Делион. Огненная пляска - Владимир Михайлович Сушков

Вскоре, Клепий увидел больше. Он сомневался в том, что видел раньше, но сейчас сомневаться не приходилось. Огромные бронзовые колонны, большие амфоры, а теперь стена, которая была почти в его рост. Рими бодро вскочил по ранее проложенному пути от камня к камню и, ухватившись за уступ, подтянулся. Клепию хватало роста, чтобы не прыгать, он зацепился ладонями за край и тоже подтянулся, но там он увидел еще одну стену, Рими не стал дожидаться и запрыгнул на нее, страж последовал его примеру. Предположение Клепия подтвердилось.

«Еще одна стена. Мы поднимаемся по гигантским ступеням».

— И сколько их тут? — поинтересовался страж у Рими.

Мальчик повернулся к стражу и улыбнулся.

— А ты уже устал?

Клепий ничего не ответил мальчику и молча последовал за ним. Страж слышал о том, что бронзовые люди были наследниками Первейших, самой таинственной расой, которая исчезла с лица земли еще в начале Второй Эпохи. О жизни Первейших не сохранилось никаких первоисточников, известно лишь одно, что их стер с лица какой-то странный катаклизм и то, что они были воистину огромного роста. Кто-то до сих пор проводит параллели между Первейшими и северными Великанами, однако Великаны не столь разумны, как та раса, что почитается, как у людей, так у эльфов, гремлингов или гномов.

«Если эти ступени были предназначены для Первейших.… Сколько этой постройке лет?»

Клепий тут же отбросил эту мысль, как нелогичную. Эта постройка не могла относиться к Первейшим, так как никакие материальные находки этой расы не были найдены. Говорят, лишь только, что Арочные Врата были созданы Первейшими, но это никем не подтверждено.

Эти ступени были сделаны из неизвестного камня, похожего на гранит. Время не пощадило их, казалось, что они утратили свой прежний блеск и красоту.

Страж поднялся уже на седьмую ступень и был благодарен богам за то, что проделал все это без доспехов. С другой стороны, отсутствие кольчуги могло сыграть роковую роль в его жизни. Похоже, что дети, которых он встретил в подземелье, безобидны, но это может не касаться самого Крысиного короля. Ему было интересно, насколько эти ступени выдавались в городе. По ощущениям, они должны были уже выйти на поверхность, но этого не происходило. Клепий обернулся назад и увидел внизу хаотично расставленные бронзовые чаши, сверху напоминающие небольшие чашки для вина, но бронзовые столбы по-прежнему оставались величественными, хоть и не настолько, как вблизи. Они создавали проекцию и иллюзию, что выстроены в определенном порядке, с самой верхней ступени казалось, что колонны образовывали какую-то фигуру или что-то похожее на созвездие.

— Мы пришли, — произнес Рими.

Здесь был очередной тупик. По прямой пройти было невозможно, за завалами камней виднелась каменная плита, состроенная из того же материала, что и ступени.

— Где же он? — поинтересовался страж.

Рими посмотрел своими голубыми глазами на стража и медленно перевел взгляд с Клепия, затем протянул свою худощавую руку вперед и раскрыл из кулака указательный палец. Сухой палец с черной грязью под ногтем указывал далеко, в ту сторону, откуда они пришли.

— Запомни это, — произнес Рими и куда-то прошмыгнул своими разодранными сандалиями.

— Запомнить, что? — задал вопрос Клепий, пытаясь рассмотреть то место, куда указывал мальчик.

Стены помещения были усеяны многочисленными споралиями, с верхней ступени Клепий чувствовал себя божеством этого миниатюрного мира, небосклон, на котором загорались тусклые звездочки — светящиеся грибы, а мощные бронзовые колонны поддерживали небесный свод, чтобы этот небольшой подземный мир процветал. Однако, Клепий так и не понял, к чему произнес эту фразу оборванец.

— Рими, — обернувшись, Клепий не увидел своего проводника в катакомбы.

Вместо мальчика, последнее, что увидел страж, был какой-то предмет, ударивший его в голову. Споралии не были такими яркими, как звездочки в глазах Клепия в момент удара, его ноги подкосились, и он без чувств рухнул на самую высокую каменную ступень.

***

Писк.

Глаза не хотели открываться, Клепия жутко мутило, а внутри головы происходили странные процессы. Ему снились странные сны, о которых он не помнил. Его веки не хотели поддаваться усилиям, стражу казалось, что это очередной кошмар.

«Где я? — подумал Клепий, ощущая по своему телу странные прикосновения. В Обители?»

Он хотел было приподняться на локтях, но тело не слушалось. Очередной кошмар. В скором времени он проснется в своей келье и пойдет на посвящение в Стражи.

«Я должен вспомнить свою клятву».

Долго и мучительно Клепий пытался припомнить то, что он заучивал перед этим долгожданным днем.

«Клянусь духом своим, — в его голове всплывали образы, помогавшие вспомнить клятву стражей. — И телом бренным»

Он почувствовал странное движение на своих руках. Казалось, что по лицу ползает целый рой мух.

«Что предаю я свою судьбу, волею богов, ради служения Свету, — продолжил размышлять он» Окончание клятвы он произнес вслух.

— И Истреблению всего сущего, что поклоняется Тьме. Тьма — есть отсутствие Света, и будет слово мое сплетено с мечом моим, дабы нести Свет по всему Делиону.

После окончания фразы его очи разомкнулись.

«О, Двенадцать богов, это не сон».

Клепий попытался вскочить быстро на ноги, увидев перед собой злобную мордочку крысеныша. Белый зверек обнюхивал его нос, а подбородком Клепий ощущал длинный волосатый хвост крысы. По всему телу бегали эти зловредные животные, обнюхивая его, но не причиняя никакого вреда.

«Я в катакомбах, — внезапно разум Клепия прояснился, и он вспомнил последний момент — Рими. Это Рими ударил меня?»

Ножны с мечом висели на поясе, но он решил не провоцировать крыс. Стряхнуть с себя десяток крыс, которых в округе было больше тысячи не самая хорошая мысль. Он лежал, распластавшись на полу, и слышал копошение большого числа грызунов, пищащих, стучавших своими коготками по камню, обнюхивавших все подряд. Тут была кромешная темнота, но зрение Клепия позволяло ему разглядеть, что здесь происходило.

— Будь я немного вежливым, то попросил бы прощения, за предоставленные неудобства, — раздался голос откуда-то издалека, голос, который мог одновременно подойти и десятилетнему мальчику, и столетней старухе.

Поначалу Клепию показалось, что к нему обращается сам Рими. Однако крыса на его лице не позволяла ему рассмотреть, кто спрятался в углу катакомб.

— Ты и есть тот, о ком я столь наслышан? — задал вопрос Клепий, сжимая губы, дабы крысиный хвост не попал в рот.

Когда Крысиный король говорит, крысы непроизвольно начинают пищать, и все это сливалось в единую какофонию звуков.

— Убери, пожалуйста, своих крыс, — униженно попросил Клепий.

Страж ожидал хоть какой-нибудь реакции, будь это даже отказом, однако Крысиный Король молчал, нагнетая при этом обстановку.

Одна из крыс начала залезать ему под