Том 3. Пьесы 1862-1864 - Александр Островский

Семенов

Послушаться тебя!Чего ты захотел! Ты будь доволен,Что слушали, молчать не заставляли.

Биркин

Да из избы не выгнали тебя.

Уходят, и за ними все, исключая Минина и Аксенова.

Минин и Аксенов.

Минин

Знать, им не жаль ни крови христианской,Ни душ своих. Какая им корысть!Самим тепло, а братию меньшуюПусть враг сечет и рубит, да и душиНасильным крестным целованьем губит.Просил я их со многими слезами,Какую ни на есть, придумать помощь, —И слышать не хотят. Не их, вишь, дело!Так чье же?

Аксенов

Не надейтеся на князи!

(Уходит.)

Минин

И вправду. Нам теперь одна надежда —На Бога. Помощи откуда ждать!Кто на Руси за правду ополчится?Кто чист пред Богом? Только чистый можетСвятое дело честно совершить.Народ страдает, кровь отмщенья просит,На небо вопиет. А кто подымет,Кто поведет народ? Он без вождя,Как стадо робкое, рассеян розно.Нет помощи земной — попросим чуда;И сотворит Господь по нашей вере.Молиться надо! В старину бывало,Что в годы тяжкие народных бедствийБог воздвигал вождей и из народа.Возможно ли, чтоб попустил погибнутьТакому царству праведный Господь!Вон огоньки зажглись по берегам.Бурлаки, труд тяжелый забывая,Убогую себе готовят пищу.Вон песню затянули. Нет, не радостьСложила эту песню, а неволя,Неволя тяжкая и труд безмерный,Разгром войны, пожары деревень,Житье без кровли, ночи без ночлега,О, пойте! Громче пойте! СоберитеВсе слезы с матушки широкой Руси,Новогородские, псковские слезы,С Оки и с Клязьмы, с Дона и с Москвы,От Волхова и до широкой Камы.Пусть все они в одну сольются песнюИ рвут мне сердце, душу жгут огнемИ слабый дух на подвиг утверждают.О Господи! Благослови меня!Я чувствую неведомые силы,Готов один поднять всю Русь на плечи,Готов орлом лететь на супостата,Забрать под крылья угнетенных братийИ грудью в бой кровавый и последний.Час близок! Смерть злодеям! Трепещите!Из дальнего Кремля грозит вам Минин.А если Бог отступит от меняИ за гордыню покарать захочет,Успеха гордым замыслам не даст,Чтоб я не мнил, что я его избранник, —Тогда я к вам приду, бурлаки-братья,И с вами запою по Волге песню,Печальную и длинную затянем,И зашумят ракитовы кусты,По берегам песчаным нагибаясь;И позабудет бросить сеть рыбакИ в тихом плёсе на челне заплачет;И девка с ведрами на коромысле,Идя домой извилистой тропинкой,Оглянется с горы и станет слушатьИ, рукавами слезы утирая,Широкие измочит рукава;Бурлаки запоют ее под лямкойИ балахонцы за своей работойНад новою расшивой, с топорами.И понесется песня, и прольетсяИз века в век, пока стоит земля.О Господи! Грешу я; мал я духом,Смел усомниться в благости твоей!Нет, прочь сомненья! Перст твой вижу ясно.Со всех сторон мне шепчут голоса:«Восстань за Русь, на то есть воля Божья!»

(Уходит.)

Действие третье

(Октябрь 1611 года)

Сцена первая

ЛИЦА:

Биркин.

Минин.

Поспелов.

Аксенов.

Темкин.

Губанин.

Лыткин.

Нефед, сын Минина.

Павлик.

Марфа Борисовна.

Немец.

Всякие люди Нижнего Новгорода.

Небольшая площадь в Кремле, недалеко от собора. К концу, в пятом явлении, начинает смеркаться.

Выходит Лыткин; Павлик крадется к нему из-за угла.

[Павлик и Лыткин.]

Павлик

Спаси меня! Я влез в беду такую,Того и жди в застенок поведут.Ты не бывал, так страсти-то не знаешь,Я раз висел на дыбе под кнутомИ с той поры застенок обегаю.Не дай Господь и недругу и другу.

Лыткин

За что ж висел?

Павлик

За добрые дела.Ты приюти меня к себе до ночи,А ночью я за Волгу убегу.О, горе мне! Велико окаянствоБеспутного Павлушки!

Лыткин

ПровинилсяТы в чем же, друг?

Павлик

И вымолвить боюсь.Послал меня Иван Иваныч наспех,Куда, к кому, тебе не надо знать.Проездил я без мала три неделиИ с грамоткой вернулся нынче утром,Да хмелен был, идти к нему боялся.На грех стрелец-приятель подвернулся,В царев кабак мы с ним и завернули,Винца купили, разговор пошел.Я хвастать-то горазд, язык мой — враг мой.Болтаю я, что в голову придет,И грамотку кажу — мол, вот где сила!Откуда ни возьмись Кузьма Захарьич,Хвать за ворот и грамотку из рук.Ударюсь я бежать, давай Бог ноги.Хоть в грамоте не писано, откуда,К кому и от кого, да сам расскажешь.Как приведут на исповедь в застенок.

Входит Биркин

Никак, Иван Иваныч? Схорониться!

(Прячется за Лыткина.)

Те же и Биркин.

Биркин

(один)

Заметно мне, что в Нижнем что-то зреет.Все замолчало, как постом великим;На всем какое-то говенье видно;Бледнеют лица, а глаза сияют.Но что же может сделать этот люд?Пойти к Москве нестройною оравойИ умирать иль разбегаться розноОт польских латников. Пускай идут,Попробуют, а нам просторней будет.А если здесь не тяга, я в Казань;Там Никанор Шульгин — большой приятель.Да что ж он держит моего холопа,Павлушку!

(Заметив Павлика.)

Вот он! Как же ты посмел,Не показавшись, по городу шляться?Все пьянствуешь! Когда домой вернулся?

Павлик

Сегодня утром.

Биркин

Что ж ты не явился?Об двух ты, что ли, головах, бездельник!Ну, мы сочтемся дома. ПодавайМне грамоту скорей.

Павлик

Она пропала.

Биркин

Не может быть?

Павлик

Кузьма Захарьич отнял.

Биркин

Повешу я тебя без разговору

Лыткин уходит.

За воровство твое! Скрывайся лучше!Хоть Никанор и пишет осторожно,Без имени, а приведут на пытку,Расскажешь все, к кому и от кого.Беги скорей, покуда не схватили,Исчезни ты и с потрохом, бездельник!Замешкаешь, так прикажу холопамПоймать тебя и в Волге утопить.Не побоюсь: своя рубашка ближе.Тебя убить греха большого нет.

Павлик убегает за Лыткиным. Биркин уходит. Из собора проходит народ. [Входят] Марфа Борисовна и Поспелов.

[Марфа Борисовна и Поспелов.]

Марфа Борисовна

Давненько не видались.

Поспелов

Шесть недель.

Марфа Борисовна

Как время-то идет!

Поспелов

А что?

Марфа Борисовна

Да скоро.

Поспелов

Не больно-то! Мне эти шесть недельНе за год, не солгу, а за полгодаНикак не меньше показались.

Марфа Борисовна

Что так?

Поспелов