Лотос - Дженнифер Хартманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Урод!
Я делаю мысленную пометку врезать ему позже.
Решив, что Оливер, должно быть, в своей спальне, я дохожу до нее по коридору и стучу костяшками пальцев по деревянной раме.
– Оливер?
Ответа нет.
Следуют еще два стука, прежде чем я поворачиваю ручку, с облегчением обнаруживая, что дверь не заперта. Забота о благополучии Оливера пересиливает мою заботу о его личном пространстве, поэтому я переступаю порог, осматривая спальню. Не заметив его, я почти ухожу, задаваясь вопросом, не вышел ли он на улицу… Но что-то привлекает мое внимание слева: мой взгляд останавливается на сломанной двери шкафа. Сердце подпрыгивает в груди, нервы шалят. Я подхожу к шкафу и резко втягиваю воздух, открывая дубовую дверцу.
Он съежился в темном замкнутом пространстве, обхватив голову руками и раскачиваясь вперед-назад.
О боже.
Я бросаюсь к нему. Я не думаю, просто падаю перед ним на колени и протискиваюсь между его ног, пока мы не оказываемся лицом к лицу.
– Оливер. Поговори со мной.
Мой голос тихий и ободряющий, мои пальцы скользят вверх по его груди, пока не обвиваются вокруг шеи. Когда он, наконец, поднимает на меня глаза, мое сердце разлетается на тысячу крошечных осколков.
Он оцепенел от ужаса. Он сломлен.
Он где-то в другом месте.
– Эй, эй… – Мои руки поднимаются выше, и я обхватываю его подбородок, пытаясь удержать на себе взгляд. – Оливер, ты в безопасности. Я обещаю, что ты в безопасности. Ты ведь знаешь это, верно?
Оливер смотрит на меня покрасневшими глазами, его кожа побледнела и покрылась легким блеском от пота. Он молча кивает, с трудом сглатывая, и я чувствую, как все его тело дрожит.
Его собственные руки поднимаются и обхватывают мои запястья в момент, когда я провожу большими пальцами по его скулам.
– Я не хочу туда возвращаться.
Я решительно качаю головой.
– Ты не вернешься. Все кончено, и ты выжил. Ты доверяешь мне?
Еще один медленный кивок.
– Ты единственная, кому я доверяю.
Голос Оливера хриплый и напряженный, но его слова склеили мое разбитое сердце воедино.
– Хорошо, потому что я больше не потеряю тебя.
Мы застываем в этом положении на некоторое время. Я обхватываю лицо Оливера, пока его руки продолжают сжимать мои запястья. Похоже, он так напуган, что не в силах отпустить меня. Взгляды пересеклись, дыхание смешалось, души переплелись, как будто так и было предрешено.
Я разрываю связь, опускаясь на пятки и позволяя своим пальцам скользнуть вниз по его лицу, груди, а затем и бедрам. Он отпускает мои запястья.
– Я бы хотела сводить тебя кое-куда. Ты не против?
Мне показалось, что он откажется, – и я бы поняла все его сомнения и страхи. Я бы поняла его желание остаться в этой комнате, дабы сразиться с собственными демонами в одиночку.
Но он удивляет меня тем, что встает и протягивает мне свою ладонь – жест согласия. Знак доверия.
Я принимаю его руку и с легкой улыбкой поднимаюсь на ноги. Переплетя пальцы, мы выскальзываем из дома.
* * *
Мы с Оливером сидим на вершине поросшего травой оврага с видом на озеро и наблюдаем, как небо озаряется множеством цветов, отражающихся от ряби на воде.
Но еще сильнее завораживает, как цвета отражаются в глазах Оливера, пока он с удивлением за всем наблюдает.
Пока мы поднимались сюда, то пыхтели и тяжело дышали, заливаясь громким смехом. Этот высокий холм примыкает к старой пустой детской площадке. Холм, с которым я очень хорошо знакома. Как только я достигла того возраста, когда смогла самостоятельно выходить на улицу, то стала приходить раз в год сюда, дабы понаблюдать за фейерверком в одиночестве. Я думала об Оливере. Я представляла, как он смотрит то же самое шоу где-то в тепле и безопасности.
Я представляла, что он тоже думает обо мне.
Этот момент кажется мне волшебным и невероятным. Когда-то мы с Оливером лежали здесь бок о бок и наблюдали за фейерверками. И теперь все повторяется. Он рядом со мной и в моем сердце – от этого осознания перехватывает дыхание. Я предполагаю, что выражение моих глаз, когда я смотрю на мальчика слева от меня, превратившегося в мужчину, поразительно похоже на выражение глаз Оливера, когда он смотрит на фейерверк. Он сжимает мою руку так крепко, что у меня покалывает пальцы, – но мне все равно.
Я знаю, что он встревожен.
И знаю, как сильно он старается с этим бороться.
Наклоняясь к нему, я укладываюсь головой на его широкое плечо, глубоко вздыхая.
– Я боюсь пауков. Знаешь, просто каменею от страха, – бормочу я. – Это иррациональный, стереотипный страх, но он реальный. И сильный. – Очередной оглушительный треск заставляет Оливера вздрогнуть, и я еще сильнее прижимаюсь к нему щекой. – Однажды я заметила огромного садового паука снаружи, рядом с моим домом. Он плел паутину. Мои инстинкты призывали меня кричать или бежать, но каким-то образом я нашла в себе каплю смелости и осталась наблюдать. Я увидела, как этот паук сплел самую трудоемкую и невероятную паутину из всех, что я когда-либо видела. Это поразило меня.
Оливер отрывает взгляд от фейерверка, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Его дыхание развевает волосы на моей голове, как будто их подхватывает легкий ветерок.
– Наверное, было красиво.
– Да. – Моя голова качается, задевая рукав его рубашки, и я поднимаю подбородок, встречаясь с его глазами. – Красоту можно найти повсюду… Даже в том, что нас пугает.
Я вижу, как скрытый смысл моих слов охватывает его, прежде чем он снова поднимает взгляд к сияющему небу, прерывисто дыша.
– Сидни, я…
Оливер замолкает, так как его прерывает громкая мелодия звонка. Замешательство сменяет трепетное выражение лица, и он оглядывается вокруг, пытаясь определить источник шума. Осматривая себя сверху вниз, он хмурится.
– Похоже, мои штаны поют.
Смеясь, я беру на себя смелость запустить пальцы в его передний карман и вытащить сотовый телефон.
– Или что-то вроде этого, – поддразниваю я, размахивая телефоном перед ним.
– Ох. – Он забирает мобильный у меня из рук с застенчивой улыбкой. – Спасибо.
Оливер подносит его к уху и ждет, но телефон продолжает звонить.
– Какой ты недотепа. Нужно нажать «принять». – Я все еще хихикаю, когда забираю телефон, отмечая, что звонящий – Гейб. Я решаюсь ответить сама. – Эй, придурок. Моя сестра знает, что ты нашел ей замену меньше чем за двадцать четыре часа?
Проходит секунда, на заднем плане нарастает суматоха.
– Сидни? Где вы, черт возьми,
