Зачистка в политбюро Как Горбачев убирал врагов перестройки - МИХАИЛ СОЛОМЕНЦЕВ

Пушным звероводством в России занимались многие индивидуальные хозяйства. Мех реализовывали по своему усмотрению, чем пользовались дельцы и спекулянты. В пику им мы поручили потребительской кооперации заключать с индивидуальными производителями договоры о закупке у них пушнины, причем на очень выгодных условиях. Это позволило дополнительно значительно увеличить количество пушнины и сильно ударило по спекулянтам. Хотя пушнина «левого» происхождения полностью, конечно, не исчезла.

Вскоре в магазинах стали появляться пальто с красивыми воротниками, головные уборы из хорошего меха. Изредка выставляли на продажу меховые манто. Я как‑то побывал в новом московском магазине, где увидел пальто из каракулевого меха. Стоимость его была 25 тыс. рублей. Работники магазина меня уверяли, что такое пальто недолго будет висеть, его быстро купят.

Население положительно реагировало на появление изделий из пушного зверька. Спрос поднялся в несколько раз. Сполна удовлетворить его не было возможности, тем более при наших довольно низких ценах, но рост спроса на такие изделия указывал и на рост доходов у населения.

Часть 8

Первое знакомство с Горбачевым. Россия накануне перестройки

В 1978 году умер ФД. Кулаков. Секретарем ЦК КПСС стал Михаил Сергеевич Горбачев, работавший до этого первым секретарем Ставропольского крайкома. После окончания юридического факультета Московского университета работал на комсомольской работе, а затем на партийной. Видимо, заочно получил сельскохозяйственное образование, но по этой специальности не работал, если не считать работу помощником комбайнера, кажется, у своего отца во время летних каникул. В первый же период работы секретарем ЦК прославился тем, что собрал большое совещание ученых–аграрников, на котором с докладом выступил президент ВАСХНИЛ. По ходу доклада, как мне рассказывали, Горбачев резко прерывал докладчика, а затем дело дошло до того, что прогнал его с трибуны. Случай уникальный и сенсационный, о нем повсюду с возмущением говорили. Если бы это произошло в хрущевский период, такой остроты восприятия не было бы. Но в брежневское, довольно спокойное время такая выходка, да еще в самом начале работы секретарем ЦК, вызвала возмущение.

Сразу после этого совещания президент Сельхозакадемии был освобожден от работы. Вместо него был назначен мало кому известный ученый–аграрник Никонов, работавший директором Научно–исследовательского института в Ставрополье. Учеными–аграрниками такой шаг был оценен однозначно: Горбачев посадил в ВАСХНИЛ своего человека. Не знаю, давалась ли кем‑либо из первых лиц руководства страны соответствующая оценка действиям Горбачева или нет, но ни в Политбюро, ни в Секретариате ЦК этот случай, насколько я знаю, не обсуждался.

Мне стало известно, что Горбачев решил разобраться с существующей структурой управления агропромышленным комплексом. Слов нет, дело нужное. Структура сложилась сложная, даже запутанная, а спросить за конечный результат не с кого. Мне сказали, что сначала будет рассмотрение положения в союзных республиках, а затем уже в масштабе Союза. Поручил Л. Ермину начать необходимую подготовку.

Шел уже 1979 год. Из сельхозотдела ЦК нам сообщили дату и время рассмотрения структуры управления агропромышленным комплексом в РСФСР у товарища Горбачева. Добавили, что делегацию может возглавить Л. Ермин. С ним должны прийти министр сельского хозяйства, руководители «Сельхозтехники», «Сельхозхимии», завотделом сельского хозяйства Совмина.Мои коллеги, как я знаю, ответственно готовились к этому мероприятию, некоторые принципиальные позиции и детали мы обсуждали коллективно.

Встреча была назначена на первую половину дня. Ближе к середине дня мне позвонил, кажется, Батурин и сообщил, что рассмотрение сорвалось, так как с первых минут начались споры между Горбачевым и Ерминым. Дело дошло до того, что Горбачев стал оскорблять Ермина. Последний до такой степени был унижен, что расплакался. Горбачев закончил тем, что поручил нашу концепцию с учетом высказанных им замечаний доложить вторично.

Когда ко мне зашел Ермин, вид у него был удрученный. Сказал, что «рассмотрения как такового и не было. Горбачев сделал только одно конкретное замечание по структуре управления, что в нашей системе НПО и ПО есть мелкие производственные объединения, которые себя не оправдывают. На этом и построил критику, а точнее, разнос. Наших объяснений не слушал. Дошло до оскорблений. Это какой‑то ужас! Я такого не ожидал». Сказал, что больше к нему не пойдет.

Я постарался его успокоить, не принимать так близко к сердцу. Все, мол, утрясется. Попросил завтра зайти ко мне со всеми документами. Еще раз все посмотрим, и на второй заход с докладом во главе группы пойду я.На следующий день предложил Ермину сократить число объединений на две или три единицы и на этом закончить работу над структурой. Это, кстати, те самые два или три объединения, в создании которых мы и сами сомневались, и не скрывали этого. О наших сомнениях стало известно сельхозотделу ЦК. На этом была построена негативная оценка организации агрокомплекса РСФСР.

В назначенное время я со своими аграрниками пришел к Горбачеву и доложил, что мы решили сократить число объединений, объяснил почему. Горбачев согласился, больше замечаний у него не было. Разговаривал он с нами по доброму. Вся встреча продолжалась не более 15 минут. Все мои спутники были страшно удивлены и задавали один и тот же вопрос: что произошло с Горбачевым? Почему он из рыкающего зверя превратился в такого доброго, приветливого человека?..

Но это мелочи после всего того, что он сделал с великим Советским Союзом. Думаю, что в силу содеянного им тяжкого преступления он, конечно, войдет в историю как величайший разрушитель ― Герострат XX века. Люди будущего будут с изумлением думать, как такой человек мог оказаться на самой вершине государственной и партийной власти. Вот именно это следует признать главной ошибкой в кадровой политике партии, а заодно понять, что цена такой ошибки может стать решающей и непоправимой. Недаром Сталин сказал, что кадры решают все.

Горбачева лично я знал плохо. Один раз в период его работы первым секретарем крайкома был в крае. Вместе с ним побывали на некоторых предприятиях, в колхозах и совхозах. Он показывал племенных баранов мериносной породы. Овцеводство на Ставрополье было очень богатое по количеству поголовья и породистости.

В целом Горбачев не произвел впечатление человека, хорошо знающего сельское хозяйство, экономику или что‑то другое. Но поговорить умел, используя общую фразеологию. С таким «балансом» он и приехал в Москву.

Несмотря на неожиданный горбачевский наскок и критику, новая структура управления аграрным комплексом России успешно развивалась, а производственные специализированные объединения становились надежными и прочными управленческими звеньями, завоевывали авторитет. Во главе объединений появились ученые со степенями кандидата и доктора сельскохозяйственных наук (Омская область― объединение «Омский бекон», Калининский свинокомплекс и другие, всех не перечесть). К слову, таких руководителей калачом не заманишь перейти в управленческую структуру даже в Москву.

Специализация закономерно создает отряд профессионалов, в совершенстве знающих свое дело, обладающих не только профессиональными знаниями, но и высокой производственной культурой и дисциплиной. Почему? Потому что состав их стабилен, их систематически учат всему новому и передовому. Кто полюбит выбранную профессию, тот и закрепляется, и дорожит своим рабочим местом. Ох, как это важно, особенно в животноводстве. С временщиками, случайными людьми далеко не уедешь. Кадры, кадры и еще раз кадры.

При старой структуре управления повсюду, на каждом перекрестке говорили и кричали о внедрении в производство достижений науки и передового опыта, а на деле мало что менялось. При новой структуре управления руководители специализированных предприятий и объединений, узнав о новинке, немедленно стараются внедрить ее у себя. Почему? Да потому, что им не надо ждать приказа сверху, они располагают финансовыми и материальными ресурсами. Они сами хозяева.

Постепенно крупные животноводческие и другие специализированные хозяйства стали превращаться в научно–производственные. У них появилась необходимость и возможность заниматься прикладной наукой, племенным делом, ветеринарией.

Бывая в таких хозяйствах, я с огромным интересом слушал специалистов, восхищался их увлеченностью и знанием дела, получал от них заряд оптимизма и уверенности. Становилось очевидно, что мы нашли оптимальную структуру управления сельхозпредприятиями, которую к тому же можно постоянно совершенствовать. Переход к специализированной системе занял не один год. Много было трудностей с преодолением сложившихся традиций, опыта и привычек; нелегко решались вопросы подведения материально–технической базы под специализацию. Но все эти вопросы были связаны с ростом, с развитием. Они были преодолимы.