Уроки Икара. Как высоко вы можете взлететь? - Сет Годин

Творческие люди никогда не перестают искать скрытые за красивым фасадом тревожные истины. И, когда обнаружится реальность, они не будут удивляться, поскольку видели ее приближение. А порой и трудились, чтобы это поскорее произошло.

Если в вашей работе сомневаются лишь немногие, значит, то, что вы создаете, не потрясет этот мир.

Творчество включает уязвимость, а ее ценой может стать стыд

Индустриальная эра создала для нас зону безопасности, в которой мы делали то, что нам приказывали, и получали то, что нам за это обещали.

Неудивительно, что сочетание солидных доходов (благодаря мощному производству нашей индустриальной системы) и издревле укоренившегося страха перед риском (наследие миллионов лет, проведенных в суровых условиях жизни в дремучих лесах и джунглях) привело к тому, что каким-то магическим образом зона безопасности совпала с зоной комфорта. Это способствовало созданию доходных рабочих мест и не могло рассердить нас, ведь нам за это платили.

Но, по мере того как закатывалось солнце индустриальной эры, начала создаваться новая безопасная зона – для людей творческого труда. Изменения никогда не осуществляются с легкостью, но это изменение дается особенно тяжело, поскольку оно означает движение от чего-то установившегося к живому человеку, нашему подлинному «я», к чему мы не привыкли.

Но самое неприятное в этом то, что ценой творчества является уязвимость. Когда мы берем ответственность на себя, то оказываемся в центре внимания, выходим вперед – и становимся легкой мишенью. А у многих людей уязвимость вызывает чувство стыда, которое, как открытый нерв в зубе мудрости, иногда лучше не трогать.

В тот день я забыл свой пиджак

Через час я должен быть на сцене. В зале, куда меня пригласили выступить с речью, ожидают шестьсот человек. Одеваясь сегодня утром, я вдруг спохватился, что забыл взять в поездку свой парадный пиджак.

Конечно, этому есть объяснение: когда я выходил из дому, на улице была 40-градусная жара. Кто в такую погоду думает о пиджаке? И все же…

Обычно я не волнуюсь перед выходом на сцену. Ведь я выступал уже более тысячи раз, а после десятка выступлений к этому привыкаешь и страх проходит. Но сегодня я чувствовал себя явно не в своей тарелке.

Для меня как человека, часто выступающего перед публикой, пиджак – это что-то вроде доспехов. Он играет ту же роль, что и занавес или будка суфлера, отделяющая сцену от зала. Он защищает меня от слишком близкого психологического контакта со зрителем. Отутюженный пиджак визуально подчеркивает, что я оратор, а это значит, что любой парень, сидящий в первом ряду, находится уже совсем в другом пространстве, нежели я.

Не создастся ли теперь впечатления, что я проявляю неуважение к аудитории, выйдя на сцену примерно в такой же одежде, как и любой из тех, кто сидит в зале? Не будет ли мне стыдно вот так стоять перед ними и делиться своей точкой зрения относительно того, как они могли бы лучше устроить свою жизнь? Какое у меня право чему-то поучать этих взрослых, самостоятельных людей, наверняка не обделенных талантами, специалистов в своем деле?

Моя работа прежде всего сводится к установлению контакта с аудиторией, и здесь есть вероятность оказаться уязвимым. Но я должен выйти и начать говорить. Ведь это мои собственные, оригинальные мысли.

Однако необходимость выступить перед аудиторией без своей привычной защитной брони делало мою уязвимость еще более ощутимой. Хотя ведь от меня не требовалось выйти на сцену и сказать: «Послушайте, я чувствую себя ужасно глупо, видите ли, я забыл надеть пиджак». Нет, уязвимость была связана не с этим, а с теми словами, что звучали в моей голове. Это касалось моей готовности выйти перед людьми и свободно заговорить.

Это и есть ответ на вопрос, почему такие ситуации полезны. Если бы я мог выйти перед аудиторией как неуязвимый супергерой, это ничего не дало бы мне и еще меньше – моей аудитории.

Не пытайтесь меня исправить, любите меня таким, каков я есть

Перспектива испытать чувство стыда может запросто парализовать нас. Когда какой-нибудь приятель долго рассказывает о своих проблемах и подробно объясняет, почему он в них увяз (из-за какого-то судебного иска, невозможности занять нужную сумму, травмы, полученной при занятиях йогой, сложности в отношениях с родителями), сразу становится ясно, что этот человек не просит подсказать ему решение, он ищет сочувствия и понимания.

Но все же почему он не хочет попытаться решить свою проблему? Возможно, суть в том, что проблема стала для него своего рода костылем, компаньоном, а то и лучшим другом, от которого он не хочет избавляться.

Почему бы не двинуться вперед, не использовать все доступные средства, чтобы, сделав огромный шаг, действительно перескочить через пропасть?

Причина в том, что идти вперед – рискованно, это может не сработать и в результате положение может стать еще хуже. Конечно, все это так, но все-таки… Когда мы начинаем двигаться вперед, то подвергаемся риску из-за того, что недостаточно ориентируемся в ситуации, думаем о том, как бы не совершить чего-то глупого, смешного, опасаемся, что нас могут назвать выскочками, а особенно боимся, что нам не удастся сделать то, за что мы взялись.

И снова возвращаемся к тому, что нас с юных лет обманывали, промывали нам мозги, внушали, что результат более важен, чем усилие, и что главное – сидеть тихо и не высовываться, довольствуясь тем, что есть.

Творчество предполагает уязвимость, но не стыд

Камиваза предполагает, что все должно быть естественным, никаких защитных покровов и поз в нашей работе, остается только подлинная суть.

А это делает нас чрезвычайно уязвимыми.

После того как мы не только отдали все, что могли, но и сделали это таким образом, что уже не осталось живого места, куда можно показать пальцем, у нас есть результаты, которые принадлежат нам.

Винтикам индустриальной системы не под силу такой выбор. Эта система предлагает им защиту, готовые мысли, всякого рода оправдания… А выдвинуть свою идею, взять на себя ответственность за данный проект – это значит подвергнуть себя риску испытать впоследствии стыд за свою самонадеянность.

Управители нашего индустриального общества только рады раздувать в нас этот стыд как результат «заносчивости», чтобы держать нас в узде.

Самый простой способ гарантировать выполнение учениками домашних заданий – это публично пристыдить того, кто не подготовился к уроку. А когда власть предержащие хотят, чтобы все покупали то, что они предлагают, что они делают? Они выставляют на посмешище тех, кто не может себе позволить купить то, что им необходимо.

Пусть им будет стыдно! Самый простой способ обеспечить послушание своих работников – найти каких-нибудь козлов отпущения и постоянно стыдить их за безрассудную смелость, непослушание и спесь.

Замкнутый круг стыдливости начинается на заре нашей жизни и уже не оставляет нас до конца. Власть имущие используют стыд, чтобы держать под замком как наши высказывания, так и наше поведение, как гарантию того, что строптивые и без применения силы будут сидеть тихо. Гневные одергивания типа: «Да как вы смеете?!», «Кто вы такой, чтобы…» и «Какая неслыханная наглость!» попадают в самую цель.

Когда кто-то из вышестоящих задает вопрос: «Зачем вы это сделали?», мы приучены тут же отвечать: «Потому что мне было велено сделать это». Ясно, что это ответ с позиции обороны, когда человек защищается от ответственности. «Я выполнял свою работу» – подобный ответ призван защитить нас от изначально привитого чувства стыда.

Боязнь стыда – мощное средство для изменения поведения человека, и власть имущие беззастенчиво пользуются им на протяжении многих лет. Им нужна возможность дрессировать нас, с тем чтобы мы имели все больше и больше причин для стыда, мы же должны только слушать, учиться, верить и впитывать в себя эту науку.

Нелегко внушить себе, что стыд – это временное психическое состояние, сильно ограничивающее наш потенциал, и что единственная альтернатива – побороть в себе данное чувство и признать, что самое важное – это устанавливать связь с людьми. Это прекрасно, когда есть люди, готовые напомнить, что, если вас стыдят, это еще не значит, что вы должны соглашаться с этим. Мы работаем не для того, чтобы кому-то нравиться, и было бы глупо читать анонимные отзывы в интернете или прислушиваться к фразам, долетающим из соседней комнаты, и краснеть из-за этого! Если какой-то незнакомец что-то крикнет вам в открытое окно, это не должно потревожить вашего спокойствия.

Человек, достигший уровня камивазы, скажет другому:

«Принимай меня таким, каков я есть». И этим мы открываем дверь к установлению связи между людьми, связи с человеком, который обладает достаточной душевной щедростью, чтобы признать наш труд именно в таком виде, в каком мы его хотим представить.