Ангел-мечтатель (СИ) - Ирина Буря
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все эти тезисы начали у меня в голове формироваться, как только я отошел от откровений нашей молодежи.
Их последняя часть меня в сознание вернула — как электрический разряд.
С моим наставником все понятно — с его шилом в одном месте, он в любую авантюру прыгнет, не раздумывая.
С Максом тоже — сколько темного ни приручай, он к любой активной оппозиции нашему течению примкнет по первому зову.
А вот со Стасом не очень — чтобы он от своего руководящего поста без драки отказался? Хотя его, возможно, в эту оппозицию скрытным агентом внедрили.
Но если так, то это точно не его дело — что это за разведчик, если у него под носом каждый свою часть программы пишет, а он даже нестыковок в них не видит?
Неудивительно, что даже дети их всех вокруг пальца обвели.
Но током меня ударило, когда выяснилось, что руководит их подпольем какая-то темная шишка.
И не просто какая-то, а та самая, которая к Владыке нашему с докладами ходит.
Я, конечно, понимаю, что Владыка должен держать под контролем оба наших течения, но ведь такие доклады расследования потребуют.
Которое, несомненно, выявит очернение нашего течения.
Которое определит его источник — эту самую оппозицию.
Которое вскроет участие в ней наших детей.
Они там все вообще умом тронулись?
Я позвонил Стасу как самому вменяемому из них, но он свой здравый рассудок у себя в кабинете оставил.
Ну, правильно, кому нужна трезвая голова в оппозиции?
На мой вопрос, почему ими темный руководит, он даже не соизволил ответить — подумаешь, ерунда какая!
В шок его привело известие о том, что наши дети отлично самоорганизовались — без их участия и с соблюдением всех мер предосторожности.
Слушая его оглушающее молчание в трубке, я даже пожалел, что не могу поприсутствовать при том разгоне, который он устроит папашам Игоря и Дары.
Справился он, однако, быстро — надо понимать, папашам было велено молчать и таращиться изо всех сил — и решение принял молниеносно.
Абсолютно типичное для себя решение.
Выслать к детям наряд для дисциплинарного внушения.
Состоящий из их родителей.
Которых он, наверное, всю ночь натаскивал.
Сообщила мне о предстоящей встрече Аленка.
Причем, сама, без каких-либо вопросов с моей стороны — хотя я прямо кожей почувствовал искры, летающие по квартире после звонка Игоря.
Вот, что доверие делает, подумал я с чувством — именно так я этому наряду завтра и скажу.
И поймал себя на том, что пишу Сан Санычу в рабочий чат, что завтра задержусь — домашние обстоятельства.
Он его только утром прочитает и за час-два разозлиться не успеет — все оборудование в офисе у меня уже давно, как часы, работает.
Затем я зашел к девочкам, махнул рукой Даре, чтобы шла в большую комнату с Игорем по телефону договаривать, и сказал Аленке самым твердым тоном:
— Я еду с вами.
— Зачем? — удивленно глянула она на меня.
— Вас будет трое и их тоже трое, — объяснил я, — но они и старше, и опытнее …
— Их будет четверо, — перебила меня она, — с ними тот, главный, придет.
— Тем более! — бросило меня в жар при мысли о наших детях, противостоящих двум темным, не говоря уже о моем наставнике.
— И нас тоже, — продолжила Аленка все также невозмутимо. — С Олегом.
— Да кто ему слово даст? — махнул я рукой. — Анатолий, что ли? Ты же его знаешь — ты представляешь, что он там устроит? Нужно, чтобы с вами хоть кто-то был, кто может его остановить!
Аленка задумчиво посмотрела на меня, чуть склонив голову к плечу, словно взвешивая мои слова.
— Спасибо тебе! — сказала она, наконец, улыбаясь одними глазами. — Очень ты правильно сказал — конечно, мы поедем с тобой.
Доверие, облеченное в такие слова, просто окрылило меня — пусть эти воспитатели завтра только попробуют хоть голос на детей поднять!
Они попробовали — но дети справились с ними без меня.
Они сломали все инструкции Стаса прямо с первой минуты.
Дара бросилась на шею своему папаше. Удовольствия мне ее порывистость не доставила, но цели своей достигла — Макс не успел не то, что рот открыть, а даже из невидимости выйти.
Моему наставнику Татьяна все же дала шанс стать в театральную позу, но его Игорь мгновенно с нее сбил, заткнув ему рот самым простым и надежным способом — сграбастав его и уткнув лицом себе в грудь.
Мне оставалось только рассматривать третьего из прибывших конспираторов.
Глава 16.1
Лицо его было мне совершенно незнакомо — из чего я сделал вывод, что это и есть их предводитель.
Но если бы мне не сказали, что он темный, я бы в жизни не догадался — они всегда выбирают если не сногсшибательную, то уж точно притягивающую внешность. Вспомнить хотя бы первое появление у нас Макса … хотя потом он замаскировался под обычного, даже не очень привлекательного парня.
На этого тоже никто бы дважды ни в одной компании не глянул: простой деревенский увалень, стесняющийся своей нелепости, держащийся в стороне и терпеливо ожидающий, пока на него внимание обратят.
От кого же он маскируется? — подумал я, вспомнив основную заповедь хранителя принимать на земле — если уж совсем необходимо — самый неприметный вид.
От детей — глупо, на них нужно впечатление поярче производить.
От своих спутников — тоже смысла нет, они и так знают, кто он … а кто он?
Я попросил его представиться.
На этот раз пафосную речь Макса прервал сам предводитель — и я снова отметил несколько моментов.
Во-первых, он скомкал свое представление именно в том месте, где речь шла о его участии в создании темного течения.
И затем добавил — словно, чтобы затушевать предыдущие слова — что участвовал в создании земли.
А когда Игорь назвал его гением, раскланялся, словно к нему по имени обратились.
С ума сойти!
С одной стороны, если темные хоть как-то руку приложили к созданию земли, тогда понятно, откуда у людей столько пороков, что мы их уже не одно тысячелетие выкорчевываем.
С другой стороны, если их основатель действительно осознал, что в принадлежности к их течению нет никакого повода для гордости, то он точно гений.
Но опять-таки — если это не какая-то гениальная темная схема.
Какая? Ну, навскидку, такая: узнали темные, что наше течение приняло решение признать наших детей,
