Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы - Алексей Шишов

Действительно, концу июня 1912 года на территории остана Западный Азербайджан и Иранского Курдистана уже не оставалось турецких войск. Они ушли восвояси, а на персидско-турецкой границе не случилось ни одного вооруженного инцидента, хотя поводы к тому были. В Хое, Дильмане и Урмии расквартировались русские отряды, по своему составу преимущественно казачьи. Они взяли под свой контроль местные торговые пути.

Местное христианское население желало, чтобы присутствие русских воинских отрядов на севере Персии носило долговременный характер. В обращениях на имя императора Николая II и к российской Государственной думе, в парламенты Великобритании, Франции и Соединенных Штатов указывалось, что «отозвание русских войск из Урмии грозит резней христианского населения».

К лету 1912 года затянувшаяся «секретная Персидская экспедиция», которая многим напоминала необъявленную войну в Персии силам, враждебным (по разным причинам) России, казалось, могла завершаться. Такого мнения был не кто иной, как царский наместник на Кавказе граф И.И. Воронцов-Дашков. О влиятельности его при дворе императора Николая II спорить не приходилось.

Воронцов-Дашков считал, что часть экспедиционных войск из Персии можно было отозвать в российские пределы. Кавказский наместник предлагал для контроля за ситуацией в сопредельной стране оставить в ней несколько сильных воинских отрядов. Местами их дислокации, по его мнению, должны были стать города Энзели и Решт в остане Гилян, Тавриз и Ардебиль в Восточном Азербайджане и Хой в Восточном Азербайджане.

Всего предлагалось содержать в Персии войска общей численностью 8300 человек. Основу их должна была составлять казачья конница. Однако командиры русских экспедиционных отрядов, начальник окружного штаба генерал-лейтенант Н.Н. Юденич придерживались прямо противоположного мнения. Они оперировали многими фактами того, что внутриполитическая ситуация в шахском государстве еще далека от стабилизации.

Более того, речь шла о том, что в результате ухода русских войск, в Персии «легко могут вновь возникнуть серьезные беспорядки, особенно при наличии турецких интриг и подстрекательства». Если в Гиляне и Иранском Азербайджане ситуация действительно была под контролем, то на северо-востоке страны, в Хорасанском остане обстановка стала накаляться.

Здесь были установлены тревожные факты раздачи местными властями населению оружия, свободной торговли трехлинейными винтовками.

Однако от этого разрядки внутриполитической ситуации во владениях шаха не произошло. На протяжении всех 1912 и 1913 годов из русских экспедиционных отрядов, находившихся на персидской территории, приходили в штабы Кавказского и Туркестанскго военных округов донесения о серьезных боевых столкновениях. Так, в одном из них, из Хорасана, за подписью генерал-майора А.Е. Редько, сообщалось следующее:

«Для уничтожения шайки был выслан разъезд в 45 казаков от

3-й сотни 1-го Таманского полка под командой подъесаула Кобцева. Разбойники были настигнуты, в перестрелке 8 чел. убиты, отобраны 43 винтовки, 4 револьвера, 10 лошадей. У нас убитых и раненых нет».

В том же Хорасане, в городе Мешхеде, «у гробницы святого имама Резы» проходили «побуждения» народа к враждебным действиям против России. В донесениях командования русского отряда в этом остане указывалась, что «почва в Мешхеде, этом центре персидского фанатизма, очень благодарная ввиду наличия там многочисленного, враждебно настроенного к нам влиятельного духовенства…».

Общее мнение командования экспедиционных войск относительно позиции шахской власти в Тегеране было таково: «Нельзя придавать никакого значения заверениям центрального персидского правительства о данных им распоряжениях по умиротворению населения…»

Показательно, что боевые столкновения происходили не только на суше, но и на побережье южного Каспия. В одном таком столкновении приняла участие канонерская лодка «Ардаган», пришедшая на помощь бывшей на марше казачьей сотне, которая подверглась у селения Лерасы нападению большой «шайки местных разбойников». С русской Каспийской флотилии в Санкт-Петербург, в Морское ведомство докладывали по телеграфу кратко об этом боевом эпизоде так:

«Секретная телеграмма командира канонерской лодки „Ардаган“ капитана 2-го ранга Вейнера из Энзели от 6 апреля 1912 г. За № 338.

Морскому министру.

Пришел в Лисар 4 апреля. Конвоировал фураж Талышского отряда, идущий на киржимах (большие персидские мореходные лодки. — А.Ш.). Став на якорь, по мне открылся беглый огонь из домов селения, стрельба холостым отрядом не подействовала. Защищая казаков, могущих попасться в плен ввиду дальности главного отряда, дал 8 боевых выстрелов, после чего нападающие отошли в лес. Ранен нападающими 1 казак. Мною разрушен один дом перса.

Вейнер».

…Граф И.И. Воронцов-Дашков, исполнявший самым добросовестным образом обязанности царского наместника, в том числе и как глава расквартированных на всегда неспокойном Кавказе войск, нуждался в надежных помощниках. Поэтому он был откровенно рад прибытию нового генерал-квартирмейстера (начальника оперативного отдела штаба округа) и в скором времени — начальника окружного штаба, переложив на его плечи едва ли не всю заботу о войсках. Этим человеком был генерал-лейтенант Н.Н. Юденич, имевший отличный послужной список.

Его назначение на Кавказ было не случайным. Служил в Туркестане, окончил Академию Генерального штаба, опять находился на должностях офицеров Генерального штаба, боевое крещение (с ранением и награждением орденами с мечами) получил на полях Маньчжурии. По Японской войне генерал был хорошо известен в русской армии.

В Тифлисе Юденич был тепло встречен генералом от кавалерии и генерал-адъютантом, графом Илларионом Ивановичем Воронцовым-Дашковым. Кавказский наместник Его Императорского Величества по совместительству являлся еще и главнокомандующим войсками приграничного с Турцией и Персией военного округа и войсковым походным атаманом Кавказских казачьих войск — Кубанского и Терского.

Юденич, имевший опыт работы в штабе Казанского военного округа, быстро освоился на новом месте, встретив взаимопонимание со стороны своих новых сослуживцев. События на Кавказе, начиная с 1912 года и включая время Первой мировой войны, показали, что Николай Николаевич Юденич стал здесь для истории одним из самых победных полководцев России в Великой войне.

С его именем напрямую связано и ведение «секретной войны в Персии», руководство действиями так и не образованного «Персидского фронта». Хотя такой неустоявшийся термин можно часто встретить в военно-исторической литературе, в том числе и зарубежной, и чаще всего в исторической публицистике.