Справочник по философии разума животных - Kristin Andrews,Jacob Beck
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пример с сожалением служит демонстрацией того, что фокусировка на значении независимого от события мышления о времени полезна для расширения круга исследований, которые можно считать релевантными для оценки временных способностей животных. В заключение мы описываем исследование, которое можно интерпретировать как изучение другого типа поведения, требующего независимого от события мышления о времени, у другого вида, а именно у человекообразных обезьян. Адаптировав процедуру, впервые использованную Беком и др. (2006) для тестирования детей, Редшоу и Саддендорф (2016) показали обезьянам вилообразный трубчатый аппарат с одним отверстием вверху и двумя отверстиями внизу и продемонстрировали, что виноградина, опущенная в верхнее отверстие, может появиться из любого нижнего отверстия, причем в каждом случае, по-видимому, случайно, из какого именно. После этого аппарат пододвинули ближе к обезьянам, чтобы у них была возможность ловить виноградины, когда они появлялись из нижнего отверстия; в противном случае виноградины выкатывались за пределы досягаемости. Экспериментаторы обнаружили, что ни одна из испытуемых человекообразных обезьян не закрыла оба нижних отверстия при первом испытании, и только одна из них сделала это вообще при первых двенадцати испытаниях, но впоследствии перешла к закрытию только одного отверстия.
То, что обезьяны не справляются с этой относительно простой задачей, похоже, указывает на довольно серьезное ограничение в способности думать о будущем. В частности, похоже, что им не хватает способности применять эквивалент того типа мышления о прошлом, который, как мы утверждали, связан с сожалением. Виноград, опущенный в аппарат, явно является частью их модели мира, даже после того, как он исчез в верхнем отверстии, но, похоже, они не могут думать о времени, когда он снова появится, как о времени, когда он появится из одного из нижних отверстий, но когда он может появиться из любого из них. Таким образом, исследование Редшоу и Саддендорфа можно рассматривать как свидетельство неспособности к независимой от события мысли о времени, что указывает на то, что когнитивные способности обезьян в отношении времени ограничены простым временным обновлением.
Заключение
Зациклены ли животные на настоящем или же они, как и мы, способны мысленно возвращаться к определенным событиям прошлого в эпизодической памяти? В этой главе мы привели аргументы в пользу того, чтобы сместить фокус существующих дебатов по этому вопросу с рассуждений о феноменологии эпизодического воспоминания на вопрос о том, есть ли доказательства того, что животные способны мыслить о времени независимо от событий, или же они способны только на временное обновление. При временном обновлении могут существовать различные механизмы, с помощью которых течение времени может влиять на модель окружающей среды, которой оперирует индивид. Однако это не означает, что само время - прошлое и будущее наряду с настоящим - фигурирует в этой модели. Эпизодическая память, напротив, предполагает сохранение информации о событиях именно путем их когнитивного отнесения к прошлому времени. Это, как мы предположили, требует сделать прошлое время самостоятельным объектом для размышлений, поскольку оно могло быть наполнено и другими событиями. Таким образом, эпизодическая память отличается от других способов сохранения или восприятия информации во времени не только своей феноменологией, но и тем, что она связана с довольно сложными способностями думать о возможном и действительном, которые еще предстоит продемонстрировать у нечеловеческих животных.
Глава 6. Новые цвета в восприятии животных
Мохан Маттен
Исследования познания животных часто связаны с эволюционной scala naturae - степенью приближения других животных к умственным функциям, которые мы лучше всего знаем у себя. Обладают ли они способностью к предикации? Обладают ли они самосознанием? Есть ли у них чувство будущего?
В этой записи я рассматриваю вопрос другого рода. Все животные воспринимают, но часто воспринимают по-разному. Я предполагаю, что восприятие служит нечеловеческим животным так же хорошо, как и людям. В рамках параметров, заданных этим предположением, мы можем спросить: какое значение имеет иной способ восприятия? Мой пример - цвет, который я противопоставляю акустическому тону. Я покажу, что цвета, воспринимаемые животными, отличаются от человеческих, но высота тона одинакова во всех случаях. Я попытаюсь объяснить это и сделать некоторые выводы о качествах восприятия в целом.
Роман цветов
Некоторые животные чувствуют новые цвета (Thompson 1992, Matthen 1999) - цвета, которые человек не воспринимает. Например, куры являются тетрахроматами. У них четыре различных класса колбочковых клеток, в то время как у человека их только три, и три оппонентных отростка, в то время как у человека их только два (Osorio et al. 1999). (Цвета, которые получаются в результате, сильно отличаются от тех, которые ощущает человек. Эти цвета не просто более тонкие - дело не только в том, что птицы могут различать по цвету некоторые вещи, которые для нас выглядят одинаково (хотя и это тоже верно). Дело также не только в том, что они видят за пределами крайних точек спектра, видимых человеком - правда, птицы чувствительны к ультрафиолету, но это не моя тема. Для меня интерес представляет то, что цвета птиц удалены от таких определяющих человеческий цветовой опыт факторов, как палитра красно-зеленых, сине-желтых оттенков. Свойства цвета, которые видят птицы, отличаются от тех, которые видим мы.
Какой цвет видит птица, когда смотрит на порошок куркумы? Я хочу сказать, что это не может быть оранжевый цвет, который видят трихроматические люди. Оранжевый - это цвет, который мы воспринимаем как красноватый и желтоватый в более или менее равных пропорциях. Но красно-зеленые, сине-желтые оттенки, отбрасываемые нашими тремя колбочковыми клетками и двумя оппонентными процессами, не определяют цветовосприятие птиц.1 (Эти процессы дают птице более богатую палитру цветовых ощущений; с другой стороны, недостаток цвета, такой как протанопия, снижает цветовые ощущения у некоторых людей). То же самое относится и к другим видам цветового восприятия птиц. Цвета птиц определяются различными измерениями оттенка. Следовательно, птицы не воспринимают оранжевый и другие цвета, которые воспринимают люди; и наоборот, люди не воспринимают цвета, которые воспринимают птицы. (Подробнее о структуре цвета см. в предстоящей работе Маттена).
Прежде чем мы продолжим, сделаем оговорку. Я сказал, что цветоощущение птиц отличается от нашего, и сделал вывод, что птицы не воспринимают одни и те же цвета. В этом выводе есть
