Распутывая прошлое - Калия Рид

Он нахмурился, но в его глазах появился озорной блеск. — Назови хотя бы одну причину, с чего это вдруг. Почему я не могу уйти?

— Мне больше не с кем праздновать день рождения, — воскликнула я. Это походило на хныканье.

— А как же Лана?

Лана была моей лучшей подругой. Ее отец работал с моим папой. Однажды, спустя неделю после моего десятого дня рождения, она приехала со своим отцом. Вместо того чтобы зайти внутрь, она сидела на ступеньках крыльца, уставившись в землю. Я села рядом и с радостью представилась. Она уставилась на меня со смесью шока и любопытства. Я говорила без умолку, а она сидела и слушала все время. К концу дня, она медленно начала оттаивать. Я чувствовала ее добрую душу и знала, что она будет моим другом.

Это было два года назад. С того времени мы стали лучшими подругами.

— Ее здесь нет, — ответила я.

— Ладно... У тебя больше нет друзей?

— Нет.

Он нахмурился. — Больше никого?

Я отвернулась. — Только ты.

— Тебе нужен кто-нибудь еще, кроме меня, ребенок.

— Или же у меня можете быть вы с Ланой. Так лучше, чем, если бы у меня было много друзей. Правда, это простая математика.

— Как ты это поняла?

— Моя бабушка всегда мне говорила, что предпочла бы четырех дорогостоящих друзей, сотне тех, которые не стоят и гроша.

— Тебе все еще недостает два четвертака.

— Нее, вас двоих предостаточно.

Лаклан усмехнулся. — Кто может с этим поспорить?

Он опять посмотрел на свои часы, потом на автомобиль на дороге и тяжело вздохнул. — У нас осталась еще одна ракета. Хочешь осветить небо?

Мои глаза расширились, и я с тревогой кивнула.

Мы опять становимся коленями на землю. Я расцарапывала комариный укус на ноге, пока Лаклан подготавливал последнюю ракету. Он зажег спичку. Когда она поднялась в небо, я вытянула шею и смотрела шоу. Он стоял рядом со мной. Он ни разу не вытащил телефон и не посмотрел на время. Нас обоих затянул великолепный показ. Этот фейерверк не был больше или ярче остальных. Но, чувствовалось, словно это было так.

— С днем рождения, — произнес Лаклан. — Загадай желание.

Я загадала, чтобы каждое 19 июля было таким. С яркими красками, улыбками и смехом.

Я загадала, чтобы Лаклан был со мной всю оставшуюся жизнь

ГЛАВА 16. ЧЕРНАЯ ДЫРА

Кто-то касается моего плеча.

Я резко вздыхаю и поворачиваюсь. Мэри стоит рядом со мной.

Я вернулась в «Фэирфакс». Все еще снаружи. Снежинки цепляются за мои волосы, а мои руки напоминают сосульки. Краешком сознания я все еще там. Если я закрою глаза и хорошо сосредоточусь, то смогу услышать отдаленное эхо фейерверка, и крики «Ура» маленькой двенадцатилетней девочки.

— Ты готова идти? — спрашивает Мэри.

Я стою на дрожащих ногах. — Сколько времени я провела снаружи?

— Около часа. Ты была глубоко в своих мыслях.

Она даже не представляет.

Мы заходим в столовую. Все убрано. Только несколько пациентов тихо едят. Все выглядит так, как будто вспышки Эмбер никогда и не было.

Я все еще ошеломлена, когда мы возвращаемся в мою комнату. Люминесцентные лампы над нами окрашивают мою кожу в нездоровый желтый оттенок. Я вхожу в свою комнату. Лампы уже включены. Резко останавливаюсь и осматриваюсь.

Я только что вернулась из воспоминаний, таких невинных и замечательных. Моя реальность, живущая в «Фэирфакс», была полной противоположностью. Я не хочу здесь находиться.

Повторяю свою ночную рутину: иду в ванную. Умываюсь. Меняю одежду. А когда заканчиваю, Мэри стоит в моей комнате, держа лекарство в одной руке и маленькую чашечку воды в другой. Только сегодня вечером я прохожу установленный порядок в оцепенении. Мой разум не хочет покидать Лаклана и двенадцатилетнюю Наоми.

— Поспи немного, — убеждает Мэри. Она выключает свет и закрывает дверь.

Не проходит и секунды, как я вижу отца Ланы в углу.

Он кипит гневом. Низко наклонился, готовый атаковать в любой момент. Мое сердце пропускает удар, но я не реагирую. Лекарства делают свою работу. Они делают меня равнодушной. Но визит Лаклана более действенный, чем что-либо другое.

И он, отец Ланы, знает это. Его голос становится громче. В любую другую ночь это бы меня испугало…, но не сегодня. Прямо сейчас все это проходит мимо меня, и все его порочные слова начинают исчезать, пока не становятся отдаленным эхом. Моя голова чувствует, как опускается на подушку. Я двигаюсь дальше, пока не опускаюсь на матрац. Это похоже на свободное падение, отталкиваясь, мимо пола и замороженной земли. Я продолжаю двигаться, наблюдая, как годы моего прошлого проходят мимо меня.

Я хочу еще одно воспоминание. Возможно, я жадная и прошу слишком многого, но я хочу увидеть Лаклана еще раз.

Мое тело перестает двигаться. Я закрываю глаза и засыпаю.

ГЛАВА 17. ЛУЧ НАДЕЖДЫ

6 лет назад…

«Лаклан. Рада тебя видеть. Неужели уже летние каникулы?»

— Нет, — простонала я и положила ладонь себе на лоб. — Я похожа на дуру.

Делаю глубокий вдох и пробую еще раз.

«О, привет, Лаклан. Как ты? Я совершенно забыла, что ты возвращаешься домой».

В течение часа я практиковала свою реакцию и те слова, которые я бы сказала Лаклану. Я лежала в домике на дереве, уставившись в ясное, темное небо. Здесь я могла свободно проговорить свои слова, не смущаясь.

Лана сказала, чтобы я попрактиковалась в том, что буду говорить Лаклану. Вчера, она сидела со мной в моей комнате, говоря мне, что делает это постоянно, ведь она всегда нервничала перед знакомством с кем-то новым. Она клялась, что это поможет. Но эта техника на меня не действовала. Я даже близко не подошла к тому, чтобы взять под контроль свой дрожащий голос.

Опять наступило это время. Лето. Когда Лаклан возвращается домой из колледжа и все в моей жизни возвращается на свои места.

Он уехал туда в прошлом году. Я помню ночь перед его отъездом, которую провела сидя в домике на дереве, зная, что все изменится. Прорыв. Он собирался перерасти меня. Конечно, он собирался. Какой 18-летний парень захотел бы продолжать общаться с 13-летней девчонкой?

Я сказала ему, что хотела бы поехать с ним. Он только вздохнул и, дернув меня за косу, сказал: — Ты не можешь, ребенок. Ты должна остаться здесь и повзрослеть, стать мудрее и умнее.

— Мне тринадцать, — ответила я. — Я уже старше, мудрее и умнее.

Он рассмеялся. — Ладно. Что ж, ты должна окончить школу. Тогда ты сможешь уехать куда захочешь.

— Не говори так.

— Если бы ты могла уехать куда угодно … куда угодно в мире, то куда бы отправилась?

Так далеко я еще не заглядывала. Я мечтала о разных местах, но никогда не думала, что эти мечты когда-нибудь станут реальностью. — Я… я не знаю.

— Не знаю? Что значит, я не знаю? — он вытянул руки перед собой. — Будь предприимчива, ребенок! Когда ты туда доберешься, то сможешь делать все, что захочешь!

У Лаклана выходило все так просто. Легко. Словно пошаговый план.

— Буду, — пообещала я. — Ты же будешь все рассказывать мне о колледже, да?

Его руки опустились. Он ухмыльнулся так, как будто я сказала что-то смешное. Мне хотелось спросить, чего такого смешного я произнесла. Хотелось наклониться вперед и сказать: «Скажи мне, что заставило тебя смеяться. Я хочу знать, в чем суть шутки».

Но я этого не сделала.

— Не все, но большую часть, — ответил он.

— Я буду скучать по тебе, — прошептала я.

Лаклан улыбнулся мне, прежде чем встать и уйти.

— Я буду тоже скучать, ребенок.

Я отвожу взгляд.

— Выше голову. Все еще будем видеться летом. Хорошо?

Он был моим счастьем. И мое счастье оставляло меня, уезжая на 2,100 миль, в поисках своего собственного счастья. Как я могла быть в порядке?

На следующий день он уехал, а мне нужно было понять, что делать с этой огромной зияющей дырой в моей жизни. Он будет поддерживать связь короткими, дружескими электронными письмами. Каждый раз, видя новое сообщение от него, мое сердце дико трепетало в груди, и я нажимала на сообщение, не ожидая много. Лаклан был моим источником жизни, и те сообщения поддерживали меня.

Я читала сообщения столько раз, что смогла их запомнить. Я читала их Лане, а она сидела на моей кровати, улыбаясь и качая головой мне так, как если бы я сошла с ума. Ее визиты в мой дом становились все чаще и чаще. Мы стали поддерживать связь, которая стала неразрушимой. Стали близки настолько, что могли затеять драку, как сестры, и пару секунд спустя перейти к другой теме, как если бы ничего не произошло.

И именно так я провела первый год его отсутствия. Но сейчас был август. Он был дома. Я не знаю, насколько он задержится, но единственное, что было важно – это то, что он был здесь.

Наконец-то.

Я сделала глубокий вдох и пыталась сосредоточиться на своих словах: