Дело о полку Игореве - Хольм Ван Зайчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Едва Богдан встал, чтобы присоединиться к Жанне хотя бы к концу фильмы и уж вместе пяток минут посмеяться над хитросплетениями семейных дел Симэнь Цина и высокопарными завываниями лицедеев, раздался телефонный звонок. «Баг, наверное», — потянулся к трубке минфа.
Но это оказался отнюдь не Баг.
— Извиняйте за поздний звонок, еч Богдан Рухович, — без предисловий начал следознатец Управления Антон Чу; Богдан сразу узнал его по характерному, чуть протяжному выговору и мягкому южнорусскому «г». И так же сразу понял, что маститый научник донельзя взволнован. — Но дело такое, что заминок не терпит.
— Слушаю вас, еч Антон Иванович, — вновь усаживаясь в кресло, ответил минфа.
— Нет, не так. Я не хочу по телефону. И Рудольф Глебович, он тут рядом со мной, тоже не советует. Мы понимаем, что время для гостеваний совершенно несообразное, но мы оба хотели бы прямо сейчас приехать к вам. Посоветоваться маленько.
Богдан глубоко вздохнул.
— Жду вас, драг ечи, — сказал он.
Апартаменты соборного боярина ад-Дина,
22-й день восьмого месяца, вторница,
ночь
Меч пропал.
Но ведь не сам же он удалился погулять?
Для очистки совести Баг сызнова погладил ладонью пространство над столешницей. Нету. Только медвежат чуть не задел. Глаза Бага быстро привыкали к темноте — покуда он прогуливался по карнизу, из безветренной пустоты под его ногами все же светили уличные фонари, а в кабинете их и в помине не было.
Что-то стало различаться. В глубине помещения угадывались очертания шкапов и тусклое поблескивание их стекол.
Ни звука. Ни движения.
Но тренированное ухо Бага все же засекло неподалеку сдерживаемое, едва слышное — но все же слышное — дыхание нескольких человек. И кто-то из них имел глупость прикоснуться к Багову мечу.
Это он напрасно сделал. Это он зря.
Баг начал сердиться.
«Подозрительно, — размышлял он, сидя на корточках и втянув голову в плечи, — что домой к сошедшему с ума соборному боярину ночью являются какие-то подданные. — Баг, чуть привстав, аккуратно и беззвучно снял с ближайшей стены пару длинных трубок. — Вон как над головой-то у меня просвистало. Еще Учитель говаривал: „Вглядись в те ошибки, которые человек делает, — и познаешь, насколько он человеколюбив“[37]. Швырять в живое ножиком — очень нечеловеколюбивый поступок, а уж упереть мой меч — редкостно большая ошибка. И зачем, спрашивается, такие нечеловеколюбивые и падкие до ошибок подданные сюда, в кабинет, являются? Уж ясное дело, не за кальяном с изумрудами, потому что он в прихожей. И не за романом „Шифу и Маргарита“, хотя это и дорогое издание, и даже в футляре. Они приходят за тем же, за чем и я — за „Словом о полку Игореве“, вот за чем!» — Баг взвесил трубку на ладони: вполне увесистая попалась трубка.
Слева послышался отчетливый характерный шорох.
«Ой, ползет!» — понял Баг, на мгновение высунулся из-за стола, метнул трубку на звук и исчез за другой тумбой стола. Кто-то хекнул от боли.
В стену над головой Бага снова пару раз увесисто стукнуло.
«Ну точно, ножами кидаются. Нехорошо…»
Баг коротко, без замаха швырнул другую трубку через весь кабинет; трубка врезалась в развешанных в темноте сестриц, и они все вместе, с радостным и бодрым деревянным стуком, осыпались на пол; метнулись смутные тени-силуэты.
«Кажется, четверо, — определил Баг, снова прячась за тумбой стола. — Четверо и с разных сторон».
— Вэйтухай[38], выходи… — вдруг предложил приглушенный голос.
«Уже бегу, — ехидно подумал Баг, добыв еще пару трубок. — Вот только халат поглажу».
— Отдай книгу, — раздался замогильный, явно измененный голос с другой стороны.
«Ну точно! Тридцать три Яньло, да что ж в этой книге такое?!»
И Баг собрался было швырнуть очередную трубку с целью более точного определения расположения противника перед неожиданным на оного нападением, как вдруг увидел два поразительно знакомых зеленых глаза — на шкапу, в противуположной части кабинета; глаза горели во мраке, как два огромных светляка.
«Что он тут делает?! Я ж его в повозке оставил!» — взволновался Баг и тут же понял, что именно делает в кабинете соборного боярина ад-Дина рыжий кот с зелеными глазами: охотится. Пара жутких светляков некоторое время перемещалась, потом оба замерли, даже как-то сжались на мгновение, и тут — темная молния с душераздирающим мявом пала со шкапа вниз, и там, внизу, кто-то тонко заверещал в ужасе; к визгу примешивалось боевое шипение.
— Ой, уберите его! Уберите! — в полный голос тонко орали в темноте. На крик метнулись тени.
«Ага, сейчас!» — подумал Баг со злорадством.
— Уа-а-а-а-у-у-у-у… — кровожадно завывал в ответ Судья Ди, и слышен был треск терзаемой материи.
Если бы Баг не знал, какого размера кот издает эти звуки, он решил бы, что где-то недалеко всерьез воюет средних размеров рысь.
— И вам не стыдно, подданные? — спросил Баг, перепрыгивая стол и тем самым сразу оказываясь в гуще событий. — Вчетвером на одного маленького кота?
Не дожидаясь ответа, он изгнал из головы мысли и нанес серию ударов по двум ближайшим черным силуэтам. Довольно юрким, надо признать.
Глухо звякнул упавший на ковер очередной нож.
Раздался звон бьющегося стекла: кто-то, сбитый кулаком Бага с неправедного пути, угодил в шкап.
А тут и Баг получил чувствительный удар в левое плечо; по чудесному наитию он успел уклониться, иначе угодили бы в голову.
«Амитофо…»
Справа воздух рассек меч. Баг от души заехал пяткой в живот тому, кто метнулся навстречу слева, — метнувшийся отлетел к стенке, с которой немедленно осыпались последние многострадальные трубки. Что-то не было видно конца потасовке, и Баг сосредоточился, настраивая себя не на мимолетную стычку, а на серьезное деятельное мероприятие: получить рану от собственного меча представлялось совершенно несообразным.
Глаза уже совсем привыкли к темноте. Баг стоял лицом к лицу с высоким нападающим; тот недвижно застыл, выжидая и держа меч над головой в поднятых руках.
Время работало против Бага: уже начали шевелиться поверженные, и каждую минуту можно было ожидать нападения сзади; но тут высокий дернулся, вскрикнул, забыл про меч и нелепо запрыгал на одной ноге, отчаянно встряхивая другой: в эту другую мертвой хваткой с горловым урчанием впился всеми когтями и зубами Судья Ди.
— Ах ты, вэйтухайский прихвостень! — выдохнул высокий, занося меч с явным намерением располовинить находящегося в боевом трансе кота, но Баг легко подпрыгнул, совершил изящный поворот в воздухе, и носок его кованого сапога вошел в соприкосновение с челюстью противника. Хрустнула кость, и высокий рухнул, как сноп.
Сзади раздался топот: противник спешно отступал в сторону балкона.
— Ди! Сторожи этого! — Баг подхватил с пола меч, ощупал рукоять: мой! — от души заехал в лоб лежащему — тот глухо охнул, и правильно, не зарься, скорпион, на фамильные мечи, — а потом метнулся к балкону.
Последний из убегающих обернулся, взмахнул рукой — звяк! — Баг легко отбил очередной метательный нож и, продолжая стремительное движение, ударом рукояти выбил черного на балкон, но не смог удержать полета лезвия меча: оно прошло наискось через грудь противника.
— Ып… — сказал тот и рухнул на перила.
«Намо Амитофо…»
Баг обернулся: оставшиеся двое проворно взбирались на близкую крышу по водосточной трубе. За спинами у них болтались мечи.
— Управление внешней охраны! — крикнул Баг. — Немедленно остановитесь!
Вотще — только еще быстрее руками-ногами заработали.
В кабинете утробно урчал Судья Ди.
Не остановятся, понял Баг, глядя на одетые в черное фигуры, и, сжав меч зубами, ухватился за трубу: крепкая труба, толстая, еще пятерых выдержит; стал карабкаться следом.
На крыше он оказался через несколько мгновений.
Перехватил меч в руку.
Черные фигуры громыхали кровельным железом в сторону Проспекта Всеобъемлющего Спокойствия, там старинные дома шли сплошной чередой, а многочисленные слуховые окна и выходы на чердаки давали столько возможностей улизнуть, что поимка, честно сказал себе Баг, сделалась бы сомнительной. Он стремглав кинулся следом.
Ветер пел в волосах. Баг уверенно нагонял бегущих.
— Управление внешней охраны! — еще раз гаркнул он им в спины. Исключительно для порядка. Подданным в черном, похоже, было глубоко плевать и на Управление в целом, и на ланчжуна Лобо в частности.
Один вдруг за что-то запнулся, полетел кувырком, а когда вскочил — Баг уже был рядом: стоял, держа меч лезвием вниз в правой руке. Второй обернулся.
Теперь, в льющемся снизу свете уличных фонарей, Баг ясно видел противников: одетые в черное с ног до головы, даже, если быть точным, до глаз — ибо лица человеконарушителей были закутаны черными платками, так что в узких прорезях лишь белки мерцали, — ночные незваные гости были людьми крепкого сложения, высокими и плечистыми. И не робкого десятка: один мгновенно выхватил меч и обрушил на Бага град ударов, слегка бестолковых, но мощных, а его приятель рванулся назад, на бегу тоже задирая руку к рукояти торчавшего из-за спины меча.
