Дина - Алайна Салах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следуя за ней к дверям с красующейся на них золотой табличкой «Генеральный директор», я чувствую поднимающееся волнение, но списываю его на потрепанные нервы. Выходить из зоны комфорта всегда непросто, тем более, когда предыдущее место работы во всем устраивало. Даже если собеседование не задастся — что я теряю? Ничего. Лишь приобретаю новый опыт. К тому же, если предложение Виктора меня по каким-то критериям не устроит, моральные муки по поводу сотрудничества с конкурентами Камиля пропадут сами собой.
Дверь за мной мягко захлопывается, оставляя меня стоять перед огромным панорамным окном, спиной к которому восседает Виктор. Сейчас его лицо на удивление кажется мне вполне приятным и располагающим, в отличие от предыдущих встреч.
— Дина, очень рад! — Добродушно улыбнувшись, он указывает на большое серое кресло. — Присаживайся, пожалуйста. Сейчас Ирина принесет кофе.
Я послушно сажусь и когда лезу в сумку за ежедневником, ладонь улавливает настойчивую телефонную вибрацию. Перевернув экран, смотрю на имя звонящего. Камиль.
— Привет, я на собеседовании, — говорю я, стараясь звучать расслабленно. — Перезвоню тебе, хорошо?
— Конечно, — звучит в ответ после короткой паузы. — Жду.
Я возвращаю мобильный в сумку и сосредоточиваюсь на Викторе, разглядывающего меня с неподдельным интересом. Не в моих правилах давать заднюю, но в этот момент вдруг отчаянно хочется, чтобы собеседование провалилось.
33
Но, несмотря на мой скептичный и отчасти предвзятый настрой, из кабинета Виктора я выхожу с намерением принять предложение о трудоустройстве. Во-первых, о вакансии он рассказал четко и по делу, простимулировав мое тщеславие и вызвав неподдельный интерес к проекту, во-вторых, к концу собеседования я против воли успела проникнуться к потенциальному работодателю симпатией — отчасти благодаря располагающей и уважительной манере общения, напоминающей манеру Кокорина. Ну и в-третьих, чего уж греха таить, меня более чем устроила обещанная заработная плата. Сумма лишь немного не дотягивала до той, которую я получала, работая в «Холмах» и автосалоне.
— Я возьму время подумать до завтра, — говорю я напоследок, оставляя себе крошечное пространство для маневра.
— Конечно, — легко соглашается Виктор, хотя выражение его лица открыто демонстрирует, что он не рассматривает возможность отказа.
Очутившись на улице, я сразу же набираю Камиля, чтобы не мучить себя мыслями о его реакции на новость о моем будущем трудоустройстве.
— Ты где сейчас? — спрашивает он вместо «Привет, как дела?».
С легкой запинкой я называю улицу и номер дома, прочитанные на соседнем здании, и мысленно обзываю себя трусихой. В любом случае ничего скрывать я не планирую и расскажу Камилю о принятом предложении, как только представится возможность.
Возможность представляется даже быстрее, чем я думаю, потому что Камиль сообщает, что подъедет через пятнадцать минут и просит дождаться его в ближайшей кофейне. Мое настроение делает скачок вверх. Не то, чтобы я успела забыть о том, что состою с ним отношениях, но такое скорое напоминание точно не будет лишним.
— Что здесь делала? — интересуется он и, вытянув руку, несколько раз сжимает мое колено. Вместо приветствия, видимо.
— Была на собеседовании, — коротко отвечаю я и спешно пытаюсь сменить тему. — А ты был где-то рядом? И куда мы, кстати, едем?
— Куда еще я могу тебя отвезти? — усмехается он, встраиваясь в поток неспешно движущихся автомобилей. — Обедать, конечно. Никакой оригинальности.
— С такими руками можешь себе позволить, — парирую я, указывая глазами на рукава его дорогущего свитера, красиво обтянувшего бицепс.
Камиль вопросительно приподнимает брови.
— А что с моими руками?
— Набиваешь себе цену, папочка? Тебе не идет. Не зря же ты трижды в неделю торчишь в спортзале.
— Дважды, — поправляет он. — И я это делаю скорее по привычке.
— Ты главное не останавливайся. Будет обидно, если такое добро… — я еще раз многозначительно смотрю на его плечи, — пропадет.
В глазах Камиля появляется озорной блеск, от которого под пупком резко колет горячим. У него есть дар смотреть так, что я неожиданно даже для самой себя начинаю думать об интиме.
— Ты сейчас комплимент мне сделала?
— А что тебя удивляет?
Теперь он одаривает меня взглядом, который можно трактовать как «ты, видимо, шутишь?»
— Обычно ты твердишь лишь о том, что я старый.
— Старый, но с обалденной фигурой, — со смехом отвечаю я. Оттого, что мы так легко разговариваем и шутим, настроение делает очередной скачок высотой в небоскреб. — Не думала, что мои шутки о возрасте тебя хоть как-то задевают.
— Почему они должны меня задевать? — абсолютно искренне недоумевает он. И добавляет уже с иронией: — Заметь, возраст не мешает мне ехать в ресторан с малолеткой.
Пузырьки яркой, ничем не замутненной радости размножаются во мне, выталкивая наружу новый взрыв смеха. Мне настолько хорошо, что хочется задержать и смаковать каждую секунду этого непринужденного разговора.
— Кто-то сегодня в ударе, как я посмотрю. Малолетке уже двадцать пять, если ты не забыл.
— Как такое забудешь? — посмеивается Камиль, возвращая взгляд к лобовому стеклу.
Я прослеживаю то, как он быстрым движением убирает со лба прядь волос, и едва сдерживаюсь оттого, чтобы не выпалить какую-то глупость вроде «Ты такой красивый, когда улыбаешься». Ну, или совсем уж безумное «Я тебя люблю».
Кое-как удержав в себе эти преждевременные мимишности, выпаливаю другое:
— Я была на собеседовании в компании Виктора. Тот, который Погорельцев. Мне все понравилось, и я собираюсь принять его приглашение о работе.
34
В машине повисает тишина, заставляющая меня непроизвольно сжать колени. Крошечные ростки вины за секунду увеличиваются до размеров пышного папоротника.
— Других вакансий не нашлось? — медленно, слишком медленно произносит Камиль, повернувшись в мою сторону.
Не то, чтобы в его тоне есть что-то угрожающее, но предплечья все равно покрываются мурашками. Я моментально вспоминаю, что передо мной сидит человек, державший в страхе целый район, и оттого реагирую неожиданно резко:
— Надеюсь, ты не собираешься указывать мне, что делать.
Челюсть Камиля напрягается так, как если бы он пытался прожевать дюжину грецких орехов в скорлупе.
— А я разве пытаюсь? Лишь задал вопрос.
Здесь мне приходится воззвать ко всей своей выдержке, чтобы взять себя в руки и не продолжить неожиданно начавшуюся перепалку. А чего
