Война с демонами. Книги 1-5 - Питер В. Бретт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джардир указал на нее копьем.
– Не смей, – предупредил он.
В этот миг в переулок вбежала Лиша и ахнула. Она бросилась к Уонде:
– Что случилось?
– Эти подземниковы дети пытались меня изнасиловать!
– Шлюха-северянка врет, Избавитель, – сплюнул Джурим. – Она напала на нас и сломала мне руку! Смерть ей!
– Так мы и поверили, что Уонда заманила вас троих в переулок и напала! – отозвалась Лиша.
Джардир никого не стал слушать. И так было ясно, что случилось. Он понадеялся, что воинское мастерство Уонды произведет на воинов впечатление и они будут вести себя достойно, но Джурим и остальные, очевидно, решили напомнить ей, что за пределами поля боя она все еще женщина и к тому же незамужняя. По закону Эведжана у нее не было права отказать шаруму или напасть на мужчину. Джурим и его товарищи не совершили преступления и были вправе требовать смерти девушки.
Джардир знал, что землепашцы с этим не согласятся, а ведь ему нужны их воины для Шарак Ка – и мужчины, и женщины. Он взглянул на Лишу и понял, что может извлечь из случившегося пользу. Шарумы должны научиться контролировать себя. Им нужно преподать жестокий урок – как Хасику много лет назад.
Джардир обвел рукой всех людей и указал на стену. Воины послушно выстроились вдоль нее, выпрямив спины и не обращая внимания на боль, причиненную девушкой. Она прирожденный воин, несмотря на свой пол.
Джардир, расхаживая перед своими людьми, услышал, как Лиша набрала в грудь воздуха, и жестом приказал ей молчать.
– Госпожа Лиша – моя нареченная, – спокойно произнес он. – Оскорбить служанку госпожи значит оскорбить ее. Оскорбить ее значит оскорбить меня.
Он посмотрел Джуриму в глаза и легонько коснулся его груди наконечником Копья Каджи.
– Джурим, ты оскорбил меня? – мягко спросил он.
Глаза Джурима распахнулись. Он в отчаянии взглянул на Уонду, затем на Джардира. Он дернулся от легчайшего прикосновения острия и задрожал. Он знал, что от ответа зависит его жизнь, но если он солжет Избавителю, то лишится места на Небесах.
Джурим рухнул на колени и заплакал. Он уперся лбом в землю и завыл, цепляясь за ноги Джардира.
– Прости меня, Шар’Дама Ка!
Джардир пнул его, отступил и окинул взглядом воинов, стоявших по бокам от Джурима. Они тоже немедленно упали на колени, уперлись лбами в землю и заблажили.
– Тихо! – рявкнул Джардир, и воины мгновенно умолкли. Он указал на Уонду. – Сегодня ночью эта женщина убила больше алагай, чем вы трое, вместе взятые, и ее честь стоит трех ваших жизней.
Мужчины съежились, но не осмелились поднять голос в свою защиту.
– Отправляйтесь в храм и молитесь всю ночь и весь день, – велел Джардир. – Завтра вы выйдете в ночь с копьями, но без щитов, одетые лишь в черные бидо. Ваши кости пойдут на строительство Шарик Хора.
Воины вздрогнули от облегчения и зарыдали, целуя Джардиру ноги, поскольку он пообещал им единственное, чего шарумам по-настоящему страшно лишиться, – смерть воина и место на Небесах.
– Спасибо, Избавитель, – повторяли они снова и снова.
– Прочь! – крикнул Джардир, и мужчины исчезли.
Джардир взглянул на Лишу, лицо которой предвещало песчаную бурю.
– Ты просто отпустил их? – вознегодовала она. Джардир сообразил, что разговор шел на красийском, и она, вероятно, поняла лишь малую долю сказанного.
– Разумеется, нет, – ответил Джардир по-тесийски. – Их ждет смерть.
– Но они благодарили тебя!
– За то, что не кастрировал их и не лишил права носить черное.
Уонда сплюнула:
– И поделом им.
– Нет, не поделом! – возразила Лиша.
Джардир видел, что она по-прежнему расстроена, но не понимал почему. Она предпочла бы, чтобы он убил их собственноручно? У землепашцев иные правила в отношении женщин, и он не знал, как они улаживают подобные вопросы.
– Чем ты недовольна? Они не сумели ни изнасиловать ее, ни даже избить. – Он с уважением кивнул в сторону Уонды. – Ей не положена компенсация за потерю невинности.
– Если что, я не девственница, – вставила Уонда. Лиша выразительно посмотрела на нее, но девушка только пожала плечами.
– Но разве обязательно их убивать? – спросила Лиша.
Джардир недоуменно взглянул на нее:
– Они умрут с честью. Завтра они выйдут в ночь без одежды и щитов, с одними лишь копьями.
Лиша выпучила глаза.
– Какая дикость!
Только тогда Джардир понял. Для землепашцев смерть – табу. Он поклонился.
– Я думал, наказание придется тебе по душе, госпожа. Если хочешь, я прикажу их выпороть.
Лиша посмотрела на Уонду, которая пожала плечами. Травница повернулась к Джардиру:
– Хорошо. Но мы будем присутствовать при порке, и я обработаю раны, как только наказание закончится.
Джардир был удивлен ее просьбой, но искусно скрыл удивление и низко поклонился. Обычаи землепашцев поистине непостижимы!
– Конечно, госпожа. Я лично выпорю их завтра на закате, чтобы все шарумы увидели и запомнили.
Лиша согласно кивнула:
– Спасибо. Этого довольно.
– На первый раз, – прорычала Уонда, и Джардир улыбнулся при виде ярости в ее глазах. Три Копья Избавителя едва смогли ее удержать, не говоря уже о том, чтобы изнасиловать! Немного подучить, и с нею не справится даже кай’шарум. Глядя на нее, Джардир принял решение, которое вполне могло расколоть его армию, но Эверам избрал его, чтобы вести людей на Шарак Ка, и он совершит это так, как считает нужным.
Он поклонился женщине, как кланяются воину:
– Другого раза не будет, Уонда вах Флинн ам’Лесоруб ам’Лощина. Даю слово.
– Спасибо. – Лиша положила ладонь ему на руку, и Джардир воспарил духом.
В дверь громко постучали. Рожер резко очнулся и огляделся. В комнате было темно, хотя по краям бархатных занавесей пробивались лучики света.
– Чего надо?! – крикнул он.
В такой чудесной постели Рожер не спал со времен борделя герцога Райнбека. Матрасы и подушки, набитые гусиным пухом, шелковистые простыни, пуховое одеяло! Все равно что спать на теплом облаке. Стук не повторился, и Рожер рухнул обратно в объятия подушки, не устояв перед ее сладостным зовом.
Дверь отворилась. Рожер приоткрыл глаз и увидел одну из жен Аббана… а может, дочь, поди разбери. Как и остальные, она была одета в свободное черное одеяние. Видны были только ее глаза, скромно опущенные в его присутствии.
– К тебе гость, сын Джессума, – сообщила женщина.
Она подошла к окну, чтобы раздвинуть тяжелые бархатные шторы, и Рожер застонал, прикрыв глаза рукой. В богато украшенную спальню полился свет. Лише выделили целый этаж огромного особняка, но и Рожеру досталось целое крыло на втором этаже – больше комнат, чем было во всем трактире его родителей
