Ведущая сквозь тьму - Ольга Горовая

Будто прочитав затаенные опасения девушки, ее собеседник усмехнулся, нарушив тишину сарая сухим надломленным смехом.

— Не стоит опасаться, девочка. Нынче, ты ценнее в этой роли, нежели будучи подо мной. Хотя…, кто знает, что я возжелаю в следующий миг? — Усмешка приобрела зловещий оттенок, которым, казалось, начала переливаться тьма пустого помещения. Кристиана замерла, боясь шелохнуться. — Но…, пока, меня все и так устраивает.

Кристиана, облегченно, набрала воздух в легкие.

— Возвращайся, девочка. — Глава прошелся в темноте помещения, оставляя в воздухе слабый привкус горьковатого аромата. — И помни, что только честность и открытость защищают тебя.

Ей безумно хотелось уйти отсюда, как можно скорее. Сорваться с места, и убежать далеко-далеко, стремительно, подобно испуганной лани. Но Кристиана не могла позволить себе ничего подобного. Иначе, все, ради чего девушка согласилась на это, потеряло бы смысл.

— Простите, что напоминаю, Глава. Но мой отец, он…

— Не тревожься, я помню о нем. — Небрежно прервал ее собеседник. — И никогда не нарушаю своего слова. Ему помогут, как и было обещано. Иди. Вполне вероятно, что Магистр ищет тебя. А мы бы не хотели заставлять его ждать, не так ли, моя славная? — Эта насмешка, которой было пропитано все округ, жгла Кристиане кожу, напоминая о том, как глубоко она оказалась замешана в том, чего всю свою жизнь стремилась избежать.

— Как прикажете, мастер. — Еще ниже склонив голову, Кристиана так сильно сжала кулаки, что ногти больно впились в кожу, оставляя следы на линиях ладони.

Не рискуя оставаться еще хоть на мгновение, памятуя о том, как непредсказуем в желаниях может быть этот человек, Кристиана торопливо покинула помещение, стремясь оказаться как можно скорее и как можно дальше.

И только отойдя на приличное расстояние и оказавшись на самом берегу небольшой реки, она позволила себе остановиться, делая глубокий вдох.

Кристиана действительно безумно боялась этого человека. И надеялась, что сможет здесь успокоиться и прийти в себя.

Крис запрокинула голов, и взглянув на круглую полную Луну, медленно направилась к далеким кострам, стараясь не повредить и без того израненные ступни еще больше. Она не думала, что ей придется идти на встречу с Главой, когда, взбудораженная взглядом того мужчины, ускользнула от костра, оставив и обувь, и бубен в круге. И теперь, кожа ее ног была изранена и поцарапана камешками и сучками.

До чего же неразумно. И непозволительно расточительно!

У нее не было денег, чтобы заплатить кожевнику за пошив новых туфель. У нее даже не было кожи, чтобы, вообще, можно было вести об этом речь. Ей следовало вернуться к тому костру, надеясь что люди, прекрасно осведомленные о бедственном положении семьи Кристианы, не забрали ее обувь. И бубен.

Ну не глупо ли было убежать, оставив единственное, что помогало ей время от времени зарабатывать немного медяков, чтобы купить еду. Пение и травы, из которых Кристиана, благодаря своей довольно незначительной силе, готовила различные настои, было единственным, что не давало всей ее семье умереть с голоду.

Нужно было возвращаться. Но ей было страшно.

И правда состояла в том, что не Магистра испугалась Кристиана, и даже не того, как он смотрел на нее во время танца. А того, как ее тело дрожало, когда его глаза пробегали по ней, задерживаясь, словно касаясь кожи под тканью. Она была ошарашена тем, что испытала, когда его пальцы, руки этого мужчины обследовали ее, ища пропавший хлеб. Дикое, необъяснимое желание податься навстречу, полностью окунуться в горячий взгляд карих глаз, затеряться в дурманящем аромате этого мужчины, красивее которого Кристиана не встречала за всю свою жизнь — вот что заставило Кристиану бежать прочь.

Ощущения оказались такими необычными. Такими тревожащими и пугающими, что ее сердце начинало с неистовой силой биться в груди при виде него. Словно, только в присутствии этого мужчины и оживало, все остальное время лишь выжидая без него. И кровь Кристианы с неистовой скоростью неслась по телу, разнося возбуждение и непонятное томление, жар, словно в танце…, только сильнее, в тысячу раз яростнее.

Еще раз вздохнув, девушка медленно побрела к огням, стараясь идти ближе к воде, где трава была гуще и мягче, и не колола ступни жесткими остовами.

«У меня не было выбора», — думала она.

Той мизерной силы, которой она обладала, было совершенно недостаточно, чтобы излечить отца. У Ордена же были лучшие целители. Именно потому она и вступила в него, согласившись принести в жертву все, что могли с нее потребовать.

Ступни все равно жгло, превращая каждый шаг почти мукой. Стремясь унять боль, Кристиана, закусив губу, шагнула в прохладу журчащей воды и облегченно вздохнула, ощутив, как река смывала боль с ее кожи.

Так и не выйдя из воды, она присела на валун.

Только минутку. Она посидит тут совсем чуть-чуть, а потом пойдет назад к тому костру.

Запустив пальцы в длинные волосы, она потерла кожу головы, стараясь успокоиться. Вслушиваясь в привычный перезвон подвесок браслета на руке. Кристиана посмотрела на глиняные и деревянные фигурки животных, которые задевая один другого, создавали мягкий мелодичный перестук. И в очередной раз грустно вздохнула. Она приподняла одну ступню и осмотрела кожу, мокрую от прохладной воды.

— Думаю, не стоило так беспечно бросать туфли у костра. Тем более что просто грех, сбивать такие ножки из-за поспешности. — Глубокий голос окутал Кристиан, заставив задрожать. Ее сердце, в третий раз за сегодня, пустилось вскачь, выбивая неясный, но сладостно-тревожный ритм.

Ей не надо было поднимать голову, чтобы знать, кто стоял рядом, но она, все же, подняла лицо, застыв под пристальным взглядом этих завораживающих глаз.

Мужчина смотрел на нее, проходясь глазами от ног, погруженных в воду, до растрепанных волос, и ей казалось, что по коже разливалось тепло от темного янтаря этих очей. В которых, так же как в тот момент у костра, притаилось желание, вот-вот готовое перерасти из тлеющего жара в пламя.

В его руке была пара ее башмачков. Что ж, по крайней мере, больше не надо было идти разыскивать их. Правда, еще был бубен…

Так и продолжая безбожно разглядывать его, девушка с трудом сглотнула, облизав пересохшие губы.

Он усмехнулся ее молчанию, и эта усмешка просто засияла самодовольством.

— Утром вы были более разговорчивы, миледи. — Поставив туфельки на траву, мужчина сел рядом с ней, придвинувшись гораздо ближе, чем ей стоило позволять ему. Намного интимней, чем следовало бы. Впрочем, после того, как он полностью «обследовал» ее на базаре, не поздно ли было думать о скромности? Да и хотелось ли? — Что же случилось с вашей бойкостью?