Предсказатель прошлого (сборник) - Кир Булычев

— Ты так прост? — удивилась Кора. — Неужели ты до сих пор не понял, что настоящий убийца остался на свободе?

— Врет твой Грегг. Убил, а теперь врет! — Не врет. Он был при смерти… он не убивал профессора. Иначе бы он стал хвастаться этим… я знаю людей.

Врача она не убедила. Но и сама осталась при своем мнении. Путь, по которому шло расследование, оказался тупиком.

-Ну, где ты пропала! — встретил ее упреками ассистент. — Дети без тебя извелись.

Дети и в самом деле кинулись к ней со всех сторон. Они терлись о нее пушистыми боками, топотали, норовили свалить и заклевать. Коре показалось, что за прошедшие часы они еще подросли.

— Надо собираться, — сообщил ей Орсекки. — И закрывать экспедицию. Детям вреден этот климат.

Коре, конечно же, надо было объяснить молодому археологу, что никуда отсюда он не улетит, а будет поджидать, пока на Дил-ли как коршуны слетятся все археологи и уважающие себя начальники культуры с его родной Ксеро. Но она чувствовала такую усталость, будто весь день таскала тяжелые бревна. Это была нервная реакция на воздушный бой, но рассказывать сейчас обо всем петушку означало вызвать в нем истерику. Тогда уж не удастся отдохнуть…

Кора сказала, что устала, и, уткнув клюв себе в грудь, задремала. Ей снилось, что она летит над лежащим на земле космическим кораблем, а за ней гонится с ножом Грегг, а она знает, что он хочет отрезать ей голову.

Какие-то голоса мешали спать и в конце концов заставили ее очнуться. За окнами палаты было темно — уже наступил вечер. Редкие снежинки неслись по синему фону. В палате стоял доктор.

— К сожалению, — повторял он, — я должен ее разбудить.

— Нет, не беспокойте ее, она так устала, — отвечал Орсекки. Цыплята пищали. Лампа горела под потолком. — Что еще случилось? — устало спросила Кора. — Грегг умер, — сказал местный врач. — Он что-нибудь сказал? — спросила Кора, поднимаясь, — сна ни в одном глазу.

— Он говорил о ненависти к курам… в общем, это был бред.

— Правильно, — сказала Кора. — Это был бред. Но у меня есть пленки, где он стреляет в меня из охотничьего бластера.

— Я знаю, — сказал врач. — Пленки уже проявлены и отпечатаны. Убийца профессора известен. Вы можете собираться в обратный путь. — Его обыскали?

— Да, — ответил местный врач и вынул из кармана фотографию, найденную Корой в кабинете профессора, из-за которой она чуть было не погибла.

— Что это? — спросил Орсекки. Он нервничал. Он чувствовал, что происходит нечто интересное, но его в это не посвящают.

— Завтра, завтра, все завтра, — повторяла Кора, не в силах побороть усталость.

— Это очертания «Небесной птицы»! — воскликнул Орсекки. — Где она?

Кора махнула крылом, чтобы врач ушел из палаты. Тот подчинился.

Орсекки размахивал фотографией перед ее клювом. Кора спрятала голову под крыло и больше не отзывалась на вопросы.

Кора проснулась рано. Птенцы еще спали. В палате горел свет, и Кора заметила, что цветные перышки на ее детишках подросли и стали еще ярче.

Орсекки не спал. Он по-птичьи сидел у двери и ждал пробуждения Коры, не спуская с нее страстного взора.

Как только он заметил, что она открыла глаза, то сразу сказал:

— Я не спал всю ночь! Что случилось? Ты должна мне открыться. Я не могу более терпеть. Коре стало жалко петушка.

— Твой шеф в отличие от тебя, — произнесла она, — умел летать. А умеющий летать имеет преимущество: у него шире кругозор.

— По-своему ты права, — осторожно согласился с ней Орсекки.

— Профессор Гальени поднялся над плато, — продолжала Кора, — как только предположил, что корабль «Небесная птица» нашел здесь свое смиренное кладбище.

— Разумеется! — замахал крыльями Орсекки. — Как же я не догадался! — Потише, детей разбудишь! — Ах, как же я не сообразил? Он говорил мне, и не раз, что лагерь экспедиции, который мы раскапываем, необычен. Здесь слишком много предметов, нужных на борту. Он подозревал, что корабль потерпел здесь крушение, но я не принимал его слов всерьез, потому что… прости, я привык считать его выжившим из ума стариком, никому не нужным маразматиком! — Почему ты не летаешь? — строго спросила Кора. — Потому что летать неприлично! — А он плевал на приличия. Понимаешь теперь, почему Гальени-папа вышла замуж за него, а не за тебя!

— Не лги! — закричал Орсекки и, конечно же, разбудил цыплят.

Они уже начали привыкать к тому, что взрослые что ни ночь скандалят, но не могли полностью игнорировать этот шум и тут же влили в него свои возмущенные голоса.

Кора расправила крылья и накрыла ими детей. Потом сунула клюв под крыло и принялась гладить детей по маленьким перышкам. Те затихли.

Занятая своими милыми крошками, Кора плохо слушала монолог Орсекки, который упрекал ее за то, что она скрыла от него правду.

— Я разрываюсь между любовью к тебе и страстью к археологии! — заявил он. — Хочешь знать, как погиб твой учитель? — А ты знаешь? — Орсекки закрыл глаза. — Могу предположить. Я понимаю, как счастлив был профессор, сделав великое открытие. Но ему предстояло поставить в известность местную администрацию. И Гальени отправился к Греггу со своей новостью и фотографией.

— Нет, не верю, — уже не так уверенно сказал Орсекки. — Как же так? Мы же коллеги! Он мой учитель. Почему он скрыл это от меня? — Может быть, он был на тебя за что-то сердит? — Он? На меня? — Задав два риторических вопроса, археолог почему-то насупился и замолчал. И Кора поняла, что попала в десятку: между археологами пробежала какая-то черная кошка. — Ты слушаешь? — спросила Кора.

Орсекки молча кивнул.

— Профессор Гальени, вернее всего, ничего не знал о том, что на месте раскопок планируется построить гостиницу. Когда же Грегг ан-Грогги услышал о находке профессора и поверил в нее, он впал в такой гнев, что решил убить профессора. Он выследил его на раскопках и нанес ему смертельный удар…

— Но почему?— вдруг спросил, Орсекки. —Неужели он был таким злым?

— Нет, — ответила Кора, поглаживая по головкам притихших птенцов, — он не был жестоким, но он был смертельно испуган. Он погряз в долгах — гостиница была единственным способом от них избавиться. Он был в гневе, потому что рушилось дело его жизни. — Но наша цивилизация…

— Поверь, Орси, что ему было плевать на вашу цивилизацию.

— Как ты груба, Кора, — вздохнул петушок. И он был прав.

Наступила тишина. Даже цыплята замолкли, как бы понимая, что у взрослых важный разговор, мешать нельзя.

— Да, — произнес наконец местный врач, который незаметно вошел в палату и остановился в дверях, слушая версию Коры. — Все, что ты рассказала, великолепно. И ты разгадала мотивы, действия, последовательность событий… хотя допустила одну ошибку.