Нерождённый 4 (СИ) - Нежин Макс

— Ну, например занять трон и уничтожить Первородных?

Она отворачивается и смеётся — отворачивается, видимо, чтобы не злить меня свои смехом. А потом наклоняется ко мне, обнимает за шею, прижимается к моему уху своими прохладными губами и шепчет:

— Нельзя победить меня, ну как ты это не понял, милый. Есть всего два варианта — или быть на моей стороне или проиграть. Ну выбери уже правильный, наконец!

Согласиться на её предложение? Чем это мне грозит? Могу ли я переиграть её в этом случае, или каждый мой шаг будет под наблюдением и любая попытка отойти в сторону от сценария Рэйден — будет наказываться смертью?

Если бы я согласился — через три минуты Горо был бы мёртв, а уже к ночи Новый Токио покинула бы испуганная, растерянная армия Хинун.

Нет, если хочу выиграть — я должен вести свою игру, на поле Рэйден у меня нет шансов. А еще… мне нужно в списке самых ближайших задач поставить цель убить её. Хватит, она уже слишком сильно мешает.

— Если я всё-таки повторю своё «нет» — ты меня отпустишь сейчас?! — спрашиваю.

— Конечно, — очень сильно удивляется моему вопросу она. — А зачем мне тебя обижать, я же люблю тебя… братик.

Или она ненормальная, или есть важная причина оставить меня в живых… или она, и правда, не считает меня серьёзным, опасным противником.

Она снова наклоняется ко мне, быстро, легонько кусает за мочку уха и снова шепчет:

— Ты мне нравишься… ты единственный, кто мне нравится в этом мире. Ты достоин меня. А значит… значит, скоро мы будем вместе. Ты не веришь в это?! Зря, ты скоро всё увидишь сам… а пока… пока уходи. Только быстрее, вдруг я передумаю отпускать тебя в живых.

* * *

Кайоши открывает глаза. когда на горизонте уже виден Небесный Утёс. Открывает глаза, пробует привстать, но, застонав, сдаётся и остаётся лежать там где лежал — на палубе, где я и оставил его, когда едва живого унёс из дворца. Лежит и смотрит на звёзды, яркой россыпью устлавшие ночное небо.

Поднимаюсь на капитанский мостик и останавливаю Орлана — показывать еле живого Кайоши Нори я не хочу. Подождём немного.

— Это было больно, — кривится Кайоши.

— Ты про шип, который проткнул тебя? — уточняю я усаживаясь рядом с ним.

— Ну не про осу же, которая только, что ужалила, — он показывает мне покрасневший палец.

— Как ты? — прикасаюсь к его лбу — на нём следы от испарины.

— Хорошо, лихорадка уже прошла, — он потягивается и снова морщится от боли. — Я могу встать.

И он легко поднимается — формулы усиления превратили его тело в лёгкую упругую пружину.

— Ри опять тебя обыграла? — засовывает он свой грязный палец в мою кровоточащую рану.

— Еще нет, — я взмахиваю рукой и в воздухе появляется крохотный светлячок. Появляется и зависает перед лицом стоящего рядом Кайоши, словно рассматривая его.

— Она не обыграла. Просто помешала в этот раз мне убить Горо. Только в этот раз.

Я достаю из сумки листок, пишу короткую фразу, потом вызываю вестника и отправляю его.

— Кому? — спрашивает Кайоши с беспокойством глядя вслед крохотной птичке.

— Врагу.

— У тебя их много, — качает головой Кайоши.

— Скоро, надеюсь, станет на одного меньше, — я смотрю как вестник ныряет в тучу проплывающую рядом и исчезает в ней.

— Это было страшно, — неожиданно признаётся Кайоши, я оборачиваюсь к нему и вижу мурашки на его коже.

— Страшно?

— Да. Я убивал его, убивал против своей воли, повинуясь чужим — твоим — приказам… и это было страшно. Сам Горо Хинун умирал от моих ударов.

— Это было прекрасно, — говорю я, вспоминая, как огромная туша корчилась в агонии. — Но… скажи мне…

— Что?

— Ты так разговаривал с ним… так смело… и это сосем не похоже на тебя, брат. Почему?

— Не знаю, — он пожимает плечами. — Может, я очень сильно ненавидел его в тот момент, а может… может, через меня говорил ты. Я же твоя марионетка. Забыл.

Я?!

Вздрагиваю и вспоминаю слова Кайоши там в императорском дворце. Да. Они были очень сильно похожи на те, которые я сам собирался сказать Горо. Неужели личность Кайоши — это уже наполовину и моя личность? Или такое проявляется только в те моменты, когда мне важно взять его под контроль?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Очень интересно, жаль рядом нет Нира, я бы порасспрашивал его.

Он сказал — Кайоши будет меняться… может быть, он именно это имел в в виду?.

— Что ты будешь делать с Ри? — спрашивает Кайоши, взмахивая рукой и наблюдая, как мой светлячок испуганно отлетает в сторону. Отлетает, но потом возвращается снова, повиснув в воздухе рядом с его лицом.

— Убью её, — просто отвечаю я. — Я пока не придумал как, но обязательно придумаю. Пока она жива — любой мой план под угрозой. И моя жизнь — тоже.

* * *

На Сторожевой башне, заметной издалека на ночном горизонте благодаря огромным факелам, нас встречает Джун. И лицо его раскраснелось от возбуждения, причины которого я пока не знаю. Не случилось бы чего плохого — ненавижу плохие вести, их слишком много в последнее время.

Как только оказываемся рядом с башней, Джун перепрыгивает на палубу и, тяжело пыхтя, почти бежит к нам с Кайоши.

— Наконец-то вы вернулись, господин! — выдыхает он радостно, замирая напротив и тяжело переводя дух. — Все волновались — вдруг опоздаете!

Опоздаю? Куда я могу опоздать? Если только в постель к своей жене.

— Весь Небесный Утёс на ушах ходит, все готовят, — продолжает говорить загадками Джун, показывая на город внизу… который и правда весь сияет огнями. Люди — много людей. И лица — они радостные.

Может быть, Эми уже успела родить пока меня не было? Ха, почти смешно.

— К чему готовятся? — не понимаю я — неужели пропустил что-то важное, пока решал опросы?

— Как к чему?! — теперь приходит очередь Джуна удивляться. — Разве это не вы, господин, отдали приказ?

На его лице появляется испуг.

— Приказ? Может, и отдал… — я пожимаю плечами. — Напомни ка мне его.

— Свадьба!

О!

Свадьба?!

— И кто же тот счастливчик?! Неужели это ты, Джун?! Поздравляю! — хлопаю его по плечу.

— Это вы господин — тот счастливчик, — осторожно говорит Джун — кажется, сейчас ему станет плохо. На лице его сейчас страх — страх, что неправильно понял приказ и неверно исполнил его.

— Я?! — смотрю на Кайоши, а тот — очень удивлённо — на меня.

— Ты снова надумал жениться, брат? — спрашивает он. — И на ком же? Неужели решил сделать счастливой Мико? Я рад за малышку, она достойна тебя!

— О! — снова говорю я, потому что всё понимаю. — Кажется, это не Мико,

Говорю я и чувствую как кровь в венах теплеет.

— Тогда кто же? Уже не Ри ли? Это была бы веселая свадьба, — он улыбается и качает головой.

— Алиса, — говорю я, и Кайоши сразу же перестаёт улыбаться.

— Алиса?! — переспрашивает он. — Ну, тогда тебе нужно иметь вторую жизнь в запасе, потому что первую у тебя заберёт её отец.

— Он дал согласие, — говорю я.

— О! — теперь восклицает Кайоши. — Невозможно в это поверить. Алиса — этот трогательный и хрупкий цветок станет твоей? Ты жесток, брат. Ты испортишь её, развратишь… эх.

Он качает головой.

— Это была её идея, вообще-то, — оправдываюсь я и поворачиваюсь к Джуну, который терпеливо ждёт, пока мы закончим выяснять на ком я женюсь — И когда свадьба?

— Сегодня ночью… но нужны последние указания, господин.

Сегодня ночью? На эту ночь у меня были планы. Очень важные планы… и я не хочу их откладывать… но почему бы не сделать всё это одновременно.

Да… мне нравится так. Если всё получится — это будет отличная ночь… И Алиса, её нежное тело и душа станет вишенкой на торте.

— Брачное ложе…, — спрашиваю я. — Оно будет у меня в доме?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, господин, — кивает Джун.

Он выглядит напряжённым… напрасно, я доволен его работой.

— Нет, — качаю головой я. — так не пойдёт. Небо. Я хочу чтобы оно стояло на палубе Орлана высоко в небе. Пусть это будет особенная ночь, я хочу запомнить её надолго. И не только я, но и другие.