Смерти вопреки - Алексей Викторович Вязовский

Мы переглянулись с Незлобиным.

– Коля, не рискуй!

– На кону не только Ленин, но и наш «Гром», – прошептал я. – Даже если переговоры затянутся и он через час не подорвется, то к вечеру тут будет херова туча начальников. Нормально работать не дадут – только напортят все. Сейчас или никогда.

Я стянул с себя бронник, камуфляжный комбез, каску. Передал Незлобину ПМБ, снарягу. Потом снял обувь, нижнее белье. Бойцы зарделись, отвернулись. Ох, какие нежные. Ничего, я из вас все это выбью. Спецназ своим анусом перекусывает стальной лом!

Пока я раздевался, Огонек принес из оперштаба чистый лист бумаги, прошептал:

– Ругаются. Приехал Цвигун, сцепился с Циневым.

– Так это отлично… – Я поднялся на ноги, хлопнул лежащего Веню по плечу. – Ну, если что, не поминайте лихом!

– Коля, может, все-таки… – окончание фразы я уже не расслышал, зашел в коридор, прокричал:

– Крысанов! Это майор Орлов. Я без оружия, захожу. Медленно. Только не волнуйтесь, это на одну минуту. Только подписать требования!

– Голый?

– Как сокол!

– Заходи, – террорист перешел на «ты». Это был хороший признак.

Я подмигнул штурмовикам, махнул рукой снайперам. Вошел внутрь. Медленно пробрался по темному коридору, аккуратно заглянул в зал. Тускло подсвеченный саркофаг со всемирно известной мумией стоял в центре на постаменте, позади был виден высокий мужик в черном плаще, с висящей на груди коробкой. На голове у него красовалась клетчатая кепка, руки он держал над бомбой. В них я разглядел провода.

– Если дернешься… – закричал Крысанов, – сразу взрываюсь!

– Только спокойствие! – я «включил» Карлсона. – Вам ничего не угрожает. Вот, посмотрите на мои руки. Карандаш и бумага. Больше ничего.

Я медленно вышел из коридорчика в зал, сделал оборот.

– Я голый, как мы и договорились. Никакого оружия.

Пригляделся к Крысанову. Европеоид, мелкие черты лица, выпученные глаза, подрагивающие тонкие губы. Террорист был на взводе, держал провода над клеммами, выступающими из коробки. Бомба выглядела как настоящая, террорист даже слегка сгибался под ее весом.

Я посмотрел на Ильича. Мысленно извинился перед ним. Кажется, Ленин совсем не хотел, чтобы его мертвым выставили на всеобщее обозрение, планировал быть похороненным рядом с матерью. А оно вон как обернулось все…

– Подходи ближе, но медленно, – распорядился Крысанов. – Положи карандаш и бумагу на саркофаг…

Я, болтая что-то успокаивающее, мелкими шажками двинулся вперед.

– А почему лист пустой?? – бомбист разглядел белоснежную бумагу.

– Так если я сам, своим почерком все напишу – кто мне поверит… Нет уж, давайте вы. Вот тут… – я показал карандашом правый верхний угол листа. – Надо написать, председателю Президиума Верховного Совета СССР Николаю Викторовичу Подгорному, а вот здесь… – я продолжал мелкими шажками двигаться вперед, огибая саркофаг.

Крысанов же впал в ступор.

– А почему Подгорному, а не Брежневу?! Я буду писать Брежневу!

– Так глава государства у нас председатель Президиума Верховного Совета, – начал терпеливо объяснять я, мысленно благодаря замполита, который мозг вынес чтением советских газет на собраниях. Кто бы подумал, что вот это все может пригодиться? – А Брежнев только генеральный секретарь ЦК КПСС! Улавливаете? Вот здесь… – я опять ткнул в бумагу, делая еще один шаг. – Надо написать… Вот возьмите карандаш, я продиктую…

Мой успокаивающий тон гипнотически подействовал на Крысанова. Он выпустил провод, протянул правую руку. Я бросил лист, схватил его за кисть, дернул на себя. Нажал кнопку на карандаше, выпуская лезвие. И это самое лезвие вогнал в глаз террориста. Крепко прижал агонизирующее тело к себе, а сам привалился к саркофагу.

Террорист хрипел, дергался. Кровь Крысанова из глаза лилась мне на ухо, на стекло… Мы вместе напоминали танцующую пару. Только удержать! Не дать упасть…

– Работаем! – заорал я в сторону выхода.

Послышался топот штурмовиков.

Глава 11

– Ранен? – передо мной на колени упал Незлобин. С другой стороны пристроился Адгам и тут же открыл сумку со всякими саперскими штуками – щупом, фонариком и прочим.

– Нет, – я моргал, вертя головой и пытаясь найти то положение, в котором кровь не будет заливать глаза. – Ты лучше давай проверь, что там со взрывчаткой, а то вдруг сюрприз какой.

Больше всего я боялся, чтобы этот Крысанов не придумал какую-нибудь фигню типа «мертвой руки», что может сработать даже после его смерти. И ноги еще скользят по разлитой крови, поэтому держать уже почти переставшее дергаться тело становится все сложнее.

Огонек распорол ножом плащ неудачливого террориста и с помощью Ильясова стал внимательно осматривать адскую машину. Потом хмыкнул и, воткнув нож в плинтус, начал прямо за провода выдергивать какие-то цилиндрики.

– Все, не ссы, можешь отпускать болезного, – поднял на меня глаза Незлобин, – обычные динамитные шашки с электродетонатором. – Следом он вытянул продолговатую коробочку. – И ведь нашел же где-то анодную батарею…

– Гребаный Крыс! Так и заикой можно стать… – Отпихнув от себя тело, я попытался устоять, но голые ноги категорически не хотели держать меня, поэтому я встал в позу «четыре точки» и отполз на чистое место.

– Ё-ё… – как-то тихо произнес Вениамин, – тебе просто капец как повезло.

Я обернулся. В руках Огонек держал тот самый конец провода, который выпустил чмошник перед получением ножа в глаз. Провод с двумя оголенными концами чуть покачивался в руках Вениамина. Сука, как змея, готовая к нападению. Мне аж поплохело от такой ассоциации.

– Тут все не рвануло только из-за того, что этот хрен плохо закрепил провод на батарее… – он мне показал расползшуюся «скрутку», – а так, пока вы тут танцевали, провода наверняка замыкались, и не раз. Так что, Орел, сегодня твой второй день рождения…

– Уносите отсюда бомбу к хренам. – Я с трудом встал. – На площадь ее. Придумали… разминировать в помещении. Да еще таком! – я оперся рукой о саркофаг с Ильичом.

Началась какая-то суета, бойцы, на всякий случай обыскав Мавзолей, принесли брезент, накрыли труп.

Я наконец-то утвердился на ноги и пошел к выходу – оденусь в коридорчике. Надо же народ успокоить, а то поди волнуются… Но нет, выйти не успел. В помещение зашли Андропов, Цинев и Цвигун. Именно в таком порядке.

Зайдя, генералы вылупились на меня, повисло долгое молчание. Его прервал запыхавшийся Тоом, который вбежал в Мавзолей с моей формой. Мой стриптиз перед начальством вогнал Иво в ступор, он тоже застыл. Все разглядывали Терминатора на плече и не могли оторвать взгляда.

– Товарищ председатель Комитета государственной безопасности, – я стоял голым по стойке «почти смирно» перед Андроповым и только в последний момент вспомнив, что к пустой голове руку не прикладывают, – группой «Гром» обезврежен преступник, пытавшийся взорвать бомбу внутри Мавзолея, прямо около тела Владимира Ильича. Группа потерь