Кровавое эхо - Ли Чайлд

Вскоре они оказались на втором этаже, в крошечном помещении, похожем на шкаф. Элли толкнула дверь, пересекла площадку и повернула направо в узкий коридорчик. Все здесь было деревянным, стены, потолок и пол, и все выкрашено в красный цвет. Комната Элли, примерно двенадцать квадратных футов, находилась в конце коридора и тоже была красной. Здесь царила ужасающая жара. Комната выходила на юг, и, видимо, солнце заливало ее целый день. Шторы оставляли закрытыми, чтобы хоть как-то защититься от жары.

– Мы пойдем помоемся, – сказала Кармен. – А мистер Ричер подождет, хорошо?

Элли оставалась в комнате ровно столько, сколько ей потребовалось, чтобы убедиться, что он не уйдет. Ричер сел на край кровати, чтобы показать, что останется, и помочь девочке принять очередное решение. Она медленно повернулась и пошла за матерью в ванную комнату.

Кровать была узкой, может, всего тридцать дюймов шириной, и короткой, предназначенной для ребенка. На хлопчатобумажных простынях были нарисованы животные неизвестного происхождения. Кроме того, в комнате имелся ночной столик, книжный шкаф и маленький гардероб. Мебель выглядела относительно новой, из светлого дерева, выбеленного, а потом раскрашенного веселыми картинками. Ричеру она понравилась. Наверное, ее купили в Остине, в маленькой симпатичной лавочке, и доставили сюда. А может, она приехала из самого Санта-Фе. На некоторых полках стояли книги, на других – чучела животных, сваленные в кучу.

Ричер слышал голос старого кондиционера, который терпеливо стучал и скрипел. Здесь он звучал громче. Видимо, его установили на чердаке. Его размеренный шелест успокаивал, но на втором этаже проку от него было немного, и Ричер решил, что температура тут все сорок пять градусов.

Вскоре вернулись Элли и Кармен. Элли неожиданно стала тихой и немного смущалась, видимо из-за того, что надела пижаму – обычные хлопчатобумажные шорты и футболку с какими-то животными, вроде бы кроликами. У нее были влажные волосы и розовая кожа. Одной рукой она прикрывала рот. Она забралась в постель и свернулась калачиком около подушки, использовав примерно половину пространства рядом с Ричером, но стараясь к нему не прикасаться.

– Ну хорошо, спокойной ночи, малышка, – сказал Ричер. – Приятных тебе снов.

– Поцелуйте меня, – попросила Элли.

Ричер помедлил секунду, потом наклонился и поцеловал ее в лоб. Он был теплым, влажным и пах мылом. Элли устроилась поудобнее и взбила подушку.

– Спасибо вам за то, что вы наш друг, – сказала она.

Ричер выпрямился и, шагнув к двери, посмотрел на Кармен. «Это ты ее научила так сказать? Или все по-настоящему?»

– Вы найдете дорогу назад? – спросила она.

Ричер кивнул.

– Увидимся завтра, – проговорила она.

Она осталась в спальне Элли, а он нашел комнатушку, из которой вниз вела задняя лестница. Ричер спустился в коридор и прошел через кухню. Кухарка куда-то ушла. Старая посудомоечная машина что-то тихонько ворчала себе под нос.

Он вышел в ночь и помедлил в тихом, окутанном сумраком дворе. Было страшно жарко. Ричер направился к воротам и взглянул на черный горизонт. Парило. Примерно в ста милях к юго-западу полыхали зарницы. Тонкие ослепительные полосы сухого электричества вспыхивали и гасли, словно гигантская небесная камера вела ночную съемку. Ричер поднял голову. Ни дождя, ни туч. Он повернулся и заметил в темноте справа белые пятна. Футболка. Лицо. Полукруг лба под бейсбольной кепкой. Снова Бобби Грир.

– Бобби, – сказал он. – Хорошо покатался?

– Я жду тебя, – не ответив на его вопрос, заявил Бобби.

– Зачем?

– Чтобы убедиться, что ты вышел из дома.

– А что мне там делать?

– А это ты мне скажи. Интересно, зачем тебя вообще туда понесло? Вы неплохо смотрелись все трое, точно маленькая семья.

– Ты нас видел?

– Я все вижу, – кивнув, ответил Бобби.

– Все? – переспросил Ричер.

– Все, что мне нужно.

Ричер пожал плечами.

– Я поцеловал малышку и пожелал ей спокойной ночи, – проговорил он. – Какие-то проблемы?

– Давай-ка я провожу тебя до дома для рабочих, – сказал Бобби. – Я хочу с тобой поговорить.

Пока они шли по двору, он не произнес ни слова, просто шел и молчал. Ричер не отставал, поглядывая на ночное небо на востоке. Оно было огромным, угольно-черным, расцвеченным яркими звездами. Если не считать тусклых окон в некоторых из строений, принадлежащих Грирам, вокруг царил мрак. И на его фоне звезды казались крошечными точками света, разбросанными в миллиардах кубических миль космоса. Ричеру нравилось смотреть на бездонное небо и думать о нем, осознавая, что сам он всего лишь маленькое, слабое существо, родившееся посреди пустоты. Может, он вовсе ничто. В таком случае почему бы ему не прикончить Слупа Грира? Почему бы и нет? В контексте целой Вселенной какое значение имеет одна жизнь?

– У моего брата неприятности, – неловко проговорил Бобби. – Думаю, ты про это знаешь.

– Я слышал, что он скрывал свои доходы и не платил налогов, – сказал Ричер.

Бобби кивнул в темноте.

– У налоговой инспекции повсюду шпионы.

– И эти шпионы на него донесли?

– А кто же еще? – спросил Бобби. Он прошел несколько шагов и добавил: – Короче говоря, Слуп в тюрьме.

– Кажется, он выходит в понедельник, – сказал Ричер.

– Выходит. И не слишком обрадуется, когда увидит тебя здесь и узнает, что ты целуешь перед сном его ребенка и дружишь с женой.

– Я собираюсь здесь работать, и все, – пожав плечами, ответил Ричер.

– Именно, с лошадьми. А не как нянька.

– Мне ведь полагается свободное время.

– Но ты должен проводить его с умом.

– Ты хочешь сказать, что мне следует знать свое место? – улыбнулся Ричер.

– Точно, – подтвердил Бобби. – И оно не рядом с женой и дочерью моего брата.

– Человек не имеет права выбирать себе друзей?

– Слуп не обрадуется, когда вернется домой и обнаружит, что его жена выбрала какого-то чужого мужика в друзья себе и их ребенку.

Ричер остановился.

– Проблема в том, Бобби, что я не понимаю, почему меня должно волновать, обрадуется твой брат или нет.

Бобби тоже остановился.

– Потому что мы одна семья. И все про всех известно. Тебе придется это запомнить. Или ты здесь долго не продержишься. Тебя просто вышвырнут вон.

– Ты так думаешь?

– Да, я так думаю.

Ричер снова улыбнулся.

– И кого же ты позовешь? Шерифа на его подержанной машине? Да у него сделается сердечный приступ, если он только подумает об этом!

– Мы, в Западном Техасе, сами решаем свои проблемы. Такова традиция. Здесь никогда не было особенно серьезных представителей закона, и мы к этому привыкли.

Ричер сделал шаг к нему.

– И что, ты хочешь решить свои проблемы? Прямо сейчас?

Бобби молчал, и Ричер выдвинул предложение:

– Может, напустишь на меня кухарку? И она сразится со мной сковородкой?

– Джош и Билли сделают все, что им прикажут.

– Эти козявки? Уж лучше кухарка. Или даже ты.

– Джош и Билли спокойно входят в загон к быкам, которые весят полторы тонны. Ты для них не проблема.

Ричер зашагал к дому для наемных работников.

– Как скажешь, Бобби. Я всего лишь пожелал спокойной ночи ребенку. Зачем начинать из-за этого третью мировую войну? Ей не хватает общения. И ее матери тоже. И я в этом не виноват.

– Используй свои мозги по назначению, вот что тебе следует сделать, – заявил Бобби. – Я уже говорил тебе, что она врет почти про все на свете. Так что если она тебе что-то там нарассказывала, все это вранье. Не будь дураком, не верь ей. Кроме того, ты не первый.

Они завернули за угол и направились к двери дома.

– В каком смысле? – спросил Ричер.

– Ты думаешь, я совсем тупой? Вот уже месяц ее целыми днями не бывает дома, она не ночует каждый раз, когда ей это удается, и бросает на нас ребенка, чтобы мы о нем заботились. И куда же она ездит? В какой-нибудь мотель в Пекосе, вот куда, где морочит голову парню, который верит в ее идиотские истории о том, как муж ее не понимает. Что целиком и полностью ее личное дело. А мое дело начинается тогда, когда она окончательно теряет совесть и привозит этого парня сюда. За два дня до того, как должен вернуться домой ее муж. Да еще выдает его за абсолютно незнакомого ей человека, ищущего работу. Что за чушь собачья?

– Что ты имел в виду, когда сказал, что я не первый?

– То, что сказал. Поговори с Джошем и Билли. Они его выставили вон.

Ричер ничего не ответил, и Бобби улыбнулся.

– Не верь ей, – сказал он. – Она многого тебе не говорит, а то, что говорит, по большей части вранье.

– Почему у нее нет ключа от двери дома?

– У нее был ключ к проклятой двери. Она его потеряла. Да и вообще дверь никогда не закрывается. Зачем? Мы находимся в шестидесяти милях от ближайшего пересечения дорог.