Трудности языка (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady"

— Ты куда поступаешь хоть?

— Везде и сразу, куда возьмут.

— Понятно.

— Научись относиться ко всему философски, — после небольшой паузы вдруг произносит Сеня. Да, мой друг уже в нужной кондиции. — Если это было, значит, оно должно было быть для чего-то и по-другому никак.

Очень глубокомысленно. Но чувствую, как приятная алкогольная нега постепенно накрывает и меня.

— Такие себе уроки в школе жизни. Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, — Продолжает делиться своими соображениями Сеня. Если бы я сейчас был трезвым, возможно, лишь посмеялся его философским изречениям, но в этот момент отчего-то хочется просто, облокотившись о поручень балкона, смотреть, как по ночной улице едут машины, оставляя после себя световые смазанные хвосты. И ни о чем не думать. А еще попытаться не чувствовать себя таким одиноким.

— Пойдем к народу поближе или хочешь еще побыть здесь? — кладет руку на мое плечо.

Делаю глоток из бутылки и поворачиваюсь к другу.

— Я еще постою здесь немного.

— Ладно, — не громко произносит Арсений и, затушив сигарету о банку из-под кофе, скрывается за балконной дверью в квартире.

Бутылка пива в руках постепенно пустеет, и маленькие пузырьки перекочевывают в меня, наполняя сознание. Плавно двигаются, поднимаются, сталкиваются, взрываются, из-за чего кажется, что разум парит где-то в невесомости.

Где ты сейчас? О чем думаешь? Счастлив? Забыл меня? Холодно. И одиноко. Отвыкаю. Ломка. Кажется, если бы все закончилось еще тогда, когда ты выдернул свою кисть из-под моей ладони, сейчас было бы проще. Нужно было просто перестать ходить к тебе на занятия. Как я и хотел. Еще тогда. Сразу. Защитить себя. От тебя. Теперь же уже поздно. Теперь я сжигаю сам себя воспоминаниями о тебе и о том, что было между нами. То, что не сказано, можно забыть. То, что не написано, можно стереть. О том, что не сделано, можно не сожалеть. А я пропал по всем этим пунктам. Ты никогда не принадлежал мне. И никогда не будешь.

Te echo de menos… / Я скучаю по тебе…

Y que hago aqui… / И я здесь…

Sin ti… / Без тебя…

No puedo… / Не могу…

Балконная дверь за моей спиной с легким скрипом приоткрывается вновь, нарушая мой внутренний монолог, но я даже не оборачиваюсь. И чего всех тянет курить именно на этот балкон? Хотя вид отсюда, конечно, красивее. На сонные здания и конфетти из ночной иллюминации. Уставший за день город засыпает, кутаясь в бархатистое покрывало ночи.

Через мгновение рядом со мной о перила балкона облокачивается парень. Примерно одного роста со мной. В темноте рассмотреть его все равно не получится, и я просто рассеянно верчу бутылку в руках. Вспышка огонька зажигалки в его ладонях касается кончика сигареты во рту.

— Будешь? — предлагает мне закурить.

Равнодушно перевожу свой взгляд на того, кто нарушил мое уединение и отрицательно качаю головой.

— Нет, спасибо.

Парень делает затяжку, молча рассматривая вместе со мной город.

— А почему ты здесь один? А не со всеми… — указывает кивком головы в сторону квартиры. Самый популярный вопрос за сегодняшний вечер.

— Настроения нет, — инертно отвечаю. Разговаривать не особо хочется. Тем более мы не знакомы. Хотя после того количества алкоголя, которое заменило до завтрашнего утра всю кровь в венах, тут уже все друг другу знакомые, друзья и братья-сестры. А кто и не только.

— Ты Саша, да? — выдыхает ровную струйку дыма. Он, похоже, все-таки настроен добиться от меня диалога. Утвердительно киваю, отчего челка падает на глаза. — Мне Арсений о тебе рассказывал. Ты его лучший друг.

— Не верь, он все придумал, — уголки губ приподнимаются в подобие улыбки. А вот парень улыбается вовсю. Тушит полсигареты о банку из-под кофе. И мне вдруг почему-то кажется, что он не покурить сюда вышел. Несколько секунд стоим молча.

— Кстати, я Руслан, — вдруг произносит он, очевидно вспомнив, что не представился.

И прежде, чем мой парящий в миллиарде пузырьков мозг успевает найти соответствие между всеми деталями этого странного знакомства, я отчетливо чувствую его руку на своем бедре. Возможно, если бы я сейчас был в более трезвом состоянии, я бы как-то отреагировал по-другому, но пузырьки в сознании странно опасная вещь. И, практически, непредсказуемая.

Перевожу на него взгляд. Ничего не говорю. Даже не двигаюсь. Мне вдруг становится интересно, что он сделает дальше. Руслан забирает другой рукой у меня почти пустую бутылку пива и отставляет на подоконник.

— Можем немного поднять друг другу настроение. Если хочешь, — сознание из последних сил фиксирует, что руку с моей задницы он так и не убрал.

Приподнимаюсь и, опираясь поясницей на балконные перила, поворачиваюсь к нему. Внимательно наблюдаю. Он расценивает это как согласие и сокращает между нами расстояние, делая шаг навстречу. Пьяный разум не успевает следить за течением секунд и следующее, что он осознает это губы Руслана на моих губах.

Отравляющий поцелуй со вкусом табачного дыма и алкоголя. Не замечаю, как бездумно начинаю отвечать на него. Чувствую его язык у себя во рту, как Руслан прикусывает мою нижнюю губу, потом коротко целует только губами. Почему-то отмечаю каждый технический аспект нашего с ним поцелуя. Приятно, но понимаю, что меня не накрывает так, как с тобой, и не уносит, как ветхую и дырявую непривязанную к берегу лодку в шторм. Урок первый: целоваться можно не любя.

Его руки забираются под мою футболку и ложатся на пояс. Теплые и чуть шершавые. Вовсе не такие, как у тебя. Кусок «Пражского» вместо «Трюфельного»? Какой-то судорожный всплеск здравого смысла заставляет отстраниться от него. Я же знаю только, как его зовут и ничего больше. Парящий в невесомости мозг делает героическую попытку и проводит параллель. Как звали того парня, с которым меня хотел познакомить Арсений?

— Руслан… — чуть растерявшись, произношу вслух.

— Тебе не нравится целоваться? — озадачено.

— Нет, не в этом дело. Просто… это как-то… здесь…

— Пойдем, — он тянет меня за руку в комнату. Боже, это же спальня матери Арсения! На миг отпускает, оставляя стоять у кровати, а сам выглядывает за дверь в коридор. Приглушенные до этого момента звуки музыки и смеха на миг оглушающим взрывом врываются в темную комнату, а свет из коридора освещает черты его лица. Симпатичный. Меллированные осветленные пряди, чуть пухлые губы и ямочка на подбородке. Вновь плотно закрывает дверь и поворачивает замочек на ручке. Я знаю, у нас дома точно такие же ручки. Открыть можно только изнутри или шилом снаружи. Но не думаю, что сейчас кто-то будет этим заниматься.

Возвращается ко мне и, вновь беря за руку, тянет за собой. Забирается на кровать, усаживаясь и опираясь спиной об изголовье. Боже, что я делаю? В чужой комнате. На чужой кровати. С незнакомым парнем. По сути, первым попавшимся парнем, который открыто проявил ко мне свой интерес. Что делаю? Забираюсь следом за ним. Он подтягивает меня к себе, и я усаживаюсь на его бедра. Опять целуемся. Пальцы медленно расстегивают пряжку моего ремня. Чувствую, как возбуждаюсь от его уверенных действий. Он точно знает, что делает и чего хочет. В отличие от меня. И опыта у него, похоже, больше, чем у меня тоже. Урок второй: «отсутствие» сердца в груди никак не влияет на эрекцию.

Мозг ушел спать и сейчас в голове лишь легкий гул и обрывки мыслей, проносящихся, как перекати-поле и не цепляющихся за сознание. Наверное, это не правильно. Наверное, я не должен. И наверняка я не стал бы этого делать, если бы был трезвым. Но разум опьянен, тело возбуждено, ты за тысячи километров отсюда и через месяц женишься на девушке. Так какого черта? Если для тебя это ничего не значило, почему должно значить для меня? Что есть такого, что может меня заставить остановиться сейчас? Ничего. Отголосок обиды и злости все настойчивей звучит сквозь алкогольную дымку, застилающую мысли. Отчаяние, которое вдоволь наигралось со мной за последнюю неделю, вдруг отчетливо твердит старую всем известную фразу «клин клином вышибают». Мягко подталкивает. Уговаривает не сопротивляться. Просто воспользоваться возможностью. Мне нужно научиться жить без тебя. Мне нужно перекрыть все воспоминания о тебе чем-то другим. Иначе я просто сойду с ума.