не является доказательством того, что киевские руссы того времени не были крещены: все славяне того времени уже приблизились к принятию христианства. Да и само крещение моравов происходило не совсем так, как рисует легенда. Дело шло не о переходе моравов и других соседних славянских племен, среди которых были и руссы, от язычества к христианству, а об упорядочении уже существовавшей там христианской церкви.

Славян-христиан было уже много, но не было ни надлежащей церковной иерархии, ни строго установленного ритуала, ни определенной юрисдикции в отношении уже существующих христианских церквей, ни, наконец, признания церкви государством.

Момент «крещения» мораван и других был, в сущности, выбором между Царьградом и Римом.

4. Послание Фотия к восточным патриархам не имело своей главной целью извещение их о крещении Руси. Дело было в отчаянной полемике его с папой Николаем, упрекавшим его и византийцев за то, что невинные жертвы нападения руссов в 860 г. так и остались не отмщенными.

Фотий с гордостью на это возражал: зато эти язычники теперь крещены и являются нашими подданными и друзьями. Прямо писать об этом папе он не мог ввиду разрыва сношений, но, рассылая патриархам окружное послание, он отлично знал, что содержание его немедленно станет известно и папе. А с другой стороны, он оправдывается перед патриархами в отношении упреков папы.

5. Точная дата крещения Руси при патриархе Фотии неизвестна. Хронограф Кедрина говорит только: «…пришло от руссов в царствующий град посольство, просившее сделать их участниками божественного крещения, что и было». Точной даты нет. Известно, что случилось это после 860 г. и до 867-го. Вероятно, послы были крещены и посланы священники для крещения народа. Во всяком случае, к 867 г. там был уже епископ.

6. Русская летопись ничего не говорит о первом крещении Руси, однако это не значит, что его не было. Дело в том, что сам летописец признается, что подробности похода 860 г. он вынужден был взять из греческого источника. Собственных сведений у него не было. Само собою разумеется, что и сведение о первом крещении Руси (возможно, имевшее лишь прелиминарную форму), относившееся также к этому периоду, тоже отсутствовало.

Наконец, есть еще одно соображение: летописец мог намеренно умолчать о первых ростках христианства на Руси: ему было неудобно представлять первых родоначальников своей династии в роли угнетателей или даже истребителей христианства.

Как бы ни было, как бы ни решился вопрос о первом крещении руссов, мы должны помнить одно: целый ряд источников говорит о том, что ко времени 860–867 гг. народ руссов-славян в Южной и Средней Европе уже существовал. В его крещении были заинтересованы греки и даже хвалились своими успехами на этом поприще. Следовательно, мысль, что в эту эпоху Русь только что появилась, — совершенно дикая и нелепая.

18. Появление Аскольда в Киеве (ок. 872 г.)

Личность Аскольда, его появление в Киеве и дата этого события точно не установлены. Здесь, несомненно, в дальнейшем могут открыться совершенно неожиданные подробности. И, возможно, всю картину истории Киева этой эпохи придется переделать.

Кто такой был Аскольд, мы не знаем. Летопись говорит, что он не был из рода и племени Рюрика. Каковы были связи между Аскольдом и Диром (родственные? племенные? политические?), мы тоже не ведаем. Был ли он действительно славянином, последним из поколения Кия, также неизвестно. Нам ведомо лишь, что, согласно всем сведениям, включая и «Влесову книгу», Аскольд был пришельцем в Киеве.

Когда точно он туда явился, неизвестно, если действительно он явился из Новгорода, то время его прибытия устанавливается легко. Рюрик сам появился там только в 870 г. Следовательно, Аскольд мог быть в числе свиты Рюрика. Но, не нашедши там желаемых условий, отпросился у Рюрика, как говорит летопись, и направился в Царьград поискать там себе счастья. Обстоятельства сложились так, что он остановился и осел в Киеве.

Если мы примем этот обычный вариант, то надо помнить, что у него в это время был уже взрослый сын (см. ниже).

19. Смерть сына Аскольда, смерть Вадима Храброго (872)

В Никоновской летописи мы находим под 6372 годом: «Убиен бысть от болгар Осколдов сын. Того-же лета уби Рюрик Вадима Храброго, и иных многих изби новогородцев, советников его».

Аутентичность этой записи не подлежит ни малейшему сомнению. Никоновская летопись, хоть и сравнительно поздняя, замечательна своей полнотой и отражает гораздо лучше протограф, чем иные списки. В других списках опущены мелкие подробности, неинтересные уже для летописца-киевлянина. В Никоновской же летописи, писанной для патриарха, такие подробности удержаны. Они чрезмерно ценны, ибо часто заставляют совершенно пересматривать даже крупные вопросы.

Сообщение о смерти сына Аскольда очень важно: несомненно, сын Аскольда был убит в войне с болгарами (вероятно, волжскими; менее вероятно — дунайскими). Это значит, что сыну Аскольда было в 872 г. не менее 40 лет. Сама война указывает на большой размах военной деятельности Аскольда.

В той же летописи мы находим под следующим, 6373 годом: «Того же лета воеваша Аскольд и Дир полочан и много зла сотвориша». В этой формулировке чувствуется не совсем приязненное отношение летописца к Аскольду, симпатии летописца, очевидно, на стороне полочан. Возможно, что Аскольд был чужим.

Через год (875) мы находим известие о возвращении Аскольда из неудачного похода на греков. И добавлено: «Того-же лета избиша множество печенег Аскольд и Дир».

Из этого видно, что размах военных операций Аскольда был весьма велик: от Полоцка до Царьграда и на восток до Волги. Картина рисуется вовсе иной, чем это дает «Повесть временных лет»: Аскольд и Дир — это не два скромных боярина, отпросившихся в Царьград и по дороге увидевших Киев — «городок мал», а правители сильного государства, осмелившегося поднять руку на Византию. Летописец напрасно изобразил Киевское государство чем-то маленьким, провинциальным. Размах военных операций говорит решительно против этого.

В 872 г. в Новгороде произошли крупные события: Рюрик убил новгородского вожака, может быть, даже князя, Вадима Храброго и других, его поддерживавших. В способе княжения Рюриковичей вольнолюбивые новгородцы усмотрели для себя рабство.

Следует добавить, что в Воскресенской и других летописях сказано, что Аскольд и Дир за несколько времени до похода на Царьград воевали с древлянами и угличами. Это еще более расширяет размах Аскольдовых походов и заставляет вспомнить слова Фотия, что Русь усилилась за счет соседей. Будущее внесет, несомненно, большую ясность в этот вопрос. Ибо не все в рассказе летописи позволяет верить, что Аскольд был «боярином» Рюрика. Возможно, что это был независимый «варяг», севший в Киеве гораздо раньше.

20. Неудачный поход Аскольда на Царьград (874)

Об этом походе мы почти ничего не знаем. Греческие источники о нем не говорят, так как он, в сущности, Византии не коснулся: буря разметала ладьи руссов еще по дороге. В Никоновской же летописи мы находим: «В лето 6375. Возвратишася Асколд и Дир от Царьграда в мале дружине, и бысть в Киеве плач велий. Того-же лета бысть в Киеве глад велий. Того-же лета избиша множество печенег Осколд и Дир. Того-то лета избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много новогородцкых мужей».

Татищев, пользовавшийся не дошедшими до нас летописями, после слов «множество печенег» добавляет: «ходи-же и на кривичи и тех победи».

В отношении же бегства новгородцев в Киев он пишет: «Славяне бежали от Рюрика из Новгорода в Киев, зане убил Вадима Храброго, князя славенского, иже не хотеша яко рабы быти варягом».

В этих кратких строках летописи мы находим много важных подробностей.

1. В 875 г. Аскольд и Дир уже воевали с печенегами, с которыми впоследствии Владимир Великий вел отчаянную борьбу. Таким образом, мнение некоторых авторов, что печенеги явились на Русь позднее, этим совершенно опровергается. Печенеги встречаются уже на первых страницах истории Руси.