Мауи и Пеле держащие мир - Александр Розов

— Я смотрела этот фильм, там нет морской пехоты, — заметила француженка.

— Точно, — подтвердил он, — я после того разговора тоже посмотрел. Там есть дикие панки-камикадзе с базой на ржавом танкере, но это не то. А все остальные персонажи — какие-то лишенцы, живущие на охеренной куче всякого плавучего строительного мусора.

— Да, — согласилась Деми, — действительно, странно, что капитан Пиркс так сказал.

— По ходу, — предположил Ясон, — это была пилотская шутка. Знаешь, у военных пилотов вообще необычное чувство юмора, а у пилотов из «снежного эскадрона» — особенно.

Ранее утро 29 марта. Атолл Сувароу.

В этой внушительной ромбической лагуне (10 миль в поперечнике) очень мало суши. Лишь несколько островков-моту с маленькими шапочками зелени (пальм и панданусов) торчат в северном, восточном и западном углах лагуны. В сумме их площадь около ста гектаров. Но, кроме такой «истинной суши» — на Сувароу множество субмержа: чуть погруженной суши, иногда даже выступающей из воды на низком отливе. Субмердж — это почти весь периметр атолла и множество мелководных банок, разбросанных по лагуне. Это результаты долгой биологической эволюции кораллового рифа. А, техногенная революция подарила атоллу Сувароу ПЛАФЕРЫ (их название произошло из обрезков слов «plankton» и «farmers»).

Пять плаферов представляли собой одинаковые структуры из плавучих барьеров, которые огораживали планктонные поля. Диаметр самого крупного плафера превышал милю, а все остальные были поменьше. Внутри загородок, по буро-зеленому болоту из фантастически-быстро растущего планктона ползали мини-траулеры — комбайны кирпичного цвета. Они вычерпывали планктон, отделяли лишнюю воду, а оставшуюся после этого плотную массу перекачивали через трубу, куда-то вниз, под воду. Куда именно — о том особый разговор.

Человеческое население атолла Сувароу обитало в четырех разновидностях объектов.

«Типа, виллы» — наземные жилища, внешне стилизованные под хижины-времянки маори.

«Типа, яхты» — разнообразные любительские морские суда небольшого размера.

«Типа, баржи» — малые баржи, кажущиеся давно брошенными (если не присматриваться).

«Типа, гнезда» — большие рафты с надстройками, имитирующими мусорную кучу.

Чтобы правильно идентифицировать все перечисленное, надо подойти довольно близко, а издалека все выглядело иначе. Тем, кто видел атолл Сувароу через камеру спутника, или из кабины высотного самолета-шпиона, пять плаферов казались бурыми пятнами водорослей, разросшихся на коралловых банках — субмерджах, а их ограждение — разнородным мусором, плавающим вокруг. Мини-траулеры комбайны (не случайно покрашенные в кирпичный цвет) выглядели, будто ржавые катера, брошенные на этих банках, зацепившиеся тросами и, под влиянием приливов и ветра, описывающие сложные траектории вокруг точки зацепа. Жилые объекты выглядели, соответственно своей разновидности — одной из четырех (см. выше). По данным справочников, на атолле не имелось постоянных поселений. Данные разведки США указывали, что на атолл Сувароу довольно часто заходят рыбаки-маори, натуралистические туристы, и всякие экологи. Ничего интересного. Фото-рапорт сдать в архив, и забыть.

На рассвете спец-флотилия «Номад» вошла в лагуну Сувароу, и первой реакцией штурм-лейтенанта Ясона Дасса было пройтись по недавней шутке пилота «Снежного эскадрона»:

— Что там Пиркс говорил про моих ребят? Это не у нас кино «Водный мир»! Это у него тут панорама из такого кино! Пост — блин — апокалипсис, нах!

— Хм! — откликнулась судья, — Я знала, что Рут Малколм — панк, но не думала, что до такой степени. Как вообще можно жить в этой гипер-помойке?

— Э… — произнес штурм-лейтенант Ясон, рассматривая плавучие объекты в лагуне уже при помощи бинокля, — …Деми, не все так просто, как кажется. Это камуфляж.

— Камуфляж? — удивилась она.

— Да, — он кивнул, — мне уже приходилось такое видеть. И даже строить. Правда, у меня так прекрасно не получалось, потому что времени, средств и техники было мало.

— Ты такое строил?

— Да, — снова сказал штурм-лейтенант, — еще до приезда в Океанию, я командовал взводом красных партизан «хуки» на малом архипелаге Сулу, между Минданао и Борнео. И мы там строили такие базы для рейдов против американо-филиппинских спецподразделений. Но, я говорю: у нас не было таких возможностей. А тут так здорово, я даже немного завидую…

— Рыба! — громким шепотом вмешался Туфе, мальчишка-рпонге, сидевший у леера.

— Рыба? — переспросила Деми.

— Да, вот же! — Туфе ткнул пальцев вниз, — О-о-о, сколько много рыбы! Богатое место!

25-летняя француженка всмотрелась в прозрачную толщу, стараясь отвлечься от мешающих бликов, создаваемых солнцем, еще только поднявшимся над горизонтом. И действительно: вблизи поверхности двигалась стая примерно метровых рыб. Это были японские ставриды — желтохвосты (вкусные, но очень прожорливые хищные рыбы). Их стая, будто привязанная, двигалась за внушительным косяком кальмаров. А сбоку от желтохвостов держалась стая сравнительно мелкой макрели. Всего одна или две ступеньки пищевой пирамиды океана. В основании этой пирамиды — креветки и планктон, но где они тут? Тот опыт, который Деми приобрела, живя несколько лет на Футуна, в провинциальной Полинезии, подсказывал, что экосистема лагуны сама по себе не может прокормить большие косяки промысловой рыбы. Следовательно, пища откуда-то поступает. Тут Деми догадалась, и сказала вслух:

— Плаферы! Вся эта прорва рыбы кормится вокруг плаферов!

— Точно! — Ясон Дасс кивнул, — Рут, подружка Пиркса говорила про плафер. Я сам не видел плаферы, не бывал в районах, где они уже сделаны, но по логике, вокруг них должна быть прорва рыбы. Как тут. А вот черный вымпел со снежинкой, на два румба правее курса.

…Черный вымпел со снежинкой (оговоренный указатель для гостей) гордо реял на тонком флагштоке над плавучим сооружением, размером с футбольное поле, составленном из трех стандартных плоских широких лихтеров класса «TMR». Поле было завалено, как казалось, разнородным крупногабаритным мусором. Среди них выделялись: два 10-метровых катера, лишенные надстроек. Помятая 4-метровая цистерна с приваренными ногами-опорами для установки в горизонтальном положении. Куча фрагментов кровли и каркасов, возможно, от разборного здания кафе-павильона. По этим руинам бродили двое мужчин. Возраст одного можно было оценить, как 30 с минусом, а другого — как 30 с плюсом. Их одежда — дешевые китайские спецовки серого цвета — была характерна для портовых разнорабочих всего мира, особенно — Юго-Восточной Азии. Один угол плавучего сооружения был приспособлен для нехитрого быта портовых бомжей в тропическом климате. И, кажется, тут готовили завтрак несколько персон из названного социального слоя. На большой переносной газовой горелке стоял котел, и девушка, креолка, одетая только в фартук, помешивала с помощью огромной ложки варево в этом котле. Рядом с ней две голые девушки-японки обрабатывали крупную рыбину, бросая отходы в воду, где собралась на поживу стая всеядных рыб и кальмаров.

— Так это Рут Малколм! — воскликнула Деми, присмотревшись в бинокль к креолке, которая возилась с варевом.

— Да, а что в этом странного? — отреагировал штурм-лейтенант.

Через 10 минут спец-флотилия «Номад» причалила к сцепке лихтеров и, как выражаются в подобных случаях TV-комментаторы, «состоялась встреча команд в теплой дружественной обстановке». Юниоры рпонге немедленно получили увольнительную на (условно) берег от командира, и разрешение на рыбалку от «администрации атолла». Еще минута, и все полста «чернокожих каннибалов» метнулись реализовывать это разрешение.

— Азартные ребята, — прокомментировала Рут Малколм, помешав в котле какао, густое, как вулканическая лава, — так, давайте теперь по порядку знакомиться. Это Еситори Рини, а это Нагэки Агути. Наши фридайверы «ама» из района Убе, на юге острова Хонсю, Япония.

— Вы ама? — немного недоверчиво переспросила Деми Дарк, глядя на двух японок, примерно ровесниц Рут Малколм.

— Да, — ответила Рини, и улыбнулась, так что на ее круглых щеках возникли ямочки.

— Все правильно, — добавила Агути, заинтересованно подняла брови и спросила, — почему вы удивляетесь, что мы — ама, сен Верховная судья?

— Называйте меня просто, Деми, — сказала француженка, — я удивляюсь потому, что ама, это экзотика, почти миф.

— Что ты, Деми, — тут Агути покрутила головой, — это не миф, а работа, очень тяжелая там, в Японии, и совсем другая здесь. Страны очень разные, понимаешь, Деми?

— Очень, — подтвердила Рини, и снова продемонстрировала улыбку с ямочками на щеках. У француженки возникло чувство, что эти две японки отличаются только стилем. Одна очень немногословная, зато очень выразительная, а вторая любит поболтать. Внешне обе японки выглядели очень похоже. Эти девушки были крепко сложенные (по японским меркам даже слишком основательно), но ничуть не толстые, по-своему очень пропорциональные. Лица лунообразные, глаза миндалевидные, карие, волосы прямые и жесткие, стрижки короткие. Сходство внешности навевало мысль об их близком родстве, и Деми спросила.