Три, четыре, пять, я иду искать - Павел Шумил

А на издевательства над детсккими стишками я еще способен.

Ну вот столбик на дисплее подполз к заветной отметке. Я поднял десять тонн на один метр. Или одну тонну на десять метров — это кому как больше нравится. Зарядка окончена, можно под душ. Выхожу в коридор Две строки крестиков по семь в каждой. Идет пятнадцатый день нового этапа моей жизни. Надо решить, чем займусь сегодня.

Если разбить грузовой трюм на три отсека, то центральную часть, где зона невесомости, лучше оставить пустой. Буду там летать. А там, где центробежка постепенно нарастает от одной десятой до половины „же“, конечно, будут оранжереи. В ближней — огород, а в дальней — для души.

То есть, джунгли на гидропонике.

Может, лифт сделать? А то основные перемещения в моем доме происходят по вертикали. Нет, обленюсь. Надо ноги тренировать.

Рисую на стенке двадцать второй крестик и направляюсь в трюм. Попутно объясняю вслух сам себе, какой же я идиот. Сначала надо было в трюме палубы соорудить, потом корабль раскручивать. Потому что монтажные работы в одиночку легче вести в невесомости. Только такой осел, как я, этого не понимает. Остановить вращение корабля? На это нужно рабочее тело, а его кот наплакал. Теперь придется ишачить в условиях искусственной гравитации.

Гносеологический вопрос: Может ли осел ишачить?

Показалось, или нет? Вроде, сигнал из рубки. На корабле абсолютной тишины не бывает. Легкий шум вспомогательных систем — он как шелест листвы в лесу. К нему привыкаешь, его не замечаешь. Но посторонний, даже самый тихий звук ухо выделяет сразу.

Бросаюсь в рубку. В коридоре звук отчетливо слышен. Это сигнал „Внимание“. Я вывел на него все изменения окружающей обстановки. Становится тревожно: в свободном полете на таком расстоянии от звезды изменений не должно быть.

Влетаю в рубку, шарю глазами по экранам. Норма, норма, норма… Вот оно! Информация с „мячиков“. Пускаю пакет на дешифровку.

В системе появился чужак! Судя по вектору скорости, пришел от той звезды, куда ушла „Незнакомка“. Одно из двух: Или „Незнакомка“ вернулась, или это не система, а проходной двор… Сердце колотится в груди, лицо бросает в жар, в желудке, наоборот, холод. По времени — как раз могла успеть „Незнакомка“. Я же SOS дал…

А с чего я взял, что всей галактике известен наш сигнал SOS?

Но после прыжка на семнадцать светолет она же подошла поинтересоваться, как я себя чувствую. Может, и сейчас — подождала недельку, я не появляюсь.

Решила выяснить, не захворал ли я часом?.. Чем не гипотеза?

Грызу ногти, проклинаю низкую скорость света и жду известий от „мячиков“. Точность измерений низкая, потому что „мячики“ не успели разлететься, идут плотным (по космическим меркам) облаком.

Через сутки выясняю, что корабль чужих идет на перехват облака „мячиков“. То есть, туда, где был бы я, если б не последняя коррекция курса… о которой „Незнакомка“ уже не знала. Здравствуй, родная моя!

Останавливать вращение, чтоб направить на „Незнакомку“ главный двигатель, не хочу. Рабочего тела жалко. Даю несколько коротких импульсов в ее сторону маневровыми. Через три часа „Незнакомка“ ложится на новый курс — идет на свидание со мной. Не пройдет и пяти дней, как что-то свершится! Что-то хорошее. Мечта всего человечества, контакт с братьями по разуму!

Опять „Незнакомка“ зависает в двадцати с чем-то километрах от меня.

Мигает всем корпусом и передает по радио сигналы морзянки. Не сразу понимаю, что читать надо по-английски. (Ну до чего популярный язык во вселенной!

Кто бы мог подумать?!)

— Ю ниид хэлп? — „Вы нуждаетесь в помощи?“ в переводе на русский.

С точки зрения грамматики не совсем правильно. Должно быть: „Ду ю ниид хэлп?“. Наверно, Незнакомка учила английский с голоса.

— Йес, ай ниид хэлп! — отбиваю я и переходу на родной. — Да, я нуждаюсь в помощи.

— Какая помощь тебе нужна? — морзит, спустя десять минут, уже по-русски, „Незнакомка“.

— Кончилось рабочее тело для двигателей, баки опустели. Не могу вернуться домой.

— Кислород, вода, пища, энергия у тебя есть? На сколько единиц времени хватит?

— Воздуха, воды, пищи, энергии хватит на сорок лет. Системы жизнеобеспечения работают нормально. Нет рабочего тела для возвращения домой, — отбиваю я, радуясь глубине взаимопонимания.

— Когда тебе надо вернуться домой? — интересуется „Незнакомка“.

— Точный срок не установлен. Желательно в ближайшие два или три года, — отбиваю морзянкой и размышляю, не ляпнул ли глупость. Потому что „Незнакомка“ не торопится с очередным вопросом.

— Я нуждаюсь в отдыхе. Следующий обмен информацией через 30 единиц времени, часов, — приходит, наконец, очередное сообщение.

— Принял. Следующий сеанс связи через 30 часов, — квитирую я.

Свершилось!!! Контакт установлен. Легко и просто! Чужаки знают о нас так много, что даже страшно становится!

А что, собственно, они о нас знают? Морзянку, два языка, меры времени основы физиологии. Откуда? Видимо, по телевизору канал „дискавери“ смотрят.

Может такое быть? Почему нет? Автоматическая станция где-то в лунных горах собирает информацию и периодически сбрасывает на проходящие корабли.

Основные телевизионные каналы на Луну транслируются, технически все просто.

К черту! Завтра обдумаю, а сейчас — спать… Контакт с братьями по разуму надо устанавливать в ясном уме и твердой памяти.

Расширяем взаимопонимание. Согласуем протоколы связи компьютерных систем. бОльшую часть работы взяла на себя „Незнакомка“. Моя задача

— снабжение информацией.

Накропал на Фокбасе простенькую программу передачи картинки. Безо всякой упаковки — три байта на пиксел. Порылся в справочной литературе, добавил в описание длину волны света для каждого байта. Передал на „Незнакомку“. Потом объяснил строение человеческого глаза, почему байты кодируют именно такие частоты. Следующим был вопрос, байты определяют яркость в линейном или логарифмическом масштабе. Через полчаса — следующий вопрос: Если у человека два глаза, то для какого глаза эта картинка? Есть ли у человека главный глаз, или они равноприоритетны? И еще несколько вопросов подобного плана.

Как бы там ни было, а через пару часов оживленного диалога первую картинку в формате восемьсот на шестьсот пикселов на борт „Незнакомки“ я передал. На ней на белом фоне был изображен красный треугольник, в который вписан зеленый круг, а в круг вписан синий квадрат. Через час с четвертью „Незнакомка“ ответила двумя картинками. На первой — фото моего корабля, освещенного солнцем с одного борта. На второй — планета Земля. После чего „Незнакомка“ поинтересовалась, не ошиблась ли она с цветопередачей? Так как зрительные органы ее соплеменников воспринимают свет в другом, более широком диапазоне.