Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей - Федор Раззаков

– Откуда такой пессимизм? – прервал плавную речь своего подчиненного Андропов.

– Из аналитических выводов, которые сделали наши ученые из Института стратегии. У меня есть их подробные заключения, которые я готов вам передать, – и Спрогис потянулся рукой к папке, которая лежала по правую руку от него. Но Андропов сделал жест карандашом, что означало – с этим потом, продолжайте свой доклад. И речь Спрогиса, с мягким прибалтийским акцентом, снова разлилась по кабинету:

– Мировой хоккей движется в сторону скоростного и силового. И по обоим компонентам мы скоро будем отставать. Скорость мы потеряем, потому что стареют наши ведущие игроки, а достойной смены им пока нет. А силовой компонент и вовсе никогда не был нашим коньком. Мы всегда побеждали соперников за счет комбинационной игры, но и она под вопросом, если нет достойной смены. Вернее, она есть, но ее не видят нынешние тренеры нашей сборной. Они перестали мыслить стратегически.

– Поэтому вы, Эрнест Леонардович, предлагаете подобрать им замену? Из кого? – спросил Андропов.

– На сегодняшний день кандидатур не так уж и много. Это Борис Майоров, Николай Карпов, Николай Пучков, Анатолий Кострюков и Виктор Тихонов. В Спорткомитете большинство склоняется к кандидатуре Майорова, тем более, что армейцы готовы его поддержать, если он выступит в тандеме с их кандидатами – Константином Локтевым или Николаем Пучковым. Впрочем, место последнего может занять и Кострюков – у него тоже есть сильная поддержка в Федерации и Спорткомитете. Он ведь восемь лет возглавлял вторую сборную страны. Но нас больше всего устраивает Виктор Тихонов. И не потому, что он наш человек, динамовец, или симпатичен лично мне, поскольку я сам рижанин, а потому, что он наиболее прогрессивный тренер в советском хоккее на сегодняшний день.

– Вы как будто читаете мои собственные мысли, – по губам Андропова пробежало подобие улыбки.

– Это не прозорливость, это – объективный анализ. Тихонов – трудоголик, настоящий фанатик хоккея. Он постоянно находится в поисках нового, не боится экспериментов, но в то же время старается действовать осторожно. У него не бывает любимчиков, что тоже немаловажно. Его игра в четыре звена – это как раз та тактика, которая очень скоро завоюет весь мир.

– Но он ведь человек с периферии, почти десять лет живет и работает на вашей родине – в Риге.

– Это и замечательно, Юрий Владимирович. Тихонов не принадлежит ни к одной из здешних группировок и, значит, нам легче будет вести его в нужном нам направлении.

– Но это и опасно – не сожрут ли его местные? – не скрывая своей озабоченности, спросил Андропов.

– Если наша «контора» его поддержит, он сумеет достаточно быстро адаптироваться в новых столичных условиях. Вряд ли кто-то захочет его тронуть, зная, кто за ним стоит. Тем более, что в Управлении хоккея достаточно наших людей.

Спрогис имел в виду агентов и доверенных лиц КГБ, которые были брошены на этот участок работы несколько месяцев назад – в момент его укрупнения, когда бывший отдел хоккея Спорткомитета СССР превратился в Управление, которое возглавил Вячеслав Колосков.

– Но я мечтал использовать Тихонова на благо столичного «Динамо», – продолжал сомневаться Андропов. – Владимир Юрзинов тренер хороший, но у него не ладятся отношения с ветеранами.

– Если Тихонова поставить во главе московского «Динамо», ему будет трудно руководить сборной. Это только обострит подковерную борьбу армейцев с нами. В этом не заинтересованы ни мы, ни наш хоккей, который, как я уже говорил, находится на пороге серьезного кризиса. Распри ему не нужны. Ему нужна свежая кровь и прогрессивные идеи. Плюс жесткая рука. Только так мы сможем снова бросить вызов нашим основным конкурентам – в Европе чехословакам и шведам, за океаном – канадцам.

– Пока с последними мы справляемся, – напомнил Андропов собеседнику результат последней серии матчей сборной СССР с канадцами.

– Спорное утверждение, если учитывать, что наша команда встречалась с клубами ВХА, а не НХЛ. Если канадцы соберут сборную из сильнейших игроков НХЛ, то нам придется туго.

– Думаете, на этом чемпионате так и будет?

– На этом вряд ли, но есть еще Кубок Канады. В прошлом году мы послали на него экспериментальную сборную, но в следующий раз эта уловка уже не сработает. Значит, надо готовиться всерьез, если не хотим опять ударить лицом в грязь.

– Считаете, на этом чемпионате канадцы нам еще не страшны?

– Собрать по-настоящему сильную сборную им не удастся. Здесь Сабетцки нас не подвел – не позволил сдвинуть сроки проведения чемпионата до начала мая, когда в НХЛ заканчиваются полуфиналы Кубка Стэнли.

– Сабетцки не мог нас подвести – он нам обязан, – при этих словам по губам Андропова пробежала едва уловимая усмешка.

В тот день на турнире игрался один из решающих матчей – советская сборная встречалась с командой Чехословакии. Это была третья игра московской части турнира, который тогда впервые проводился по канадской системе: в течение годы участники встречались друг с другом шесть раз – три раза дома и столько же на выезде. В том декабре победа в первой игре досталась советским хоккеистам (6:3), а во втором была зафиксирована ничья (3:3).

На эти игры из ФРГ специально был приглашен президент Немецкого хоккейного союза Гюнтер Сабетцки. Официальный повод для этого приглашения у советской стороны был – предстояло обговорить будущую шестиматчевую серию товарищеских игр сборной СССР против западногерманских команд – сборных Мангейма, Фюссена, земли Северный Рейн-Вестфалия, а также второй сборной ФРГ. Эти матчи должны были состояться в первой половине марта 1975 года, за месяц до очередного чемпионата мира и Европы, который должен был проходить там же – в ФРГ. Однако была у этого приглашения и неофициальная сторона, куда более важная – советская сторона намеревалась уговорить Сабетцки баллотироваться на пост главы Международной хоккейной лиги (ЛИХГ), вместо ее нынешнего руководителя Джона Ахерна. Этот англичанин на протяжении последних 17 лет с интервалами в три года трижды возглавлял лигу (1957–1960, 1963–1966, 1969–1975) и изрядно всем надоел. Особенно канадцам и американцам, которые при нем никак не могли договориться, чтобы ЛИХГ начала допускать на игры чемпионатов мира хоккеистов из НХЛ.

КГБ был прекрасно осведомлен о подковерных интригах эмиссаров Национальной хоккейной лиги и смотрел на них… вполне благожелательно. И это не было случайностью. Анализ текущих событий ясно указывал на то, что времена на дворе изменились, а Ахерн продолжал жить старыми представлениями. Он явно не вписывался в тот детант («разрядку»), которая началась в мире, благодаря усилиям СССР и США в начале 70-х. Поэтому на место старика Ахерна (а он был ровесником века!) требовалось подыскать более молодого и, главное, более современно мыслящего руководителя. И кандидатура 59-летнего Гюнтера Сабетцки была наилучшим вариантом для всех. В том числе и для советской стороны, которая успела установить с ним неформальные отношения через своего представителя в ЛИХГ – члена ее исполкома Андрея Старовойтова. Именно он и должен был провести с Сабетцки столь важные переговоры. Правда, их общий фон оказался испорчен – советская сборная в третьем матче против чехословаков уступила со счетом 3:4. Причем решающую шайбу гости забили, играя в большинстве – на 10 минут за грубость был удален Юрий Лебедев. До конца встречи оставалось еще целых 14 минут, к тому же за это время советские хоккеисты дважды играли в большинстве. Однако «пробить» защитные редуты гостей так и не сумели, хотя и превзошли их по броскам – 31 против 24.

Старовойтов и Сабетцки сидели в правительственной ложе в окружении еще нескольких чиновников из Спорткомитета СССР. На этих матчах должен был присутствовать Брежнев, но он во Дворце спорта так и не появился. По слухам, которые дошли и до Сабетцки, здоровье генсека сильно пошатнулось после переговоров во Владивостоке с президентом США Джеральдом Фордом в конце ноября. В начале декабря Брежнев сумел слетать во Францию на переговоры с новым президентом Валери Жискар д'Эстеном, после чего больше на публике не появлялся, отдавшись в руки эскулапов. Размышляя об этом, Сабетцки мысленно воздал хвалу Всевышнему. Зная о страсти советского генсека к хоккею, он подумал о том, как неловко тот почувствовал бы себя рядом с гостем после столь неудачной игры советской сборной, которая в этой московской серии из трех матчей сумела выиграть только одну.

После того, как игра была завершена, Сабетцки взглянул на сидевшего рядом с ним Старовойтова. Тот, как ни странно… улыбался.

– Чему вы радуетесь, Андрей? – не скрывая своего удивления, спросил Сабетцки.

– Я не радуюсь, я – предвкушаю. Нам предстоит с вами поездка в одно приятное заведение, где вы отведаете таких блюд, которые вряд ли когда-то пробовали.