У истоков исторической правды - Виктор Верас

байдак, бойдак (1577, 1630, 1711) – bajdokas (лет.) – барка, судно на р. Неман;

башта, бакшта (1568, 1579) – bokštos (лет.) – оборонная башня;

борг, боркг (1511, 1529, 1598) – bargos (лет.) – кредит;

барта, барда (1664) – bortos (лет.) – топор (как оружие);

ботвинье (1588, 1607) – batvinis (лет.) – свекольный лист;

бурта – burtas (лет.) – чары, волшебство, колдовство, суеверие;

буч – bučinas (лет.) – приспособление для ловли рыбы;

винкгр (1629) – vingrus (лет.) – извилистый (о ручье) и т. д.

Самое интересное то, что в диалектах современного белорусского языка, особенно западных, да и в некоторых случаях и в современном литературном белорусском языке, балтские слова из старобелорусского языка используются и по сегодняшний день. Вот некоторые из них:

байбак, байбас, байбус – бальшун; baibokas (лет.) – падлетак;

бакса – чамадан; baksas (лет.) – чамадан;

баланда – малакаларыйная, рэдкая страва; balanda (лет.) – лебяда;

балбатун – balbatunas (лет.);

баландзіць – балабаніць; balanduoti(лет.) – балабаніць;

балас – слабы голас; balsas (лет.) – голас;

балдавешка – доўгі шост, якім заганяюць рыбу ў сетку, baldas (лет.) – тое ж самае;

бална – жывела з белай поўсцю; balna (лет.) – белая;

банда – натоўп, грамада, banda (лет.) – натоўп, статак;

барбуліць – бурчаць, лаяцца, barbulioti (лет.) – тое ж самае;

барта – цяслярскі тапор, bortos (лет.) – топор (как оружие);

барулі – кажух, пакрыты сукном; burulis (лет.) – баран;

басалыга – вялікі нязграбны чалавек; baisele (лет.) – то же;

біза – (зняважліва) бедны чалавек; bisas (лет.) – галяк, бядняк;

біргела – від авадня, birzgele (лет.) – тое ж самае;

блаўкіня – гультай, пустамеля, bliaukininkas (лет.) – пустамеля;

брандук – зерне арэха, brandulas (лет.) – тое ж самае;

бронкт, брункт – ворчык, branktas (лет.) – тое ж самае;

бумбы – кутасы, bambaliuoti (лет.) – вісець, матляцца;

бягун – прыстасаванне, з дапамогай якога дзеці прывучаюцца хадзіць, bėgunas (лет.) – тое ж самае і многа многа інш.

При этом следует помнить, что в современном белорусском языке, по исследованию Е.Ф. Карского (подробнее смотрите в главе «Лингвистические исследования»), 5/6 корней белорусских слов являются балтскими.

Таким образом, старобелорусский язык представлял собой, не вдаваясь в подробности, соединение славянского языка, на котором разговаривали кривичи, дреговичи, радимичи, волыняне и мазовшане, и балтского – языка, на котором общались, в первую очередь, летописные литвины. Следует заметить, что балтские слова, используемые в старобелорусском языке, а сейчас и в современном белорусском, имели и имеют славянские форманты – суффиксы и окончания. Иногда используются балтские приставки, но – славянские корни, суффиксы и окончания.

Возвратившись к теме нашего рассмотрения, зададимся вопросом: существуют ли подобные примеры в истории человечества, когда завоеватели отказывались от собственного языка и переходили на язык покоренных народов? – Никогда не существовали и вряд ли будут существовать. Все происходит наоборот.

Например, в современной Индии одним из государственных языков является английский. Англичане на протяжении нескольких столетий были хозяевами этой земли. Индусы же, обретя свою независимость, даже оставили язык колонистов как государственный, что еще больше подтверждает всем известный вывод: победители никогда не используют язык побежденных, а наоборот, побежденные учатся языку победителей.

Вся Западная Европа в начале первого тысячелетия говорила  на языке римлян, захвативших эти территории. И этот язык оказывал сильное влияние на жизнь граждан многих государств даже тогда, когда Римской империи не было и в помине. А в нашем же случае, летувисы не только не используют  белорусский язык в современной жизни, но еще в XVI в. отказались даже от алфавита. Первые книги летувисов, как уже говорилось выше, были изданы, используя латиницу, а не кириллицу. Почему? Не потому ли, что они очень «любили» некомплиментарный старобелорусский язык, который им надоел за несколько сотен лет, и поэтому любыми средствами стремились избавиться от него и в пику начали использовать латиницу?

Значит, носители старобелорусского языка и являлись тем этносом, который образовал государство под названием Великое Княжество Литовское, т.е. литвины ВКЛ-белорусы.

В рождении этноса литвинов ВКЛ-белорусов, как было показано раньше, участвовали представители двух групп народов: балтов – летописные литвины и днепровские балты – и славян – дреговичи, часть кривичей, радимичи, часть волынян и часть мазовшан. Значит, имена собственные у литвинов ВКЛ-белорусов должны были быть, как балтские, так и славянские, особенно до христианизации населения ВКЛ, что убедительно подтверждают древние летописи.

При рассмотрении вопросов ономастики бросаются в глаза общие внутрисуперэтносовые имена собственные как балтов, так и славян. Но что радует, так это то, что их транскрипция, особенно среди балтов, очень сильно отличается. Для современного летувисского языка, а также и для языка жемайтов и аукштайтов в те времена были характерны следующие форманты для имен собственных: «-ыс», «-ис» – Матыс, Ландсбергис; «-ас», «-яс» – Будрятас, Боряс; «-ос», «-ес» – Юркгос, Жиргес; «-ус», «-юс» – Ганус, Бенюс; «-оитис», «-аитис» – Радвилоитис, Товтивилаитис; «-оитя», «-аитя» – Ендрикоитя, Пикелаитя. Позже появились форманты «-авичус», «-явичус» – Мицкявичус, Жиравичус и  форманты «-аускас», «-яускас» – Баранаускас, Бразаускас, Янкяускас. Они были изобретены не так давно (конец XIX в.) для перевода белорусских фамилий с формантом «-евич», «-ович» – Мицкевич, Жирович и формантом «-оўскі», «-еўскі» – Бараноўскі, Бразоўскі, Янкеўскі, которых было предостаточно на территории Летувы, на летувисскую транскрипцию.

Все западные хроники тех лет, а также славянские летописи показывают, что имена собственные у западных балтов – пруссов, ятвягов, летописных литвинов – таких формантов не имеют. Например, в Ипатьевской летописи можно встретить имена ятвяжских князей: Рустий, Лядстий, Юндил, Скомонд, Бороть и т.д.; литвинов: Живинбунд, Ердивил, Миндовг, Гедимин, Витень, Кейстут, Витовт… Об этом говорят и хроники таких западных авторов, как Генриха Латвийского, Петра из Дусбурга, Генриха Вартерберга, которые были очевидцами описываемых событий. Так, у Петра из Дусбурга – литвинские имена: Витень, Витовт, Кейстут, Любарт, Миндовг, Нода, Свиртил, Спудо, Сурмин; ятвяжские имена собственные: Скуманд, Скурдо, Моуденко, Пестило; скалов Сарека; прусские имена собственные: Ауттум, Варгало, Внесегауд, Гирдав, Кодрун, Линко, Рингел, Тринта, Туссин и др.  То есть, как славянские летописи, так и хроники западных авторов говорят о том, что восточнобалтских формантов западнобалтские имена собственные не имели. 

Правда, в последнее время появились утверждения тех же летувисов, что в древних летописях, как и в книгах Литовской метрики, славяне исковеркали имена древних литвинов. Тоже они считают и относительно переводов хроник западных авторов: хроники переводились русскоязычными  учеными, и поэтому написание имен собственных в них также искажено. В связи с этим для большей убедительности воспользуемся исследованиями западноевропейских авторов, где имена западных балтов приведены в соответствии с их написанием в первоисточнике (хронике того или иного автора) и указанием года его упоминания. Литвинские имена возьмем из книг Литовской метрики, как и аукштайтские, жемайтские. Здесь же воспользуемся современными белорусскими фамилиями, взятыми из телефонного справочника г. Минска, и современными летувисскими именами собственными, и сравним их и их написание.

Что же мы видим?

Самое первое, что бросается в глаза, это то, что западнобалтские имена собственные – прусские, куршские, ятвяжские – восточнобалтских формантов не имеют. А это значит, что в русскоязычных переводах западных исторических хроник имена собственные западных балтов не искажены.

Имена собственные в ВКЛ. Часть 2

Во-вторых, в таком же написании – без восточнобалтских формантов – приводятся имена собственные западных балтов и в славянских летописях. Значит, и древние славянские летописи передают истинное написание имен собственных западных балтов без искажений.

В-третьих, имена собственные литвинов, как летописных, так и литвинов ВКЛ-белорусов, по своей транскрипции подобны на западнобалтские имена собственные. Литвинские имена собственные восточнобалтских формантов также не имеют. Это еще раз подтверждает гипотезу о том, что литвины относились к западным балтам, а не к восточным.