Любовь зла… - Жураковская Викторовна

- А так же не делай провоцирующих телодвижений, оставь ненадолго раздражающие профессиональные комментарии и… не закатывай глаза!

- Так что же вас беспокоит, дорогой жених? - девушка даже бровью не повела.

- Ты… - Санти потёр переносицу, отложил топорик в сторону, а потом спросил, буднично и просто: - Ты веришь в любовь с первого взгляда?

- Нет.

- Что? - некромант недоуменно свел брови: такого ответа он не ждал. - Не веришь?… Почему?

- Потому что это для ограниченных умов. Чтобы возникло сильное чувство, должно пройти время. Дня три хотя бы.

Санти обреченно кивнул и хотел снова сесть на диванчик, но, передумав, принялся расхаживать по комнате взад-вперёд. Рита наблюдала за ним, как кошка за мотыляющимся перед мордой бантиком.

- Хорошо, я понял. Тогда пойдём другим путём. Длинным, но верным. Случилось так, что некоторое время назад… - Рита открыла рот, но Санти не позволил ей вставить ни слова, - а именно, во время ученичества у Лардозиана, я понял, что уготованное будущее меня не слишком прельщает. Да, я хотел быть некромантом: взаимонепонимание у нас со Стихиями обоюдное, и если моей ауре суждено что-то перекачивать, это будет не сладенькая водичка, которую тянут все, а коньяк столетней выдержки. Смертные заговоры и проклятья, чары-на-крови, призвание и изгнание сущностей, ловушки для разума, духоловки… и прочие разделы магического знания, которые собратья-маги пафосно именуют тавматургией, и от которых шарахаются как от ледяной демон от Белого Пламени.

Но проблема заключалась в том, что звание подмастерья вручалось только вместе со знаком Псов Владыки и никак иначе. Что? Да именно так они и звались в начале, прежде чем сменить имя на более звучное "Братство Полумесяца"… но это неважно. Приоритеты у них остались прежние. Ставишь клеймо тоталитарной секты - ты в команде. Нет - ближайшее кладбище заселено только на половину. Я перестал бояться своих учителей, когда понял, что могу отбиться от них - хоть один на один, хоть все на одного. Но… у меня большая семья, Марго. Родственники живут в нескольких мирах, и ко всем охрану не приставишь. Я мог отказаться от клейма без всякой угрозы для себя, но, случись что - их бы не пощадили. Выход был один: если рубить дерево, то под корень. Конечно, это было не слишком вежливо с моей стороны… - Санти запнулся, и Рита невольно усмехнулась его обтекаемой формулировке, - но между семьей и свободой я выбирать не умею. И я стал искать…

Рука Риты взлетела вверх. Санти недоуменно посмотрел на невесту, а та, невинно улыбаясь, подняла руку ещё выше, поддерживая её под локоть другой. Некромант подозрительно сощурился, но кивнул.

- Спасибо, милый, - поблагодарила Маргарита таким тоном, что у него дернулся угол рта. - Очень яркая иллюстрация к аксиоме: мужчины врут намного реже женщин, но обожают преувеличивать. Позволь, я резюмирую - сам понимаешь, третий десяток, годы летят, склероз не дремлет… Через пару лет - или около того - проведенных в ученичестве у дедушки Лардозиана, самонадеянному юному балбесу стало совершенно ясно: рабство, как его не приукрась, всё равно останется рабством. Но учителя он знал хорошо, и "дунул, плюнул, стог стоит" - а именно таким был бы итог их дуэли - его не устраивало. Вариант "я в домике" доброго слова не стоил - те же яйца, только в профиль: тюрьма красивая, надежная, своими руками заботливо обустроенная. Просить помощи у родственников эго не позволяло: как же так, только отвоевал право на самостоятельность - и тут же прибежал обратно, поджав хвост? Поэтому наш юный балбес раскинул мозгами и нашел замечательный способ и на ёлку влезть, и задницу не ободрать… Все правильно?

Санти стойко перенес удар. Вытряхнул из рукава четки из зеленоватых бусин и неторопливо принялся их перебирать. Тихонько злорадствуя, Рита ждала.

- Не совсем, - наконец проговорил некромант. - Мне тогда как раз исполнилось двадцать. Так что не через пару лет, а больше.

Рита нежно улыбнулась и кивнула, предлагая жениху рассказывать дальше. Санти, обреченно вздохнув, подчинился.

- Я искал удобного случая, а он сам прыгнул мне в руки… Учитель Лардозиан носился с идеей призыва Владыки не одно столетие, но все попытки были безрезультатны. И неожиданно прикормленный им прорицатель сообщил, что та, чья кровь сможет разорвать сковывающие бога цепи, вот-вот должна появиться на свет. Минет тринадцать дважды лет - и мир падет в объятья духа смерти… Красиво? Вот и мне понравилось. Не воспользоваться такой возможностью было глупо, так что долго я не раздумывал.

Рита удержалась от повисшего буквально на кончике языка ехидного комментария только потому, что интуиция подводила её так редко, что даже вспоминать об этом не стоило. А сейчас шестое чувство прямо-таки вопило: "Молчи, дура, и слушай! А пока слушаешь, найди вазу потяжелее, чтобы было чем швырнуть мерзавцу в голову!"

Санти бросил на невесту подозрительный взгляд, но вопросов задавать не стал.

- Тебе не хуже моего известно, что в двадцать лет всё кажется легким и простым, - сказал он, продолжая терзать четки. - Для молодости не существует слова "невозможно", а юношеский максимализм толкает на поступки, в которых, позже, мы глубоко раскаиваемся… - Санти дошел почти до окна, резко развернулся, и мантия окутала его словно грозовое облако. - Ты запомнила? Глубоко раскаиваемся!… Я решил: нет жертвы - нет ритуала. Нет ритуала - нет Владыки. Нет Владыки - учитель в полном д… душевном расстройстве, а вместе с ним и все братья. Им плохо - Санти хорошо. Сантин меч - их головы с плеч. А до тех пор стоит слушать учителя во все уши, смотреть на него во все глаза, чтобы выучить, с какой стороны у этого меча рукоять и каким концом его во врага втыкать. Цель была, а когда есть цель, способ всегда найдется. Гуманность для мальчишки всего лишь непонятное слово. То есть, вопрос "убрать - не убрать" даже не рассматривался. Главным было: "Как?"

Сияющий пузырь легкомыслия сдулся с жалобным писком, краски солнечного летнего дня начали выцветать прямо на глазах, и Рита в полной мере ощутила справедливость народной мудрости: "Человек может привыкнуть к чему угодно, даже к ударам наотмашь". Ей эти удары перепадали постоянно, и она давно научилась не впадать в депрессию из-за каких-то признаний. Даже таких сокрушительных. Даже от самого дорогого ей на свете человека.

Ну почему, почему под рукой не было замечательного чучела росомахи из лаборатории Санти?!

- К тому времени я ходил в учениках всего пять лет, а учил Лардозиан… впрочем, ты представляешь, как он учил, - осторожно проговорил Санти, немного встревоженный реакцией невесты - вернее, её отсутствием. - Пара десятков несмертельных сглазов и проклятий… несколько смертельных, но с кучей условий срабатывания-несрабатывания… кое-что из кровной магии и прочее барахло, способное разве что испортить настроение на полдня. Убить без магии я не мог - смерть беременной женщины или её нерожденного ребенка так шибает по ауре, что полное перерождение к пятидесяти годам гарантировано. А мне нравилось быть человеком. Да и на Тропы-меж-Мирами соваться было рановато…