Жить стало лучше, жить стало веселее! - Широков Алексей

– Соня, ты не права! – тут же вступилась за меня Зосимова. – Семен хороший, просто болтун. Язык у него без костей.

– Что-то ты быстро его простила, – подозрительно уставилась на подругу Полякова, – Я чего-то не знаю?

– Так мы на первое мая поговорили и помирились, – мигом придумала отмазку умница Лена. – Сема извинился за прежнее поведение и даже помог мне с Васькой разобраться.

– Этот урод опять к тебе приставал?! – нахмурилась Маша. – И ты мне ничего не сказала?!

– Так Семен ему с дружками навалял, – легкомысленно пожала плечами мелкая. – Теперь Васька меня за три двора стороной обходит.

– А я тебе сто раз говорила, что надо так и сделать, – смягчилась Полякова. – Давно бы уже отстал. Так нет, все жалела этого мудака, думала, что исправится.

– Рукоприкладство – это не выход! – сурово зыркнул на подругу Ромка. – И Семену тоже чести не делает. Нужно было обратиться в комсомольскую организацию, где он состоит, и проблему бы решили. Семен, твое стремление решать все кулаками категорически неверное! Да, ты сильный боец, способный справиться даже с Разрядником. Но гораздо важнее, что ты комсомолец и должен своим поведением подавать пример младшим товарищам! А ты что? Постоянно дерешься, словно и остался хулиганом!

– Ромаха, ты… – От шока я едва не лишился дара речи, настолько поразило меня двуличие товарища. – Блин… ты истинный комсорг! Тебе одна дорога – в партию! Сначала попросить набить всем морду, а потом отчитать за драку – это настоящий талант! Я в восторге!

– Я не про это, – неподдельно смутился, покраснел и отвел глаза Еремин. – Тогда ситуация была критическая. Но ты же и тогда, когда можно обойтись словами, тоже лезешь в драку. А это добром не кончится.

– Во! – я с восторгом показал два больших пальца. – Нет, ну настоящий политик! Ромка, у тебя большое будущее. Только запомни, какую бы чушь ты ни нес, нельзя краснеть и показывать, что сомневаешься. Всегда смотри собеседнику прямо в глаза и будь полностью уверен в своих словах, даже если это лютая ложь. Только тогда сможешь построить карьеру в партии.

– Что ты несешь?! – Полякова выглядела так, будто хотела меня огреть чем-то по голове, хотя… почему будто. – Рома честный человек и отличный комсомолец! Он никогда не будет врать! А ты… ты учишь его какому-то капиталистическому дерьму!

– Видимо, Чеботарев, ты последние мозги потерял, – Сикорская сделала страшное лицо, показывая, чтобы я немедленно заткнулся. – Несешь всякую чушь! Это там, у проклятых капиталистов, их политики могут врать в лицо людям, а у нас партия едина с народом! И никогда коммунист не опустится до того, чтобы лгать советским гражданам!

– М-да, согласен, занесло меня, – я смущенно почесал в затылке, понимая, что опять наломал дров. – Книгу читал американскую про политику, «Карточный домик» называется, вот и не отошел еще. Так что ты, Ромка, меня не слушай.

– А зачем ты вообще читаешь заграничных авторов, да еще таких? – подозрительно сощурилась Полякова, да и остальные тоже поглядывали весьма странно. – Может, хочешь свалить на Запад?

– Дура ты, Машка, – я откинулся на стуле. – Когда хотят свалить, сидят тихо, как мышки. Дело, как и деньги, любит тишину, запомни. А читать такие книги нужно обязательно любому здравомыслящему человеку, чтобы понимать, как устроен мир за пределами нашей страны. Какие внутренние процессы происходят в капиталистических странах, просто потому что, если ты хочешь кого-то победить, должен знать о противнике всё. Другой вопрос, что каждому знанию свое время. Человек должен быть готов осознать ту информацию, что он получает, и сделать выводы.

– То есть ты оказался не готов, – поддела меня София. – Собственно, другого и не ожидалось. Принеси завтра эту книгу. Тебе еще рано такое читать.

– Но-но, не надо гнусных инсинуаций, – честно говоря, я был немного в шоке от того, что Сикорская меня отмазывала, и отнекиваться стал скорее по инерции. – Она в электронном виде и на английском. У нас ее не издавали.

– Значит, скинь на почту, – припечатала девушка. – Не можешь сообразить, что ли.

– И мне тоже скинь, – внезапно решился Ромка. – Я должен знать, что вы там читаете. К тому же ты, Семен, прав. Врага надо знать в лицо.

– Скину, только не увлекайтесь, как я. А то нам хитрые капиталистические политики тут не нужны. – Я мысленно облегченно выдохнул и перевел тему: – Лен, ты чего-нибудь по новым текстам сделала?

– Когда? – неподдельно удивилась Зосимова. – Ты только вчера вечером их отдал. Я что, всю ночь должна была не спать, музыку сочинять, чтобы тебя порадовать?

– Да нет, я просто так спросил. – Я пожал плечами. – Мало ли как оно у вас, композиторов. Может, стукнет – раз! И готово!

– Даже если так, все равно потом надо обработать, послушать, что-то переписать. Ритм подогнать, посмотреть, как ляжет текст, – Лена начала объяснять принципы работы композиторов, а я наконец расслабился, разговор ушел от опасной темы. – Там работы огромное количество, я и со старыми песнями зашиваюсь, а ты еще новые притащил.

– А что за песни? – тут же заинтересовались одноклассники и обо мне окончательно забыли, хоть я и не питал иллюзий, куда надо кто-нибудь обязательно стукнет.

Остаток уроков прошел без эксцессов. Я умудрился нигде не накосячить, заработать две пятерки и четверку по истории, которую знал неплохо, но ту, свою, версию. Здесь пришлось учить, но иногда все равно сбивался по привычке. Учитывая, что раньше я перебивался с кола на двойку, даже такой результат учителя считали отличным, а я все же сделал себе пометку на память еще раз пройтись по материалу. Пора уже было прекращать жить прошлым.

А вот после уроков мой путь лежал в кружок робототехники, где меня дожидался 3D-принтер. Александр Сергеевич нашелся там же, в окружении семерых школьников, с которыми они что-то разглядывали. Стоило мне войти, физик мгновенно кинулся ко мне, вручив какую-то цепь.

– Вот, гляди! – учитель буквально лучился счастьем. – Сделали на твоей машине! Валентин проект сделал, нарезку по слоям, и все получилось! За одну печать, представляешь?

– Круто! – я оценил деталь, оказавшуюся гусеницей по типу тракторной.

– Ну, не за одну печать, – застеснялся низенький десятиклассник в очках. – Первые два раза же ничего не получилось.

– Это нормально, – я не то чтобы хотел успокоить пацана, но на самом деле считал, что у него получилось хорошо. – Для нового проекта на незнакомом оборудовании так даже отличный результат. Не уверен, что сам бы смог лучше. Я все же больше про генерацию идей, чем их реализацию.

– Насчет идей, – учитель стал серьезным, – я от твоего лица подал заявку в Комитет по изобретениям и открытиям. Но результат будет только через месяц. Столько заявка рассматривается по закону. Может, быстрее рассмотрят, но по своему опыту говорю, что на это лучше не рассчитывать.

– А вы подавали на что-то уже? – мне стало интересно, откуда физик так хорошо знает процедуру.

– Было дело, – кивнул тот в сторону стены, где висело несколько рамок с грамотами, на которые я раньше внимания не обращал. – Даже награжден почетным знаком «Изобретатель СССР». Но тебе, я думаю, премия светит. Может, не Сталинская, но рангом поменьше – точно будет!

– А вам? – В премию я не верил, но уловил главное. – Вы себя указали как соавтора?

– Я у своих учеников воровать не буду! – Вот не ожидал я, что в мягком с виду и довольно тщедушном, что уж греха таить, физике может быть такой стержень, а голос звучать так грозно. – Это ты придумал, и с принтером, и с изготовлением пластика под него. Значит, тебе слава и почет! И только так!

– Но это же вы его сделали, – я тоже мог упереться рогом при необходимости. – Собрали с нуля, сам бы я год возился, да и не факт, что получилось бы. Да, инженерных решений ваших в нем куча. Вон взять хотя бы предварительный нагрев пластика с миксером для уменьшения количества пузырьков воздуха и брака. Я бы до этого никогда не додумался.