Лесной прадедушка (Рассказы о родной природе) - Георгий Скребицкий

Ну и потеха! Перед медвежонком на земле сидит большая лягушка. Она, видно, только недавно очнулась от зимней спячки — сидит вялая, полусонная. Медвежонок тянет к ней лапу. Лягушка делает в сторону небольшой скачок. Мишка принимает это за игру. Он тоже неуклюже подскакивает вслед за лягушкой. Так они добираются до ближайшей лужи. Лягушка прыгает в воду, медвежонок суёт туда лапу, отдёргивает, трясёт ею и с удивлением смотрит, куда же девался его новый приятель.

Постояв в недоумении возле лужи, медвежонок нехотя отходит и бредёт дальше, прямо к моему шалашу. Он уже всего в каких-нибудь пятнадцати двадцати шагах.

Я не могу оторвать глаз — до чего он хорош! Такой с виду мягонький, толстый, неповоротливый… Хочется взять его и потискать, побороться с ним, как с кутёнком. Даже не верится, что это вовсе не дворовый щенок, а лесной дикий зверь.

Он подходит ко мне ещё ближе. Это уже не совсем хорошо: ну-ка заметит меня, испугается и закричит. Тут мамаша может броситься на защиту.

Конечно, по теории, медведя легко отпугнуть, но ведь одно дело теория, а другое — опыт «на собственной шкуре».

Я пробую пугнуть непрошеного гостя — еле слышно щёлкаю пальцем по биноклю.

Медвежонок мигом услышал. Вот какой слух! Он поднимается на дыбки и пытается заглянуть в шалаш. Наверное, он уже заметил меня, только не может понять, кто это сидит за ветвями.

Любопытство его разбирает. Он наклоняет головку то в одну, то в другую сторону. Какая плутоватая у него мордочка! Ни дать ни взять, озорной мальчишка! Кажется, сейчас скажет: «Дяденька, ты что тут делаешь?»

Постояв немного, медвежонок неуверенно делает шаг, другой в мою сторону.

Нет, это уж слишком. Так, пожалуй, он и в шалаш ко мне заберётся. Пора кончать игру.

— Кши ты! — И я захлопал в ладоши.

Эффект получился полный. Медвежонок рявкнул, чуть не перекувыркнулся через голову и со всех ног кинулся к матери.

В один миг вся семейка исчезла в кустах.

Я тоже выбрался из шалаша. Вот и конец охоты. Значит, придётся домой возвращаться без дичи, пустым.

Ну и что же? Неужели такое знакомство в лесу не стоит убитого тетерева?

Конечно, стоит.

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ СТОРОЖ

В субботу вечером я сидел за столом и читал. Вдруг распахнулась дверь, в комнату вбежал мой товарищ Николай с огромной немецкой овчаркой.

— Здравствуй, — поздоровался он. — Сто лет не видались.

Я очень обрадовался гостю. Николай — самый весёлый из моих юных приятелей. Он, как мальчишка, вечно готов что-нибудь натворить, набедокурить.

— Познакомься, — сказал Николай, — мой новый друг — Джек. Живём душа в душу.

Я оглядел Джека и невольно подумал: «Внушительный пёс, настоящий волк: весь серый, морда острая, уши торчком и хвост, как у волка, пушистый, висит поленом».

Мы с Николаем сели за стол, а Джек улёгся на коврике. Он положил голову на передние лапы и глядел на нас суровыми умными глазами. Казалось, он хотел сказать: «И о чём они так много болтают, наверное, всё о пустяках».

— Ну, как тебе нравится мой Джек? — спросил Николай.

— Хороший пёс, — похвалил я. — Видно, умница.

— У-у-у… та-акая умница; ты ещё не знаешь! Вот познакомишься поближе — сам убедишься. И сторож какой: в комнату без хозяина кого хочешь впустит, а уж обратно… извини…

Мы проговорили весь вечер. Наконец, собираясь уходить, Николай сказал:

— Собственно, я к тебе за делом. У меня просьба.

— Какая? — спросил я.

— А вот какая: мне завтра утром нужно срочно уехать в командировку недели на две. Нельзя ли у тебя на это время оставить Джека?

Я запротестовал:

— С кем же он целый день останется, ведь я на работе.

— Не беда, — перебил Николай. — Он у меня затворник. Я ведь тоже целый день на работе. По крайней мере, у тебя сторож в комнате будет. Ещё, гляди, так подружитесь — водой не разольёшь…

Уговорив меня, Николай вывел пса погулять, потом собрался домой.

— А ты, Джек, останься здесь. Здесь лежи, — приказал Николай.

Собака поглядела на него понимающим взглядом и улеглась на коврик.

— Да стереги получше, чтобы краснеть за тебя не пришлось, — наставлял Николай.

Простившись со мной, он ушёл. А я лёг спать.

На следующий день было воскресенье, и я решил поехать к знакомым на дачу.

«Вот хорошо, что Джек останется. Уж, наверное, воры не заберутся», подумал я.

Джек, как и вчера вечером, лежал на коврике и внимательно глядел на мои приготовления.

— Ну, пойдём погулять, — позвал я его, направляясь к двери.

Но, едва я взялся за ручку двери, Джек вскочил и с грозным рычанием преградил мне дорогу. Я остановился. Джек тоже стоял в угрожающей позе.

— Что ты, ошалел, что ли? Пшёл вон! — решительно прикрикнул я.

Но пёс и ухом не повёл. Он не позволял выйти из комнаты. «Что же делать?» Я оказался взятым под стражу.

Вначале я пробовал усовестить, уговорить Джека, даже хотел подкупить сахаром или печеньем. Ничего не помогало. Тогда мною овладело отчаяние. Неужели придётся сидеть здесь две недели, пока вернётся товарищ? Да ведь за этот срок и я и Джек умрём с голоду, интересно только — кто первый. Не знаю, сколько времени я так просидел, но вдруг за дверью послышались шаги. В квартиру кто-то вошёл.

«Вот история, — подумал я, — значит, Николай, уходя вчера, не захлопнул на замок входную дверь».

Я прислушался. Шаги приближались. Кто-то быстро шёл ко мне. Не успел я крикнуть, предупредить об опасности, как в комнату уже входил мой сослуживец Иван Сергеевич.

Джек не двинулся с места. Он только значительно поглядел на вошедшего и самодовольно облизнулся. Казалось, он желал этим сказать: «Иди, иди, голубчик, тебя здесь только и не хватало».

Иван Сергеевич тяжело дышал, вытирая платком лоб.

— Здравствуйте! Запыхался… лез к вам на пятый этаж. Едемте с нами на дачу.

Я мрачно ответил:

— Никуда мы с вами больше не поедем.

Иван Сергеевич с любопытством взглянул на меня.

— Почему так?

— А вот попробуйте-ка выйти из комнаты.

Он в недоумении пожал плечами, сделал шаг к двери… Но тут же в ужасе отскочил в дальний угол.

А Джек, пугнув смельчака, опять улёгся на прежнее место.

— Что же теперь делать? — растерянно проговорил Иван Сергеевич. — Я ведь из дому на минутку… за папиросами… даже не сказал, что к вам зайду. Сестра подумает — попал под машину…

— Да-а, и вам не скоро придётся её успокоить.

Иван Сергеевич с опаской покосился на Джека:

— Откуда вы этого изверга взяли?

— Товарищ просил подержать до его возвращения.

Иван Сергеевич облегчённо вздохнул:

— Ну, это другое дело. Тогда посидим, подождём, пока он вернётся.

— Боюсь, что это вас мало устроит: он вернётся через две недели.

Иван Сергеевич схватился за голову:

— Да ведь мы же умрём с голоду.

— Я уж сам об этом подумывал. Ничего, потерпим пока. У меня в буфете есть хлеб, масло, сахар, даже печенье.

— Нет, это невозможно! — решительно возразил Иван Сергеевич. — Нужно не сидеть сложа руки, а действовать.

Он встал и, опасливо озираясь на Джека, прошёлся вдоль стены.

Пёс лежал на коврике, положив голову на лапы, и, не спуская глаз, следил за нами.

— У-ух, ты какой! — поёжился Иван Сергеевич. — Кажется, разорвёт сейчас. Слушайте! — вдруг воскликнул он. — Давайте стучать в стену.

— Бесполезно: соседи уже с месяц на даче. Здесь хоть из пушек пали никто не услышит.

— Да, да, положеньице, нечего сказать, — вздохнул приятель. — Хоть бы записку в окно бросить или покричать… — Он подошёл к окну.

Джек сейчас же насторожился. Косясь на собаку, Иван Сергеевич робко заглянул через стекло.

— Шут знает что — крыша какая-то внизу… Отсюда никого не дозовёшься. — Он сокрушённо махнул рукой. — Квартира у вас какая неудобная: ни вылезти, ни крикнуть.

Я ответил, что, собственно, и не выбирал квартиру, чтобы из неё удобно было лазить в окно.

— И жаль, что не выбирали, — раздражённо ответил Иван Сергеевич. Сейчас очень бы пригодилось.

Вдруг он прислушался и в отчаянии замахал руками:

— Идут, идут… Это, наверное, за мной… сестра… Не входи, не входи! — закричал он.

Но дверь широко распахнулась, и сестра Ивана Сергеевича с разгневанным видом вошла в комнату.

Джек любезно пропустил новую жертву.

— Я так и знала, что ты здесь! — возмущённо заговорила Анна Сергеевна. — А сказал, только за папиросами… Извините, я с вами и не поздоровалась, — обратилась она ко мне. — Прямо беда с ним. Молочница пришла за деньгами, а он ушёл и пропал… Ну, идём скорее… Она ждёт…

— Дорогая моя, — безнадёжно проговорил Иван Сергеевич, — мы в засаде, отсюда нет выхода.

Узнав, в чём дело, Анна Сергеевна всплеснула руками: