Человек с топором - Юрий Никитин

Он зло выругался. В том-то и дело, что ледоход видел тысячи раз, а облака вот так никогда не зрел. И потому его чувства отказываются видеть то, что он видит… тьфу, что на самом деле. Они видят то, для чего приспособлены, на чем он их натаскал, идиотов. И хотя такого ледохода быть просто не может, но он, хоть убей его, видит именно ледоход.

Олег летел рядом, сосредоточенный, серьезный. Зеленые глаза немигающе смотрят вдаль, красные волосы не шелохнутся, встречный ветер расшибается о незримую броню силового пузыря. Ну да, сказал себе Мрак настойчиво, они летят, как в старое доброе, но теперь даже Олег, пропитавшись духом начала третьего тысячелетия, должен считать те полеты в магическом коконе странными и непонятными! А вот эти, в силовом поле… дык все ж понятно, ясен пень!

Второй раз чувства отказали, когда облачный покров закончился, а внизу на немыслимой высоте поплыла поверхность планеты. Чистая от облаков, видимая ярко, ясно, четко. Он увидел, что летят над поваленным ветром огромным стволом старого дерева с потрескавшейся корой, в щели нанесло снега, а они летят над ним как два гордых жука… и напрасно твердил, что вовсе не дерево, а горный хребет, а снега нанесло не в трещинки коры, а в многочисленные ущелья.

Чуть позже он вдруг понял, что летит, как муха, над заиндевевшим окном, там морозные узоры, там вытканы елочки и ажурные паутинки мельчайших ледяных кристаллов… И снова напрасно твердил себе со злостью, что это почему-то земная поверхность так разукрасила себя трещинками, прямо какой-то кубачинец полжизни потратил, нанося все эти черточки, клинышки, такие симметричные, правильные, что на тупую природу и не подумаешь…

Он задержал дыхание. Они стремительно неслись к странному образованию, как сказал Олег, но Мрак не видел ничего странного в исполинского вида женской груди с ясно выпуклым соском. Грудь — идеальная чаша, белая, как нежнейший снег. Плывет над землей, кокетливо глядя белым кончиком в звездное небо, словно сама планета пытается соблазнить космос. От груди отходят спирально повернутые белые нити, Мрак засмотрелся на них, наконец разглядел, что они поворачиваются против часовой стрелки, и вся грудь тоже поворачивается, наконец сообразил, что это над землей с огромной скоростью несется не то смерч, не то тайфун, он-то и вращается по кругу…

— Так вот почему всем тайфунам дают женские имена! — прокричал он.

— Что? — спросил Олег.

— Смотри вперед, — посоветовал Мрак.

— А то на ворону наткнешься.

Все колыхнулось, Мрак ощутил прилив крови к голове.

Олег тяжело дышал, по лбу катились крупные капли пота. Он сильно исхудал, кожа на скулах заострилась.

Мрак со страхом смотрел, как они пробили облака, со свистом в ушах понеслись к земле. Сквозь туман проступило зеленое, затем Мрак рассмотрел деревья, дальше появились жилые кварталы, серая ниточка шоссе, а они падали в лес.

Острые вершинки сосен понеслись на них, как оскаленные зубы. Мрак ощутил чудовищную перегрузку, глаза едва не лопнули, потом в пятки больно ударило. Он не удержался, повалился, его перекатило через голову, он приподнялся, убедился, что Олег жив, раскинул руки рядом, снова упал на спину. Небо колыхнулось и остановилось между вершинками сосен.

— Прости, — услышал он рядом хриплый голос.

— Малость не дотянул… Увлекся, дурак!… Нет, с магией было проще.

— Ну да, — возразил Мрак.

— Тоже вечно стонал и жаловался. Говоришь, я тоже могу вот так?

— Так не надо, — сказал Олег. Он тяжело забарахтался, приподнялся, сел, упершись спиной в ствол дерева.

— Ты же видишь, как у меня. Даже не понял, что силы… на исходе. Зря отключил пару рефлексов… Но ты можешь, Мрак! На самом деле, все люди могут, но нам намного легче. Мы видели многое. Мы на многое можем посмотреть иначе, чем… чем другие. А другие… это обычные нормальные обыватели. Даже если бы могли, по-другому не захотят. Еще не насмотрелись, не наелись, не нарадовались тому, что есть… Им и не надо больше, для них и это все внове.

Мрак сказал сварливо:

— Не умничай, пальцем покаж!

Олег сказал, уже и сам чувствуя, что повторяется:

— Просто представь… увидь мир, каков он есть. Нет, таким мы никогда не увидим, но хотя бы увидь таким, каким его показывает техника. Электронный микроскоп, к примеру. Воочию представь, что ты из атомов. Как только все это представишь… реально представишь!… то увидишь, что можно сделать, чтобы… вмешиваться! И, как бы ни был этот мир мудро устроен, но в нем есть что поправить, исправить…

—… а то и сломать, — сказал Мрак жизнерадостно.

— Вот за что люблю тебя, Олег. Всегда даешь возможность ломать, жечь, рушить, все вдрызг, вдребезги, всмятку, в щепки!… Отдыхай, отдыхай, духовный вождь насилия и братства. Нас вообще-то куда занесло?… Мы еще в Европе?… Давай кинем монету, у кого здесь ближе вилла, загородный домик, а то и угодья?

Олег лежал на спине, тяжело дышал. Он был невероятно худ, трава под ним на расстоянии вытянутой руки съежилась, потемнела, прижалась к земле. На земле выступил иней, Мрак зябко повел плечами, и тут заметил, что лицо Олега на глазах розовеет.

— Хорошо…

— донесся его вздох.

Его тело слегка погрузилось в почву. Мрак тряхнул головой, волхв на твердой сухой земле, под ним толстые сучья, корни дерева… И тут из-под руки Олега пробился, сизый дымок, высвободились черные обугленные концы корней. От Олега пахнуло жаром, в то время как на три шага от него земля заледенела, сочные стебельки травы превратились в зеленое стекло. Тело Олега погрузилось почти на ладонь. Под ним земля кипела, наверх выплескивались узкие огоньки и тут же пугливо гасли. Через пару минут он выглядел не просто отдохнувшим на курорте, но и помордевшим, кожа лоснится, как у кабана на ВВЦ.

— Ты чо?…

— спросил Мрак ошалело.

— Заправлялся? Олег ответил с неудовольствием:

— Что за грубость?… Я не машина. Просто поел. Если хочешь, покушал.

— Анусом?

— Грубый ты, Мрак. Всей поверхностью тела, если тебе важны такие подробности.

Он поднялся, на земле осталась вмятина, словно чугунную фигуру человека сбросили с крыши небоскреба. Примерно на столько же он и набрал массы. Как говорится, просто перестроил атомную решетку. Уже не только свою, но и этой почвы… Или нет, перестроил атомную решетку поверхности тела, как он говорит, чтобы та начала ломать и перестраивать атомную решетку другой конструкции.

— А как же сквозь одежду? — спросил Мрак коварно. Олег удивился:

— А что одежда?

— Нет, ты скажи!

— Мрак, не позорься. Разве одежда сложнее, чем моя ткань? Подумай.

Мрак сдуру в самом деле подумал, голова закружилась. Его понесло в черную бездну. Смертельный холод стегнул по нервам. Сознание тут же вырубило все умные мысли, он ощутил только, что тоже устал, хочет есть и что ему вообще хреново.