Эмигрант - Алла Щедрина

По лицу Тодерса пробежала тень недовольства. Колдун хмыкнул про себя – сейчас Глава будет еще сильней недоволен.

– Я с завтрашнего дня беру отпуск дней на десять‑пятнадцать. По семейным обстоятельствам. Единственно, буду настраивать маяки. Раз в два‑три дня, если все пойдет, как я рассчитываю. А остальным займется Питер.

– И что за семейные обстоятельства у тебя появились?

Тодерс помрачнел, хотя изо всех сил старался сдерживаться. И тон, которым он задал вопрос, был весьма далек от вежливого. Жорот, который сегодня решил не ссориться с Главой до последнего – ну не было у него настроения ругаться – спокойно отозвался:

– Подберу детям телохранителей. Ты наверняка слышал, Атана выжила лишь чудом. Больше на чудеса я рассчитывать не намерен.

– Выдумываешь, – хмыкнул Тодерс, который, кажется, ожидал чего‑то другого и расслабился. – Это вообще случайность. Но если ты так серьезно настроен, дадим безопасников…

– Когда Атану ранили, безопасники, к твоему сведению, «приглядывали» за ней! – колдун невольно сорвался чуть не на рычание. И постарался взять себя в руки, резко сменив тон, он добавил. – Питер в курсе всех дел, мое отсутствие ни на что не повлияет.

– Если бы все было так просто, мы взяли бы на твое место Питера, – буркнул Тодерс.

– Да хоть сейчас, – бросил колдун и добавил. – Я не спрашиваю позволения, а лишь ставлю тебя в известность.

– А ты никак не можешь повременить со своим отпуском? Хотя бы месяца два‑три? – удивительно мирно спросил маг.

– Что стряслось?

Тодерс поморщился:

– Я тоже не люблю о некоторых вещах распространяться, как и ты о своих экспериментах… Короче. Поверь на слово, сейчас твой отпуск будет очень некстати.

Колдун покачал головой:

– Безопасность семьи для меня важнее политических раскладов.

– Если тебя не устраивают люди Н'еве можно взять ребят у Атли. И не надо на меня так смотреть, он хоть и преемник Окуса, но к тебе относится вполне нормально.

– Я предпочитаю подбирать людей сам и сам платить им, чтобы иметь возможность с них спрашивать, а не предъявлять потом претензии непонятно кому.

– Можно подумать, если что случится, тебя успокоит то, что ты можешь кому‑то предъявить претензии…

– Постараюсь до подобного не довести.

– Давай ты все же обойдешься безопасниками. Пока. Сейчас ситуация такова, что…

– Это не аргумент, у вас постоянно «ситуация», – перебил его Жорот, поднимаясь, – если я тебе больше не нужен…

– Когда ты начнешь прислушиваться к тому, что тебе говорят?!

Колдун не реагировал на рычание Главы, молча телепортировавшись домой. Можно было, конечно, посчитать, что Жорот излишне перестраховывается – Тодерс так и думал. Родительская связь, которую теперь колдун не собирался блокировать ни в коем случае, плюс Фест, да и присутствие поблизости Ларсена, почти стопроцентно гарантировало безопасность жизни детей. Но колдуну за глаза хватило ужаса, который он ощутил, увидев раненную Атану. Если бы этот кретин Ракис не был уже мертв, так легко он не отделался бы… Несмотря на то, что считался несовершеннолетним и прочая и прочая.

Что касается телохранителей‑безопасников, теперь Жорот не доверил бы им даже Малыша – они не за что не отвечали, и случай с Атаной лишний раз это подтвердил. На ту троицу, что им навязал альбинос, колдун тоже не особенно рассчитывал. Ладно, первую неделю они будут бдить, особенно после промаха их коллег, но чем быстрее Жорот найдет им замену, тем ему будет спокойнее. Впрочем, для Арики и Роджа они, может, и пойдут – те хотя бы взрослые.

Ругаться с Н'еве по поводу того, что его люди недоглядели не было смысла – альбинос наверняка устроил провинившимся серьезный разнос. Но Атане это не помогло бы, и Жорот не мог простить своей ошибки. Именно своей – для «безопасников» Атана была лишь очередным объектом, причем не первой важности. Колдун же ощущал ответственность за девочку, так же, как за близнецов – тем более, притащил ребенка в Клан именно он. И вот… Надо же было додуматься заблокировать родительскую связь. Если бы не сын, еще неизвестно, как удачно бы все закончилось.

Жорот сам подтолкнул Феста к тому, чтобы тот развивал целительские способности, дав начальные знания и подкинув мальчишке мысль, что неплохо бы научиться лечить нередкие травмы самостоятельно, не демонстрируя их родителям. И, соответственно, не получая за них выговоров.

Конечно, до уровня Ларсена Фест вряд ли поднимется, но из детей по характеру целительство больше всего подходило именно ему. Ведь связь связью, а, учитывая непоседливость трех отпрысков, кто‑то из них – ради их же безопасности – должен уметь исцелять. Для своего возраста Фест продвинулся очень неплохо – благо, практики было предостаточно. Мальчишка лечил не только Рони и Атану – вся малолетки с округи бегали к нему с разбитыми коленями и боевыми отметинами. Когда Рони три года назад сломала руку, Жорот не кинулся помогать дочери, хотя был, само собой, в курсе, благодаря все той же родительской связи. Он терпеливо дождался, пока Фест – со второго раза – исцелит довольно сложную травму, и сделал вид, что ничего не знает о происшедшем. И не рассказал ни Арике, ни Роджеру, ни Лонгу – раз уж дети справились своими силами, не стоило акцентировать на неприятности внимание. Единственное, в тот же вечер провел к спящей дочери Ларсена, тот подтвердил, что с рукой у Рони все в порядке.

Только в этом Жорот сейчас оправдание для себя и находил – что смог подобным образом, хоть и весьма опосредованно, повлиять на ситуацию…

Колдун устало поднялся к себе в спальню – Роджер сегодня спит у Арики. А она ясно дала понять, что не хочет присутствия мужей в своей постели одновременно. Жаль, конечно, втроем было бы очень уютно. Хотя, есть шанс, что со временем жена согласится на совместные ночевки, пока же настаивать было нерационально.

Единственное, надо не забыть поставить антишумовое заклинание. Когда Жорот спал один, он частенько просыпался от собственного крика. Реже, чем в первые недели после выхода, но, тем не менее, слишком часто. Проверка до сих пор – уже сколько месяцев спустя – преследовала его в кошмарах. Черт знает, почему – после предыдущих он приходил в себя гораздо быстрей. Слишком долго длилась? Хотя сейчас, после выхода, Жорот мог четко разграничить Проверку на две части. Общение с Арикой и ее окружением он переживал в относительно реальном времени, а остальное было внесено как бы «задним числом» и воспринималось скорее как кошмар, а не действительное прошлое. Наверное, у Арики было то же, хоть он у нее и не спрашивал.

Но это ничуть не мешало колдуну просыпаться посреди ночи в полной уверенности, что он лежит в бараке, а все, что было после освобождения, либо бред умирающего, либо сон, который сейчас прервется гулкими ударами железного прута о рельс – именно так будили каторжников, поднимая на работу.

Соседство Арики гарантировало ему спокойный сон, но Жорот старался лишний раз не досаждать ей своим обществом. Поскольку прекрасно отдавал себе отчет, что женщина предпочитала Роджера. О ночных кошмарах он жене не упоминал. Иначе – из лучших побуждений, само собой – она бы стала спать с ним постоянно, и, в конце концов, это привело бы к конфликту. Конечно, сама Арика вряд ли бы смогла отследить его причины, но от этого не легче. Лучше уж потерпеть кошмары.

Рядом с роботом колдун спал спокойней, хотя и не всегда. Ему, кстати, пришлось довольно долго убеждать Роджера не рассказывать ничего Арике. К сожалению, скрыть кошмары от мужа не было никакой возможности – антишумовые заклинания на робота не действовали. В результате Роджер разрывался между Арикой и Жоротом, хотя колдун всячески уговаривал его не дергаться – мол, из‑за плохого сна ничего с ним не случится.

Сегодня Арика Роджа не отпустила, и ночь ни в коей мере не обманула ожиданий колдуна. Он вскинулся ближе к рассвету, судорожно пытаясь соотнести прохладную тишину спальни и ожидаемое барачное окружение, не понимая, где находится и вообще не сошел ли с ума. Осознав, наконец, реальность, вытянулся на постели, успокаиваясь и раздумывая, стоит ли вновь пытаться заснуть. Кажется, все же не стоило – несмотря на ранее пробуждение, отдохнуть он успел.

Колдун подошел к окну, отдернул шторы и распахнул створки настежь. В комнату ворвалась утренняя прохлада, прогнав остатки сна. Раннее, но все же утро, не ночь… Если он сейчас возьмется за артефакт, заготовку до завтрака сделать успеет.

Меняя молоток, Жорот краем глаза увидел маленькую фигурку – Атана сидела в одном из углов сарайчика на чурбане и наблюдала за его работой.

– Доброе утро, – прерываясь, поздоровался он.

– Доброе, – девочка стала рядом.

– Слишком близко не подходи, – предупредил Жорот.

Во‑первых, от раскаленного металла разлетались искры, во‑вторых, ему нужно было пространство для свободы действий.