Путешествие по чашам весов. Левая чаша (СИ) - Старлайт Ёжи

— Здравствуй, Тресс. Я, наконец, нашла тебя.

Женщина с кнутом замерла, а потом удивленно спросила:

— Комда?

Она подошла совсем близко. Комда тоже встала. Женщины замерли друг напротив друга, словно две натянутые струны. Никаких объятий и радостных поцелуев не последовало. Тресс первой нарушила молчание, задав вопрос:

— Хочешь поговорить?

— Да. И, если возможно, прямо сейчас.

Тресс кивнула, и они вместе пошли в сторону лестницы, по которой несколько минут назад одна из них спустилась в зал.

Комда расположилась на удобном стуле около стола, на котором был сервирован вполне приличный ужин. Она ела, поглядывая на Тресс, которая молча сидела напротив. Наконец, утолив первый голод, Комда отодвинула тарелку и сказала:

— Мне нужна твоя помощь. Чаши равновесия склонились влево, а кто же кроме тебя сможет быстро выровнять их?

— И это все? Ты пропадала несколько сотен лет, оставив меня гнить на этой отсталой планете, а теперь возвращаешься и просишь: «Тресс, помоги!» Я все правильно понимаю?

— Да. Можешь не сомневаться, что если бы необходимость не вынуждала меня обратиться к тебе, я бы еще несколько сотен лет не появилась на этой планете.

Тресс смерила Комду взглядом, полным ненависти, но промолчала. Та, не обращая внимания на столь явную демонстрацию неприязни, продолжила:

— Условия все те же. Полное подчинение мне на борту корабля. Я являюсь капитаном, и малейшие попытки вести интриги у меня за спиной закончатся удалением тебя с судна. Это я говорю на тот случай, если ты все же согласишься принять мое предложение.

Комда взяла в руку кружку с локосом и сделала несколько глотков. Теперь уже она молча смотрела на Тресс. Та спросила:

— На борту есть экипаж или мы полетим вдвоем?

— Есть.

— Кто?

— Вагкхи.

Тресс задумчиво произнесла, потирая левой рукой лоб.

— Я знаю этот народ. Импульсивный и воинственный. Как раз для меня.

— Ты, кажется, не услышала то, что я только что сказала? Никаких интриг и заговоров. Это мое последнее слово.

Комда встала и, сдвинув в сторону стоявший на пути стул, направилась к дверям.

— Я буду ждать твоего ответа до утра.

Она уже взялась за ручку, когда сзади раздался голос, совсем не похожий на тот, которым только что говорила Тресс.

— Комда, тебе не придется ждать. Я лечу с тобой.

Она повернулась и посмотрела в настоящее лицо Тресс, а потом кивнула, скрепляя этим движением заключенный между ними договор.

Глава 17

В комнате Тресс, где Комда осталась ночевать, было совершенно темно. Не горела даже свеча, которая смогла бы прогнать властвующую здесь ночь. Комда воспользовалась приглашением хозяйки и осталась у нее. Она легла на узкую, застеленную чистым бельем кровать и попыталась уснуть. Ей казалось, что ноги продолжают идти сами по себе, такой длинный путь проделала она сегодня.

Она знала Тресс сотни лет. Пожалуй, только Энди и «Синяя чайка» были с ней так же долго. Но ни на одну минуту она не забывала, что представляет собой Тресс. Та никогда не менялась. И Комда не забывала об этом. Безрассудному доверию не было места в их отношениях. Поэтому она, прежде чем уснуть, создала вокруг себя небольшое защитное поле. Оно, словно прозрачная оболочка, окружало её тело, позволяя общаться, но пресекало всякую возможность дотронуться до неё. Комда устала, но именно эта усталость и мешала ей уснуть. Она ворочалась, пытаясь устроиться удобнее, но сон не приходил. Когда она окончательно отчаялась уснуть, это, наконец, и произошло.

Ей снилось, что она идет по высокому песчаному склону. Справа оставался лес, а слева, внизу, живой сине — зеленой массой двигалось море. Вода была настолько прозрачной, что, казалось, солнечные лучи пронизывают ее насквозь. Комда спускалась все ниже, пока не вышла на берег. И тут море стало меняться. По нему пошли волны, которые становились все выше и выше. Скоро они уже с рокотом набегали на берег. Она видела каждый камешек, что вода выкатывала на берег, а потом опять забирала с собой на глубину. Женщине почему — то первый раз в жизни не захотелось заходить в воду. Она медленно развернулась и стала уходить прочь от моря. Песок под ногами сменился галькой. Внезапно стало темнеть, и она увидела, что стоит перед входом в зверинец.

С двух сторон от прохода располагались клетки. Она пошла, с удивлением разглядывая животных, и тут дорога неожиданно закончилась. Комда остановилась перед вольером со львом. Хищник лежал, небрежно положив одну лапу на другую. При появлении женщины он заволновался, встал и стал ходить из угла в угол. Его тело мелькало за решеткой, поворачиваясь то одной, то другой стороной.

И вдруг откуда — то появился Озби. Он подошел к клетке и открыл ее. Лев тут же ударом лапы распахнул железную дверь. Комда поняла, что хищник сейчас бросится на нее. Она выхватила из — за спины серебристый клинок и первой ударила животное. Кровь алой лентой хлынула из раны. Она текла, не останавливаясь.

Комда повернулась к Озби и увидела, что он стоит по колено в крови, которая все прибывает. Вот уже она достигла его груди, и мужчина протянул руку, пытаясь дотянуться до Комды. Она видела, что кровь плещется вокруг, как река и, оттолкнувшись ногами, поплыла. Комда пыталась поймать мужчину за руку и почти сделала это, когда река крови вдруг забурлила и стала затягивать ее в водоворот. Она видела, что Озби изо всех сил тянется к ней и, предприняв последнее усилие, схватила его за руку. И тут кровь накрыла их с головой.

Комда проснулась, судорожно хватая ртом воздух. Сон был настолько реалистичным, что ей казалось — она действительно тонет. Женщина открыла глаза и вздрогнула, увидев прямо перед собой Тресс. Та внимательно смотрела на нее своими фиолетовыми глазами.

— Плохой сон?

— Скорее, кошмар.

Комда встала и, откинув с лица влажные от пота волосы, подошла к умывальнику. Она плеснула себе в лицо прохладной водой и несколько раз, глубоко вздохнув и выдохнув, подошла к окну. Женщина распахнула ставни, пуская в комнату прохладный морской воздух. Окно выходило на причал. Большие и маленькие корабли чуть покачивались, устремив в небо голые, лишенные парусов, мачты. Наступало утро. Было еще очень рано. Первые лучи солнца только начинали освещать небо. Комда повернулась к Тресс и сказала:

— Мне нужна небольшая парусная лодка. Ты можешь достать такую?

Тресс небрежно пожала плечами и ответила:

— Через полчаса все будет готово. Может, хочешь пока перекусить?

Комда отрицательно качнула головой:

— Нет, ничего не нужно. Я пока соберусь.

Через полчаса они вдвоем стояли на причале около небольшой лодки. Тресс держала в руке сумку, содержимым которой Комда не стала интересоваться. Хозяин судна, худой, пропахший рыбой старик, громко сетовал:

— Лодочка, без сомнения ваша. Но есть одна загвоздка, дамочки. Сейчас полный штиль. Боюсь вам не выйти в море до самого обеда.

Комда, все еще пребывая в подавленном состоянии после ночного кошмара, ответила.

— Это не твоя забота, старик. Ветер будет.

И действительно, стоило только поставить паруса, как они наполнились нужным ветром. Он был настолько сильным, что старик не удержал в руках канат. Лодка дернулась и, вырвав у него из рук крученый конец, легко понеслась в открытое море. Старик застыл на берегу и у него в голове беспокойными муравьями шевелились две мысли. Первая: женщины, оказывается, были опытными моряками. Это было видно по тому, как они управляли лодкой и обращались с парусом. Вторая: ветер, который так стремительно унес лодку в море, почему-то даже не качнул вымпелы на соседнем корабле.

Комда сидела в тени, отбрасываемой парусом. Ветер легко гнал небольшое судно все дальше в открытое море. Тресс скинула сапоги и, расставив босые ноги, легко управлялась с рулем. Берег еле различимой тонкой нитью виднелся далеко позади. Вокруг, где только могли видеть её глаза, никого не было. Комда решилась. Она достала хрустальную пирамидку и положила ее на ладонь. Чуть прикрыв глаза, женщина сосредоточилась и направила на нее свою энергию. Кристалл наполнился ярким светом и выстрелил лучом в небо. Спустя несколько секунд свет потух и Комда, убирая пирамидку в карман, посмотрела на Тресс.