Игры сознания - Людмила Посохова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О-о-о, как пафосно. Прямо как в передачах Анны Чакман на РЕН ТВ. (Это прорезалась моя ностальгия)…Вообще интересно, я уже здесь столько времени, а память о моем мире не тускнеет. Может и правда, что смерти нет, а есть только переход на другой уровень?
С прозрачными воротами и яркою звездой. А в городе том сад, все травы да цветы; Гуляют там животные невиданной красы…Вообще, мне понятно восхищение побратимов. Даже я, воспитанный на видах красивейших городов и отдельных сооружений (правда по телеку) в прошлой жизни был впечатлен. Сразу вспомнилось, как Люся включает комп и хрипловатый голос Кипелова выводит: Под небом голубым есть город золотой, С прозрачными воротами и яркою звездой. А в городе том сад, все травы да цветы; Гуляют там животные невиданной красы.
Только вот животных тут не было. Были висячие сады, ажурные арки соединяющие левитирующие островки с замками, похожими на мечту сумасшедшего архитектора. Слов для описания у меня не хватит…Все- таки я приземленный человек. Поэтому и пошел к тому, что меня больше заинтересовало. К статуе, изображающей животное с крыльями, телом льва и лицом человека. Под его правой лапой покоился шар. Шар переливался всеми цветами радуги. Лев повернул к нам свою голову. — Что вам здесь нужно?
— Моим побратимам и морфу нужен Оракул. А мне — артефактор ГИШ.
— Хорошо. Каждый подойдет ко мне и задаст свой вопрос. Только помните: один вопрос — один ответ. Крепко подумайте, прежде чем задать вопрос.
Побратимы закручинились. Видать вопросов было множество. Как определить самый главный? Ладно, пусть думают.
Я подошел первым — Зачем я здесь?
— Ты нужен здесь. Но можешь уйти.
Блядь, вот и поговорили!
Побратимы по очереди подходили к Оракулу…Последним подошел морф.
Зверь исчез. Со всех сторон раздались голоса: Вы получили ответы…Пока течет вода…Должны принять решение…решение…решение…
На том месте, где была статуя зверя появилась клепсидра. Вода в ней убывала с бешенной скоростью.
Первым встал на ноги дракон — Я остаюсь!
Один за одним вставали побратимы и произносили — Остаюсь и будь, что будет. Они положили руки друг другу на плечи. Я тоже встал в их круг. Морф вцепился в плечо. Собаки встали рядом.
Клепсидра взорвалась, разбрызгивая воду.
«Четвертое испытание пройдено» — насвистывал кружащийся ветер.
Разом навалилась усталость. Под небом голубым…в золотом городе…стояла тишина. Сейчас бы помыться. Десять мужиков и три собаки, мотавшиеся неизвестно сколько времени по приключениям, распространяли еще то амбре. Надо найти хоть ручей что ли.
Рядом скрипнула дверь. Морф, отцепившись от моего плеча, тяжело полетел прямо в раззявленный дверной проем. За ним, как по команде, потянулись побратимы.
— Что за чертовщина? Кто нами всеми тут управляет? Куда вы, идиоты! — Я кинулся за друзьями в темноту. Собакам приказал держаться сзади и не высовываться. Кажется, поняли.
Непроглядная чернильная тьма…Только шелест шагов и тяжелое дыхание побратимов впереди. Догнать их не удавалась. Впереди вспыхнули круглые красные огни. Как стопсигналы на светофоре. Глаза! Бля буду, глаза! Красные, в темноте. Значит боятся света! Рука сама нащупала фонарик. Ярким лучом полоснул по этим ебаным зенкам. Раздался визг циркулярной пилы. Глаза потухли. В свете фонаря картина маслом: побратимы стоят как обдолбанные перед широко раскрытой пастью огромного цветка. С лепестков этого чудовища капала тягучая слизь. Усики по краям лепестков слегка подрагивали. Эх, сейчас бы гранату! Да хоть свето-шумовую! Приятная тяжесть обрадовала ладонь…Не раздумывая, швырнул световуху прямо в глотку цветка мутанта. Лепестки схлопнулись. Где — то глубоко внизу раздался хлопок, из — под лепестков выплеснулся свет…глаза потухли. Побратимы очухались и тупо смотрели на тушку цветка. Она оплывала вонючей слизью. Скоро уже не было и следа гигантской мухоловки. Я осел на пол. Обнял своих собак. Какую еще шнягу приготовит нам этот «город золотой»? Побратимы столпились рядом.
— Что это было? — прогудел тролль — Мы не могли сопротивляться.
— А хуй его знает — устало ответил я. — Но вы шли как привязанные к этой пасти. На меня почему-то не подействовало.
— Это потому, что ты иной, Странник. На тебя силы этого мира не действуют. Ты мог бы спокойно уйти. — Морф Седрик задумчиво смотрел на меня.
— Еще одно твое слово и я буду звать тебя Педрик! — сил злиться на него не было — Мы побратимы. Цена нашей клятвы — жизнь!
Из стены выплыл призрак лысого мужика, одетого во что-то напоминающее гидрокостюм. Я прикрыл ладонью глаза — вроде ничего такого не курил…
Мужик произнес: — Все испытания пройдены. Достойны. Идите за мной.
Он подплыл к другой стене и прикоснулся к сенсорной панели. Сенсорная панель?! Глюки…кругом одни глюки…С шорохом отъехала массивная дверь.
— Пошли, ребята — обратился я к побратимам — может быть здесь нам что-то объяснят.
— Объяснят, объяснят — шелестел призрак — только сможете ли понять. Сколько уж было вас таких.
— Заткнись — вяло ответил я — только сначала дай помыться и пожрать.
— Все будет. Проходите скорее. Мне тяжело держать шлюз — призрак колыхался и искрил.
Да это голограмма! Побратимы озирались по сторонам. Морф глухо ворчал, что мол, такое он уже видел и не надо бояться.
Помещение, в которое мы вошли, очень напоминало приемный покой кардиоцентра (мне там делали операцию на сердце). Белые стены, белые диваны, белые двери. Белая тоска отчаянья и надежды… Голограмма стабилизировалась.
Над одной дверью зажегся зеленый огонек. Механический голос изрек: «Можно входить. Одежду оставьте в тамбуре». Ну что ж, придется подать пример. Зашел, разделся. Тот же голос: «Встаньте в круг, закройте глаза».
Исполнил указание. Зажужжало…По телу прошелся легкий холодок… «Выходите». Вышел. На скамейке лежал такой же «гидрокостюм» как у призрака-голограммы. Моих вещей не было.
— Э-э-э, где мои шмутки? — возмутился от всей души. — Мне мой камуфляж дорог!
Из динамика донеслось: «Получите после обработки». Когда вышел из кабины, встретил обалдевшие взгляды побратимов. Помахал рукой — мол все в порядке.
— Давай, братва по очереди. Не тупите. Может еще и поесть дадут.
Братва резво выпихнула из своих рядов гнома. Когда он вышел, послышались сдержанные смешки. Еще бы! Короткие толстые ноги, широченные плечи и брюшко, обтянутое костюмчиком смотрелось комично. Гном зыркнул глазищами, дернул себя за бороду и невнятно заворчал на гномьем.
