Ведьма без лицензии (СИ) - Черная Мстислава

—  Невеста моего друга, я приглашаю тебя на чашечку чая!

—  Спасибо, дорогой, но сегодня я несколько занята.

Я получаю ощутимый укол клювом.

—  Ты всегда занята, —  резонно возражает попугай. —  Чашечку чая или я подарю твой подвал своему другу, ведьма.

—  Шантажист!

—  Я полетел? —  приободряется Сквозя.

—  Вот уж нет. Чашечку чая, и чтоб тебя ветром сдуло.

—  Жестокая ведьма! —  восклицает попугай без грамма обиды, скорее с восторгом.

—  Синьорина Иветта, приветствую, —  в наш диалог вклинивается Ирвин.

Я бросаю на него хмурый взгляд.

—  Сеньор.

Ирвин расплывается в широкой улыбке и галантно предлагает мне локоть. На его месте вежливый джентельмен, заметив, что дама в дурном расположении духа, наоборот бы оставил в покое и поспешил откланяться. Но это же Ирвин.

Он цепко держит меня и увлекает вперёд.

—  Разве кондитерская не слева? —  уточняю я.

—  Разве я могу пригласить столь очаровательную особу в первую попавшуюся кондитерскую?

Так я и поверила…

Очевидно, что Ирвина снова перемкнуло. Он с неотвратимостью самонаводящейся ракеты устремляется в кафе, где устроились Ольза с Ларсом. А меня тащит за собой.

—  Мы помешаем, —  твёрдо произношу я, в тщетной попытке достучаться.

—  Синьорина, не беспокойтесь, мы разместимся за отдельным столиком, —  Ирвин чуть ли не мурлыкает.

Тьфу!

—  Вы…, —  вздыхаю я.

—  Какая встреча! —  громко восклицает Ирвин.

По лицам Ларса и Ользы сразу видно, какая это встреча, но они берут себя в руки и вежливо отвечают на приветствие. Мы раскланиваемся. Приглашения присоединиться, естественно, не получаем.

Ирвин сдерживает обещание, он желает паре приятно провести время и усаживает меня за соседний столик, выбирает с таким расчётом, чтобы мы оказались на виду у Ользы.

Поскольку мы рядом, я прекрасно слышу разговор с официантом…

Ларс, уточнив у Ользы пожелания, заказывает чайник обычного чёрного чая. Ирвин спрашивает, хочу я чёрный, зелёный, красный или белый чай, заказывает, как я и прошу, красный, особый сорт. Судя по расширившимся глазам официанта —  дорогущий.

Ларс заказывает для Ользы пирожное. Ирвин, чёртов мажор, небрежно заказывает для меня весь ассортимент десертов, и что они на столе не поместятся, его не волнует, как и то, что от такого количества я любо лопну, либо слипнусь.

Красивый жест? Щедрость? Хах! Мне становится неприятно до отвращения.

—  В ваших глазах, сеньор, я не девушка? Кажется, для вас я не больше, чем инструмент, чтобы выпендриться перед избранницей соперника?

Глава 26

—  Иветта? —  Ирвин слишком медленно фокусирует взгляд на мне, а значит, я права, что в мыслях он распускает хвост перед Ользой, меня в его грёзах нет.

В романе было также, и точно также вместо восхищения Ирвин вызывал у окружающих недоумение. Позже Ольза назовёт его богатым недоумком.

—  Дур-рак, —  вздыхает Сквозя.

—  Вы настолько низкого о себе мнения, сеньор?

Мне бы помолчать, и, честно, я бы промолчала, если не тот вечер, когда Ирвин не погнушался вычистить флигель. Меня покорили отнюдь не подарки, меня подкупило его отношение. Мог задрать нос, обозвать грязнулей и уйти, а он помог, ничего не требуя взамен, хотя и воспользовался ситуацией, но опять же во благо.

И в общении показал себя нормальным парнем, не мажором в худшем смысле этого слова.

—  В смысле? —  Ирвин оглядывается, но Ольза не обращает на него ни малейшего внимания, она полностью увлечена Ларсом.

Пара что-то обсуждает. Ирвин сжимает кулак, его злость чётко нарпавлена на Ларса.

Я вздыхаю.

Неужели Ирвин сам не понимает?

—  Сеньор, вы считаете, что вам нечем заинтересовать девушку, кроме как жёлтым металлом? Но деньги, это не вы. Обманом, воровством, как угодно, однажды вы можете их лишиться. И что тогда? Сдать вас в утиль, как ни на что не годного? В любом случае, как по мне, быть довеском к кошельку… унизительно.

—  Я…

—  Меня вы тоже определили на роль довеска. На роль инструмента или декорации. Скажете, нет? Молчите… Сеньор, сожалею, что рушу ваши планы. Я вспомнила о делах. Простите, я вынуждена откланяться. Если вы считаете, что я в чём-либо неправа, пришлите, пожалуйста, счёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я поднимаюсь, разворачиваюсь и ухожу.

В спину мне летят окрики, но я не реагирую. Уходя, я испытываю смутное облегчение. Личные отношения не моё. Я задаюсь вопросом, была ли я неоправданно резка и правильно ли поступила, что ушла. Я поступила так, как чувствовала.

Я оглядываюсь лишь раз —  убедиться, что Ирвин меня не преследует. Нет, вышел из кафе и стоит, а Сквозя топчется по его плечу. Могу лишь предположить, что Сквозя ему что-то втолковывает.

Может, Ирвин меня поймёт? Поймёт, что ведёт себя глупо и получается наоборот, не Ларс проигрывает, а он, Ирвин? Хороший же парень…

Я перехожу Горбатый мост.

—  Коляску, синьорина? —  вклинивается в мои размышления простуженный голос.

Извозчик, кутаясь в облезлый клетчатый шарф, предлагает подвезти, но я отказываюсь и прибавляю шагу. В такт шагам я продумываю, что и в какой последовательности буду делать после оформления патента, который “скушает” остатки денег.

В теории можно обойтись без патента, никто не возразит. Но без патента идея не твоя, а ничейная, и очень скоро на неё найдётся ушлый претендент, так что патент, и никак иначе.

Сегодня город не слишком приветлив. На проспекте меня захлёстывает толпа. Люди спешат по своим делам, ныряют в лавки или неспешно прогуливаются. Центр города суетлив и успокаивается разве что в тёмное время суток. Я иду, присматриваясь к вывескам. Кто-то всей стопой наступает мне на ногу, кто-то случайно толкает, кто-то преднамеренно.

Я поворачиваю обратно к реке, на набережной поспокойнее, суета остаётся в торговых кварталах. У реки тянет сыростью и запахом тухлый рыбы.

Вскоре я выхожу к мэрии, и главным вопросом для меня становится —  хватит ли мне на оплату патента?

Холл, как и в прошлый раз, пустует. Мои шаги гулко разносятся. Я обхожу колонну, выискиваю в прилепленном с обратной стороны листке объяснение, в каком кабинете оформлять бумаги и, помня о квитанции, направляюсь к кассе.

—  Добрый день, —  здороваюсь я.

—  Добрый, — равнодушно откликается клерк.

Впрочем, выслушивает он меня внимательно и даже задаёт пару уточняющих вопросов, перед тем как свериться с толстой книгой, занимающей отдельный стол.

—  Сколько с меня?

Я очень боюсь, что мне не хватит…

—  Сорок глиотов, синьорина.

Так дёшево?! Я послушно выкладываю пару двадцаткок.

Клерк, потянувшийся к стопке бланков, косится на купюры и недовольным тоном уточняет:

—  Только один патент? Вы передумали, синьорина?

—  Сорок за каждый?

—  Ну, разумеется!

Только я обрадовалась… Хотя, надо признать, что сорок —  это действительно немного. Прилично придётся выложить за продление патента через год.

Сорок умножить на четыре… Я укладываюсь впритык. В кошельке останется совсем мелочь, но я расплачиваюсь без колебаний, и через полчаса становлюсь счастливой обладательницей аккуратной папочки с документами на моё будущее богатство.

Я выхожу из мэрии, не глядя сбегаю по ступенькам вниз.

И натыкаюсь на Ирвина. Стоит у подножия лестницы чуть сбоку, машинально поглаживает гарду шпаги, будто готов выхватить и пойти в атаку. Сковзи почему-то нет. Разговаривать с Ирвином я не собираюсь. Поравнявшись, лишь слегка киваю, однако Ирвин делает шаг навстречу. Я могу пройти мимо, но вместо этого останавливаюсь, смотрю Ирвину в глаза.

Он смущённо улыбается уголком рта, и на щеке проступает очаровательная ямочка:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

—  Синьорина, я сожалею, что вас расстроил. Я признаю, что в отношении вас повёл себя некрасиво. Я уверяю вас, я не желал вас обидеть.

—  Верю.

И восхищаюсь тем, как легко Ирвин признаёт свою ошибку и просит прощения. Похоже, он по-настоящему огорчён.