ДРЕВО ЖИЗНИ(Фантастический роман в 3 книгах) - Владимир Кузьменко

– Подожди, Степан! – остановил его Николай. – Что, так и уйдешь? Ничего не скажешь, как же ты мог?

– А… долго рассказывать! Не сразу все получилось, Коля… Не сразу…

– И ты не жалеешь?

– Жалею, что вот ему рассказал, – честно признался Приходько, кивнув на Владимира.

– И больше ни о чем?

– Нет!

– Вот как?

– А ты что думал, что Приходько начнет юлить, просить пощады? Никогда Приходько трусом не был. Да и потом без толку просить тебя. Не привез же ты меня сюда для того, чтобы воспитывать? Я в воспитании не нуждаюсь. Меня сама жизнь воспитала. И, начнись все сначала, поступил бы так же, разве что ему ничего не говорил бы. С толку сбила меня его дамочка. Ой! И дурак же я! Такой дурак, что знала бы моя мама, какого дурака на свет произвела, то выкинула бы на втором месяце беременности.

– Так ты считаешь, что был прав?

– Прав – не прав, а делал то, что надо было делать. Насмотрелся я всего. Помнишь Шустера?

– Главу германской секции неогуманистов?

– Его! Кого же еще? Не было такого преступления, какое бы он не совершил. Мы тогда его выпотрошили и конфисковали только в валюте полтора миллиарда. А ты знаешь, как он начинал? Рядовым профсоюзным работником. За душою ни гроша. Какие речи он говорил! Какие статьи писал в рабочий газеты! Правильные статьи. Почитаешь, так думаешь: побольше таких честных людей, и жизнь на Земле была бы раем. Вот тогда-то я и решил, что природу человеческую никому не дано изменить. А раз так, то ничего из нашего дела не выйдет. Уничтожим одну мафию, ей на смену придет другая. Потому что у человека в крови живет вечное желание жить за счет других, есть вкуснее других, спать мягче, чем твой сосед, иметь дом получше, женщин помоложе и покрасивее и так далее. Вот и сказал я себе: не будь ты дурнем, Приходько. Сделай так, чтобы тебе жилось хорошо, детям твоим и внукам… Да что там говорить! Вот вернетесь на Землю и вспомните меня… Ну, так я пошел?

Не дождавшись ответа, он не спеша двинулся к краю поляны и вскоре исчез среди деревьев.

Вертолет летел на небольшой высоте. Все молчали, каждый думал о своем. Внизу проплывали обширные лесные массивы, чередующиеся с небольшими участками степи, на которых паслись стада копытных животных. Кое-где, отражая лучи полуденного солнца, сверкали озера, соединенные между собой узкими протоками. На берегу одного из них стояло селение, Владимир включил видеозапись и, вращая ручки, направил объектив съемочной камеры на селение. На экране появилось изображение толпы лапифов, стоящих на площади возле мраморного жертвенника. Видно было, что они заметили вертолет и теперь удивленно таращились на него, задрав головы.

Вскоре селение исчезло, снова пошли бесконечные леса. Владимир не выключал камеру и с интересом продолжал наблюдать. Появилась поляна с резвящимися среди кустов фавнами, они гонялись за нимфами. Те ловко увертывались от них. По лицам было видно, что забава доставляет им удовольствие.

– Приходько не будет скучно, – кивнул он на экран.

– Я вот думаю, – отозвался Вальтер, – а ведь он, может быть, в чем-то прав.

– Ничего он не прав! – резко возразил Николай. – Не может быть прав… иначе… – он вдруг разозлился. – Проклятый скунс. Не мог уйти, не навоняв напоследок!

– Ну зачем так? – упрекнул его Вальтер. – Ты сам спрашивал. Вот он честно и ответил. Должен признаться, что он далеко не трус.

– В нашем деле не место трусам. Но ты понимаешь, на что он намекал? На то, что все наши усилия были бесполезны.

– Не намекал, а прямо говорил. Ну что же, это его мнение.

– Ты, я вижу, начинаешь его разделять? Конечно разделяешь! – снова загорячился Николай. – Вчера утром ты говорил, что не хочешь возвращаться. Значит, ты не веришь, что на Земле, наконец, восторжествовала порядочность и справедливость?

– Сложный вопрос… Социальная справедливость стала на Земле законом еще в начале нынешнего тысячелетия. Да! Стала законом, но не действительностью. Вот в вашей стране, Николай, в конце прошлого тысячелетия решили, что основой всех социальных бед является частная собственность…

– Не в нашей, а в вашей, Вальтер, но продолжай, пожалуйста.

– Продолжу. Ну и что? Чего добились? Заменили частную собственность собственностью государства и решили, что это социализм. А в результате создали огромную монополию, экономически отстали, чуть не погубили сельское хозяйство. Дошли до того, что стали покупать хлеб в Соединенных Штатах. Я уже не говорю о бесчеловечных репрессиях, стоящих на грани геноцида. С тех пор прошло триста лет. Вроде бы все устроилось. Социальная справедливость стала законом, исчезли армии, государства, границы, существуют четкие законы против монополии, и что же? Возникают подпольные организации. Ну хорошо! Мы уничтожили самую мощную и самую страшную из них. Но где гарантии, что они снова не возникнут? Здесь какой-то замкнутый круг. Лиши человека частной собственности – он потеряет инициативу, и общество становится из года в год беднее. Оставь ее ему, и он будет стремиться увеличить ее. Вроде бы все общество богатеет, но снова возникают резкие контрасты, и появляется власть денег. В условиях Мирового Сообщества эта власть не может быть законной и официальной, но она обретает реальность, становится фактической. У нас давно действует принцип: "От каждого – по способности, каждому – по той пользе, которую он приносит обществу". Что и говорить, принцип справедливый. Вот, скажем, изобретает человек новый станок или создает новую технологию. Прибыль общества измеряется сотнями миллионов. Сколько платить изобретателю? Если мало, то он больше изобретать не станет. Ведь настоящее изобретение иногда уходит вся жизнь. Глядя на него, и другие не будут лезть из кожи, чтобы подарить обществу эти сто миллионов. Справедливо дать изобретателю миллионов десять и тем самым обеспечить его и его детей. Не так ли? Так у нас и делается. Но здесь следует такое: этот изобретатель, человек, в общем, умный, иначе бы он и не изобрел такой штуки, при помощи этих десяти миллионов делает еще сто, потом еще сто и так далее. Запретить ему этого нельзя уже по чисто экономическим соображениям, так как запреты подавят инициативу, а к чему такое подавление ведет, мы уже знаем.

– Но согласись, что многие социальные вопросы решены.

– Я разве возражаю? У нас нет бездомных, голодных и раздетых. Основные потребности человека удовлетворены. Это так, не спорю. Более того, удовлетворены и культурные потребности. Любой достаточно способный человек может получить соответствующее образование. То есть каждому в этом отношении предоставлены равные возможности. Одаренным выплачивается крупная стипендия. Человечество, наконец, стало ценить мозги. Но это не все. Ты вот жил, насколько я знаю, в маленькой комнатушке, а другой имел виллу на берегу океана в двадцать комнат. Ты ел синтетическую пищу, а он уплетал за завтраком камчатских крабов. Повторяю, ты не испытывал ни голода, ни холода. Перед тобой были открыты двери всех музеев планеты, все ее библиотеки, но у тебя не было собственной яхты и длинноногой секретарши. Политически ты был равноправен с любым мультимиллионером и твой голос, переданный по персональному компьютеру в Центральный вычислительный центр, весил столько же, сколько и голос богача. И учти, что мультимиллионером он стал на вполне законных основаниях и его миллионы – это только малая часть от тех миллионов, которые он принес обществу.