Прыжок Волка - Вадим Тарасенко

"Неужели я ошибся, и боевики все это потащат сами?"

Но когда около валуна лег еще один ДШК Андрей успокоился — боевики все же не ослы, такого количества вооружения они на себе не потащат.

— Первый, — в наушниках вновь раздался шепот сержанта Пьяных, говорит пятый. Еще идут.

— Отлично. Ждем с нетерпением.

Через несколько минут около схрона с оружием находилось девятнадцать боевиков. Еще десятеро, по докладам спецназовцев, залегли в непосредственной близости от него.

"Пора, — решил майор Кедров, — когда четверо боевиков по двое понесли несколько ящиков в глубь леса. — Всем огонь, — спокойно, обыденно прозвучало в эфире…

Все закончилось очень быстро. Восемь «Утесов» — достойных наследников знаменитых ДШК, семь снайперских винтовок, и сто тридцать «Абаканов» не оставили боевикам ни малейших шансов. Минута интенсивного огня и более тридцати трупов уже валялось на каменистой земле. Если кто из банды Гурама и хотел поднять руки, он просто этого не сумел.

Ну и правильно. Корми потом их в тюрьме", — Комроты в бинокль внимательно осматривал поле боя.

Он до минимума хотел свести риск для своих бойцов. Были случаи, что во время боя кто-то из боевиков притворялся мертвым, а потом неожиданно, в упор открывал огонь. Или так поступал раненный, но способный стрелять. Надо признать, что мусульманские боевики еще меньше боялись смерти, чем русские. Аллах же всех погибших в бою сразу зачисляет шахидами, которых в раю ждет полные столы яств и сорок прекрасных девушек для наслаждений. Так чего же бояться?!

— Вроде все нормально. Группа осмотра пошла, — ; вновь прозвучала в эфире команда.

Десять спецназовцев, разбившись на пары, стали подходить к лежащим боевикам. Пальцы на спусковых курках автоматов. Один подходит, другой стоит в полутора-двух метрах, держа на мушке голову лежащего на земле человека. При малейшей опасности или только подозрении на опасность тут же раздаться короткая очередь. Никто рисковать не хочет. Каждого дома ждут родители, жена, дети, любимые. А этот, лежащий в окровавленном хаки может и гражданин России, но он не свой, чужой. И этим все сказано. А может это вообще наемный араб. Так ради чего рисковать?

— Первый, все чисто. Двадцать восемь трупов, один еще живой. Ранен в живот. Что делать?

— С собой заберем. Надо же отчитаться, что и живых боевиков захватили. — Олег, вызывай вертолеты, — обратился он к радисту.

Через час пространство наполнилось тяжелым гулом — утюжа воздух, летело три старых, но надежных работяги МИ-6, каждый из которых способен вобрать в свое чрево до семидесяти человек.

Спецназовцы быстро расчистили необходимую площадку для посадки, — убрав несколько елей. Убрав — это значит короткая очередь из двенадцатимиллиметрового «Утеса» под корень дерева.

Пока один вертолет загружался, два других кружились воздухе, прикрывая погрузку с воздуха. Стволы авиационных пулеметов смотрели на лес, готовые тут же выбросить в секунду несколько сот грамм летящего со скоростью восемьсот метров в секунду свинца.

В первый вертолет, спецназовцы загрузили арсенал оружия так любезно излеченного из схрона боевиками. Туда же впихнули и их тела. Кедров видел, как недовольно морщились пилоты вертолета. Перевозить трупы убитых — плохая примета, а уж кровища сколько будет в фюзеляже. Вымывай потом все это.

Крутанулся огромный, тридцать пять метров в диаметре, несущий винт и машина тяжело поднялась в воздух.

Теперь погрузка проходила веселее. Уже ничего не надо было таскать, кроме своей задницы и мускулистого тела. Второй пошел!

Андрей решил садиться в третий вертолет с третьим взводом. Один за другим спецназовцы быстро взбегали по трапу в транспортный отсек.

— Давай «чеха», — комроты махнул рукой двум бойцам, держащим в руках легкие носилки с раненным боевиком.

Да, все-таки у Андрея был надежный, бдительный ангел-хранитель. Это именно он заставил своего подопечного бросить вроде бы случайный взгляд на лежащего боевика, когда того проносили мимо него, именно тогда, когда тот вытащил из какого-то кармана ребристое тело «лимонки». Сухо щелкнула извлеченная чека…

— Граната! — и мускулы ног легко бросили молодое поджарое тело комроты на боевика.

Успел! Пальцы Андрея намертво зажали руку чеха, не давая тому освободить спусковой рычаг запала гранаты.

— Командир, он, сука, чеку успел выдернуть, — донеслось до него.

— Знаю, — ответил Андрей, не поднимая головы.

Возникло секундное замешательство. В вертолет в таком состоянии боевика нести, естественно, нельзя. Попытаться отобрать у него гранату — велика вероятность, что она взорвется прямо у тебя в руках.

Кедров повернул голову и увидел оскалившееся лицо «чеха». Пот градом катился по его лицу, но он все также настойчиво пытался высвободить руку с гранатой.

— Сдохни, кафир, — с хрипом вырвалось из горла боевика.

— Сейчас, обязательно, — теперь оскалился Кедров, решение было принято.

— Травкин, Кошкарев, — приказал он спецназовцам, державшим носилки, — а ну тащите его за валун.

Те тут же выполнили приказ своего командира. Андрей шел рядом с ними, все также сжимая руки боевика.

— Ставьте носилки на землю и быстро в вертолет, — тут же последовала другая команда.

Спецназовцы также беспрекословно ее выполнили.

— Ну что «чех», ты сам этого хотел, — и Кедров, освободив правую руку, с силой ударил боевика по расплывшемуся на его животе кровавому пятну и тут же отпрыгнул за валун. Крик боли, мат, взрыв…

— Что, командир, без пленных летим? — спросил командир третьего взвода лейтенант Доставалов, когда вертолет, набрав высоту, взял курс на базу.

В глазах взводного прыгали веселые искорки.

— Один был и тут от ран скончался, — в тон своему подчиненному ответил Кедров.

Офицеры, еще раз глянув друг другу в глаза, расхохотались.

"Все, домой, к Камилле. Теперь пару месяцев можно отдохнуть", — Андрей, прислонив голову к мелко вибрирующему корпусу фюзеляжа, закрыл глаза.

Очередная командировка в Дагестан заканчивалась.

Десантный бот трясся крупной дрожью.

"Слишком энергично я начал торможение и бот вошел в атмосферу под большим углом", — мелькнуло Андрея в голове, а перегрузки уже начали по-настоящему прессовать тело. — А что делать? Координат места посадки мне никто не сообщал".

А бот с ревом, раскаляя вокруг себя воздух, превращая его в плазму, проваливался все ниже и ниже.

Двадцатью минутами ранее, увидев прямо перед собой на экране внешнего обзора Землю, Андрей от нахлынувших на него чувств запел. В фроловском боте зазвучало:

Широка страна моя родная,Много в ней лесов, полей и рек.Я другой такой страны не знаю,Где так вольно дышит человек!

Немного присмотревшись к тому, что показывал экран обзора, Андрей запел-заорал еще громче:

От Москвы до самых до окраин,С южных гор до северных морейЧеловек проходит, как хозяинНеобъятной Родины своей!

Под ним проплывала его Родина — Россия. Вот, перерезая страну с юга на восток, величественно распростерлась самая большая река России Лена, около которой раскинулась паутина рек помельче, словно впечатанная в зеленый океан лесов. Еще немного и показалась большая дуга Байкала, окруженная со всех сторон горами. Андрей не отрывал взгляд от экрана. Он, суммарно преодолевший миллионы световых лет, видевший многие планеты в разных галактиках свою родную планету с орбиты, по сути, видел в первый раз… И не мог оторвать взгляда от этого зрелища.

А Россия медленно, величаво плыла под ним. Енисей, Иртыш, Обь, Уральские горы — десантный бот Андрея уже летел над европейской частью страны. Его сердце забилось еще учащенней. В распростершейся под ним реке он узнал Волгу. Скоро он будет пролетать над родным домом!

Всюду жизнь и вольно и широко,Точно Волга полная, течет.Молодым — везде у нас дорога,Старикам — везде у нас почет.

И тут безумная и чертовски соблазнительная в своем безумстве мысль мелькнула в голове Андрея. Настолько безумная и настолько соблазнительная, что он сразу, практически не колеблясь, решил воплотить ее в жизнь. Эмоции били через край, адреналин в кровь вбрасывался килограммами. Это было похоже на чудо! Впрочем, это и было чудом. Словно выпущенным из пращи, пролететь по гиперпространству миллионы световых лет, уцелеть, очутиться поистине черте где, там, где не было даже кванта света, где вообще ничего не было и вот уже лететь над Россией, любоваться ее прекрасными просторами и понимать, чувствовать каждой клеточкой организма — жизнь, чет возьми, прекрасная штука! Было от чего потерять голову.