Некромант (Некромансер; Нет места человеку) - Гордон Диксон

— И что?

— Ничего, — миролюбиво ответил Пол. — Я только услышал первые строки, когда ты вошла. И раньше я слышал только этот куплет. Но мне показалось, что эта песня больше для юноши.

Она сердито прошла мимо него. У Пола создалось впечатление, что Кантеле довольна. Она нашла выход своей досаде. Она включила плейер Джейса и повернулась к Полу спиной.

— Ну, тогда сейчас самое время послушать дальше, не правда ли? — спросила она.

Послышался ее голос:

Под яблоней я долго тебя ждала...В осеннем одиночестве и весеннем волнении...Мое яблоко еще тобою не сорвано...

— Песня для юноши, — с горечью произнесла она.

Чистый, как журчание горной речушки, ее голос умолк, и затем Пол услышал второй куплет:

Приди ко мне и встань в конце пути...Воспоминания защитят тебя от огня моей страсти...И до конца жизни сохранят твое доброе сердце...

Запись кончилась. Пол заметил, что она была глубоко тронута песней.

Он подошел к Кантеле.

— Извини, — сказал он, встав рядом. — Не думай, что я хотел взволновать тебя. Забудь, что я говорил.

Она попыталась сделать шаг назад, но там была стена. Она прислонила голову к стене. Он протянул руку и вовремя — она чуть не упала. Глаза ее оставались закрытыми, лицо — повернутым в сторону. По щекам катились слезы.

— О! — прошептала она. — Почему ты не уходишь? — Она прижалась к стене. — Пожалуйста, оставь меня одну.

Тронутый ее состоянием, он повернулся и вышел, оставив ее стоять в печали там, у стены.

Глава 7

Несколько дней Пол совсем не видел Кантеле. Ясно, что она избегала его и, должно быть, уже говорила с Джейсом о нем. Однажды Маг сам заговорил о ней.

— Ты напрасно тратишь время, — сказал он твердо. — Она принадлежит Уолту.

— Я знаю, — Пол посмотрел через стол на Джейса.

Во время ленча, один человек от Тайна принес ему длинный и довольно любопытный список культов и обществ на которые, как сказал Джейс, Союз имеет влияние. Полу было предложено выучить названия и обычаи этих групп, чтобы в будущем воспользоваться, когда он захочет их развить. Пол принял список без возражения. Несмотря на то, что ему было указано выполнять приказы только Гильдмастера, он все еще с ним не встретился. Все его указания передавал Джейс. Пол решил пока не возражать. Еще многое предстояло изучить.

В Чентри Гилд было около 60 тысяч человек. Из них, возможно, пятнадцать сотен имели способность к парапсихологии. Даже в мире, который принял подобные вещи, даже — хотя и на уровне интересных иллюзионистских трюков — эти пятнадцать сотен представляли собой удивительный резерв человеческих способностей. В обязанности Пола входило изучить все о каждом из этих людей: кто что мог делать, когда и, что особенно важно, кто совершенствуется, используя свои силы в диковинном, таинственном аспекте Альтернативных Законов.

Кроме этого у Пола были и другие обязанности: глубоко изучить всю деятельность Всемирного Инженерного Комплекса. Тайн предложил ему как стажеру изучить технологический процесс.

С погодой повсюду что-то не ладилось. В южном полушарии зима была холодной и вьюжной. Летние дни здесь были серыми, теплыми, душными, но дожди не шли. Метеорологический Контроль старался облагодетельствовать одного за счет другого — влажность отводилась в один из засушливых районов Земли, оставляя другим или зной, или ужасные ливни, наносящие ущерб.

Конечно, это было неудобно.

Климат внутри самого Комплекса поддерживался самостоятельно, но воздействие сезонных отклонений от нормы проникало даже сюда, где были кондиционеры.

Пол и Джейс обедали.

— Ну, и что же? Ты понимаешь, то она действительно принадлежит Бланту, — сказал Джейс. И впервые со дня знакомства в его голосе появилась мягкость.

— Она из Финляндии... и знаешь, почему ее так зовут?

— Нет. Не знаю.

— «Калевала» — финская национальная эпическая поэма. Лонгфелло написал свое стихотворение «Хиавата» о ней. Калева — Финляндия.

«Ветер над снежными полями. Перезвон сосулек в пещере. Я знал это уже давно», — подумал Пол.

— У Калева было три сына. Красавец Леминкайнен, искусный кузнец Илмаринен и поэт Вайнамейнен, — начал свой рассказ Джейс.

Пол смотрел на Джейса с интересом. Впервые он был спокоен. Он произносил имена из старой легенды с видом знатока — медленно, с любовью.

— Вайнамейнен придумал священную арфу — Кантеле. Она и есть арфа наша Кантеле. Арфа, к которой могут прикоснуться только руки богов или героев. Вот почему она у Уолта, старика, непреклонного в своей уверенности делать то, что захочет. — Джейс покачал головой. — Может, ты и самоуверенный, Пол. Но даже и тебе надо понять, что Уолт намного выше нас.

Пол слегка усмехнулся. Джейс, увидя это, коротко засмеялся. И тут вдруг снова Маг стал, как обычно, тверд, собран.

— Думаешь, что, если тебя нельзя убить, то ты непобедим?

Пол покачал головой:

— Я вполне уверен, что меня можно убить, но сомневаюсь, что можно победить.

— Почему? — Джейс наклонился вперед. Пол удивился, что он так серьезно спросил.

— Я не знаю.... Я чувствую это, — неуверенно сказал Пол.

Джейс нетерпеливо засопел и встал.

— Изучи список. Барт просил передать, что разыщет тебя сегодня ночью, после того, как ты вернешься из офиса... Если, конечно, не устал, то можешь ему позвонить.

— Хорошо, — сказал Пол и проводил взглядом этого человека, двигавшегося легко и стремительно среди столов ресторана.

Бартон Маклауд, этакий богатырь, стал ближайшим другом Пола. Такого друга у него еще никогда в жизни не было. И это произошло в последние несколько недель.

Маклауду было сорок с небольшим. Иногда он выглядел непомерно старше.

Иногда напоминал мальчишку. Но в нем всегда присутствовала глубокая печаль, сожаление о ранее содеянном.

Он не раскаивался в совершенном убийстве. А почему животное не может умереть? Но в глубине души таилось чувство, что убийство это было ханжеским.

Он бы никогда и не подумал просить пощады. Его возмущало, когда мир, в котором он жил, настаивал на установлении презумпции невиновности для каждого, даже для тех, кого, по его мнению, следовало убить. Это был добрый, мягкий человек, немного застенчивый с теми, кого считал выше Блант, Джейс, Кантеле и Пол. Прирожденный буквоед и светлая голова. Его нравы были настолько чисты, что, казалось, между ним и бесчестьем стоит стена.

Как и у Пола, его жизнь была уединенной. Это, возможно, их и сблизило. Но взаимная честность и отсутствие обычного чувства страха тоже сыграли немалую роль. Дружба началась тогда, когда Пола послали обучаться основам защиты при отсутствии руки. Это входило в курс занятий Союза.