Смерть моя, жизнь моя (СИ) - Нуар Эрато

— Только не вздумай увиливать. Я хочу знать всё, во что ты меня втянул.

— Ну разумеется, ты всё узнаешь, — уверил братец. И словно извиняясь, добавил: — Жилые комнаты только здесь. Тебе выделили эту, но должны быть свободные, сейчас спрошу Мастера Фербонна…

— Это тот старик, главный тут?

— Да, сильнейший маг из наших. Мастер Фербонн Зуврий.

— Что из этого имя, что фамилия? — хмыкнула я.

— Честно — не знаю, — засмеялся Картер, поднимаясь.

— Не нужно, я тут останусь, — остановила я.

— Но Иви…

— Вдруг что-нибудь понадобится? Двери как-то можно запереть?

— Увы, в общине двери не запираются. Но я буду рядом, за стенкой, — он указал на стену за кроватью Эллинге. — Если что-нибудь понадобится, зови в любое время.

— Спасибо, — я обняла его, прижав к сердцу.

Усталость навалилась тяжёлым, беспробудным грузом. Брат притащил мне целую сумку вещей — ещё одно платье, второй комплект белья и даже ночнушку. Забрал ведро с водой, принёс питьевой, которой мы попытались напоить Эллинге.

И я провалилась в сон.

***

Спала тревожно. Всё казалось, что Наместник не мог прилететь один. Израненный… зачем? Почему никого не позвал с собой?

А это означало, что нас ждёт нападение. Десятки разъярённых драконов, которые не оставят в этом Храме камня на камне.

И ещё мерещились храмовники, которые под покровом ночи пришли его добить.

Несколько раз я беспокойно просыпалась, но видела лишь тускло мерцающий узор, который оставил жезл Фербонна. Пока усталость всё же не взяла своё.

Маленькое окошко под потолком выходило в приямок, и свет пробивался слабый, его еле хватало осветить комнатушку. Поэтому лампу, оставленную на специальной угловой полочке над кроватью, я не выключала даже с утра.

Эллинге всё так же тяжело дышал, не приходя в сознание. Я ещё раз смочила его губы, понемногу вливая воду и дожидаясь, пока сглотнёт.

Картер заглянул, едва заслышал, что я начала двигаться. Принёс ведро умыться.

— Есть хочу, умираю, — пробормотала я, поглаживая голодный живот.

— Здесь трапезничают по часам. Но я попробую что-нибудь раздобыть. Как там? — он кинул взгляд на кровать.

— Не знаю, — пожала плечами. — Не просыпался.

Картер вернулся с подносом. Простая еда без излишеств, каша и тушёное мясо, кусок хлеба с сыром. Но я готова была на что угодно. За вчера поесть не удалось, да и после разгрома, учинённого синим драконом, ужин значительно задержался. Меня не стали на него будить.

Днём я выходила только пройтись по коридору, размяться. На душе было по-прежнему неспокойно, оставлять Эллинге надолго боялась.

Картер составил мне компанию, попытался в очередной раз убедить, что нужно уходить.

— Тебе здесь не место. И опасно! Ты сделала, что могла. Теперь тебе нужно скрыться так далеко, чтобы ни один драхх не нашёл.

— Думаешь, храмовники меня отпустят?

— Разумеется, — нахмурился он. — Почему нет?

— Потому что у них в руках Наместник Эрсе! С женой. Что там происходит, Картер? Они ведут переговоры с драконами, да?

— Первоначально никаких переговоров не планировалось, Иви.

— Ну разумеется, не планировалось, если вы собирались его убить!

— Теперь нужно поступать по ситуации. Но ты не бойся. Я тебя в обиду не дам.

Зубы Картера сжались, резко очертив скулы, и я вдруг ясно увидела перед собой мужчину. Молодого, горячего, но уже не мальчишку.

— Я всё выясню. А тебе… уехать бы.

— И выйти замуж за Грегори Маркеса? Ты для того его пригласил? — фыркнула я.

— Нет, Иви. Ты к нему приглядись. А потом я тебе всё объясню.

Я сузила глаза, но брат смотрел твёрдо. Видимо, придётся пообщаться с этим Грегори, «приглядеться». Чтобы понять, что к чему.

Правда, когда очнётся Эллинге… В щёки ударило воспоминанием, как он дрался за меня со своими драххами, опалило румянцем. Человека уж точно не подпустит.

Татуировка слабо замерцала, и я бросилась в комнатушку.

Эллинге открыл глаза. Синие, в них не было сейчас тьмы, но смотрел с такой яростью, почти ненавистью, что я застыла на пороге.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Обвёл взглядом комнату, приоткрыл рот. Что-то сипло прохрипел — я не поняла, то ли на своём драконьем, то ли из-за раны в горле слова ему не давались. Мой-то голос, и то ещё не восстановился, а уж ему каково…

— Пить? — произнесла, решительно шагнув вперёд.

Взяла в руки чашку, поднесла к его губам.

— Отра-вишь? — выдал сиплое, едва слышное.

— Зачем? — удивилась. Помогла приподнять голову.

— Дейс-твительно, — хмыкнул Эллинге.

Я чуть не бросила, что если бы его хотели убить, то не стали бы перебинтовывать! Но ведь хотели же. Он не далёк от истины.

Сольгард жадно припал к воде, я обнаружила, что с каждым глотком бинт на шее пропитывается новой и новой кровью. Вздохнула. Показалось, будь у него сила, он свернул бы мою собственную шею. Но может, когда ему станет легче, поймёт, что я на самом деле не желала ему зла.

Эллинге устало откинулся. Я повернулась убрать чашку на грубую тумбу, стоящую меж кроватями. Он вдруг ухватил меня пальцами за запястье:

— Тогда… з-зачем… — поднял глаза.

Я на миг растерялась, не понимая, что он имеет в виду. Зачем его здесь разместили? Зачем ограничили узорами? Зачем лечат?

Но ответить не успела: раздался лёгкий стук в дверь.

— Кто там? — развернулась к ней, непроизвольно забирая руку у мужа.

— Грегори, можно? — ответил Маркес.

Эллинге глянул совсем свирепо.

— Кто? — просипел таким страшным голосом, что мне стало не по себе. Кожей скользнул целый муравейник мурашек.

— Илесс? Всё в порядке? — встревоженно спросил Грегори.

— Как… ты… м… — одновременно с ним засипел Эллинге. Под испепеляющим взглядом я ощутила себя чуть ли не предательницей.

Да почему?! Я не сделала ничего, чтобы он считал, будто стану его травить или изменять! Я всего лишь не хочу умирать! Не хочу рожать чудовище, которое выпьет мои силы!

Ответить не успела. Грегори ворвался внутрь, застыл на пороге, глядя на меня с тревогой. Эллинге же окатил его такой яростью, что я зябко поёжилась.

— Всё в порядке, — произнесла, сама ощутив, как голос дрогнул.

Перевела взгляд на мужа, но он уже закрыл глаза. Бинты плотно напитывались кровью. Странно, за ночь столько не налило, как сейчас, а я-то надеялась, раны уже начали закрываться…

— Помочь? — Грегори приблизился, мягко коснулся рукой моего плеча.

Желательно. Я сама с ним не справлюсь, он вон какой огромный и тяжёлый! Но отчего-то не хотелось, чтобы Грегори видел Эллинге вот таким. Не способным постоять за себя и свою жену.

— Да. Позовите Картера, пожалуйста.

— Если что нужно, только скажи…

— Я не знаю, что Картер вам наболтал… — начала я, но блондин коснулся пальцем моих губ:

— Ничего, Иви. Кроме того, что станешь свободной, — тихо, ласкающе шепнул он. — Мне не важно, что там было… я понимаю, вас отдали замуж против воли. Я подожду, сколько нужно.

— Вы торопите события, — я бросила нервный взгляд на Эллинге. Вдруг слышит? — Позовите брата, пожалуйста.

— Как скажете, — кивок, скорее походящий на поклон, неуловимая улыбка. Пронзительный взгляд.

Развернувшись, он вышел за дверь. Но далеко идти не пришлось: брат и сам решил проверить, что тут у нас происходит.

Забота блондина была приятной. Как и желание понять, готовность подождать.

И всё же мягко, но непреклонно я выставила его из комнаты. Здесь — дела семьи, в которую он пока не входил.

Вдвоём с Картером мы сменили повязки, снова обработав раны. Брат принёс мне поесть — я наотрез отказалась выходить, оставлять мужа одного. Вдруг снова очнётся?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дождавшись, пока съем всё до крошки, он забрал поднос и оставил меня отдыхать.

Размышляя обо всём, я прилегла на кровать. Грегори ведь… действительно очень интересный мужчина. И, в отличие от Эллинге, он будет считаться со мной! Я не могла представить, чтобы он приказным тоном сообщил мне «Нет!». Зато вполне представляла, как он станет расспрашивать меня, советоваться…