Чужие. Научно-фантастический роман - Алан Фостер

Эйпон нажал на спуск огнемета. То же сделали и два другие огнеметчика. Потоки яркого испепеляющего пламени обрушились на стену. Коконы таяли и растекались, как прозрачные леденцы. Оглушающие вопли смешивались с гулом огненных струй. Десантники сжигали все вокруг, не обращая внимания на жару. Стена плавилась, у их ног образовывались пластиковые лужи. Но пахло не пластиком: это был нестерпимый запах горящей плоти.

Все были слишком поглощены своими действиями. Никто не заметил, как дрогнула другая стена.

Глава 8

У стены, полностью сливаясь с ней, лежал чужой. Медленно и бесшумно выбирался он из своего укрытия. Дым от горящих коконов и заключенных в них человеческих тел сводил видимость к нулю.

Что-то заставило Хадсона бросить взгляд на биодетектор. Его пульс стал похож на пулеметную очередь.

— Движение! — истошно заорал он. — Я засек движение!

— Где? — резко спросил Эйпон.

— Не вижу! Здесь слишком темно, слишком много тел!

В голосе сержанта появились жесткие нотки:

— Не говори так, Хадсон. Скажи, где это?

Специалист по компьютерам лихорадочно обрабатывал данные детектора. В таком хаосе это было не просто:

— Черт! Мне кажется, они и впереди и позади нас!

В самоходе Горман прильнул к мониторам:

— Мы здесь ничего не видим, Эйпон. Что происходит?

Рипли знала, что происходит. Рипли знала, что произойдет. Она чувствовала то, чего они не видели: это было похоже на бесшумную волну, набегающую на темный песок на ночном пляже. К ней вернулся голос:

— Горман, отзови свою команду. Немедленно забери их оттуда.

Лейтенант смерил ее раздраженным взглядом:

— Не надо мне приказывать, леди. Я знаю, что делаю.

— Возможно. Но ты не знаешь, что уже сделано.

Внизу, на уровне С, оживали стены и потолки. Биомеханические пальцы выпускали когти, способные разорвать металл. Липкие челюсти приходили в движение, тихо возвещая о пробуждении их обладателей. Дым и жаркое марево скрывали эти перемещения, но десантники чуяли опасность затылком.

Эйпон поймал себя на том, что постоянно оборачивается назад.

— Внимание, ребята! — гаркнул он. — Включить инфракрасные!

На экранах тепловизоров материализовались кошмарные силуэты. Они надвигались в призрачной мгле. В помещении воцарилась замогильная тишина. Ее нарушил хриплый голос Хадсона:

— Множество сигналов. Отовсюду. Приближаются. Со всех сторон.

У Дитрих не выдержали нервы, она повернулась, чтобы бежать. Но из клубов дыма перед ней возникло что-то высокое и длиннорукое. В тот же миг стальные тиски намертво сжали ее грудь. Она закричала и инстинктивно нажал на спуск огнемета. Вихрь пламени поглотил стоящего рядом Фроста, превратив его в двуногий факел. Его истошный вопль раздался в каждом шлемофоне.

Эйпон метался в черно-багровой круговерти: он ничего не видел, но слишком хорошо слышал. Жара сделала свое дело: инфракрасные тепловизоры, предназначенные для работы в обычных температурах, сейчас были неспособны что-либо обнаружить.

В самоходе Горман увидел, как померкло изображение на мониторе Фроста. В ту же секунду функциональные кривые организма десантника превратились в прямые линии. Из-за огня, дыма и смрада на других мониторах почти ничего не было видно.

В этом ошеломляющем хаосе Васкез и Дрейк сумели найти друг друга. Высокий Дрейк был похож на неандертальца, он лишь кивнул, увидев, что она вставляет в пулемет припрятанный магазин.

— Постреляем, — коротко бросила она.

Став спиной друг к другу, они открыли огонь. Яркие вспышки прорезали клубящийся мрак; словно сварщики вспарывали обшивку космолета. В скученном пространстве грохот двух пулеметов был оглушающим.

Перекрывая стрельбу, в их шлемофонах раздался голос Гормана:

— Кто стрелял? Я приказал не применять огнестрельное оружие!

Однако Васкез его не слышала: они сразу сбросила шлем, и сейчас все ее внимание было сосредоточено на телеприцеле. Руки, ноги, глаза, все тело стали как бы продолжением оружия, Васкез и пулемет двигались как сиамские близнецы. Грохот, вспышки, дым, крики — все это смешалось, превращая уровень С в уменьшенную копию Армагеддона. Васкез ликовала: даже небеса не смогли бы сделать лучше!

Рипли метнулась к другому экрану. Камеру Вержбовски разрушилась, на его биомониторе — прямые линии. Она сжала кулаки, ногти впились в ладони — ей нравился Вержбовски. Что она здесь делает, черт возьми? Почему она не осталась дома? Бедная, без лицензии, но в безопасности, окруженная обычными людьми, в обществе Джонси и здравого смысла. Почему она добровольно сунулась в этот кошмар? Альтруизм? Или подозрения об истинной причине потери связи между Землей и Ачероном? Или ей хотелось вернуть этот вшивый летний сертификат?

Невообразимый гул и бешеные крики долетали сюда из глубин преобразовательной станции. Система связи передавала в равной степени голоса разума и вопли безумия. Рипли узнала голос Хадсона, перекрывавший все остальные:

— Выбираемся отсюда!

Послышался испуганный крик Хикса:

— Да не в этот туннель, в другой!

— Ты уверен? — крикнул Кроув. Его картинка металась как сумасшедшая, будто он уклонялся от невидимых ударов. На его мониторе были видны лишь очертания дыма, тумана, биомеханических силуэтов. — Смотри! Сзади! Двигайся, ну!

Рука Гормана медлила. Он должен был решиться не просто на действие — нажать на кнопку, а на нечто большее. Рипли видела это по посеревшему лицу лейтенанта.

— Дайте приказ отходить! — закричала Рипли. — Сейчас же!

— Молчи. — Он судорожно глотал воздух, согнувшись над пультом управления. Все было настолько невероятно, так отличалось от его плана. Слишком быстро все изменилось, чтобы обдумать. Слишком быстро. — Только молчи!

Какой-то металлический скрежет был последним звуком, донесшимся от Кроува, затем его экран погас. Горман все еще пытался овладеть собой, хотя контроль над ситуацией он уже потерял.

— Эйпон, залить все огнем, — приказал он, — потом по взводам назад, в самоход. Все.

Ответ сержанта потонул в грохоте пулеметов и шипении огнеметов:

— Повторите! После огня что?..

— Я сказал… — Горман повторил приказ.

Он не думал о том, слышали ли его там, на уровне С. Мужчины и женщины метались в крошечном аду и прислушиваться им было некогда.

Один только Эйпон не снял свой шлемофон, пытаясь уловить смысл только что полученного приказа: голос Гормана исказился до неузнаваемости. Их шлемофоны были предназначены для операций в любых условиях, даже под водой, но здесь происходило такое, чего конструкторы не могли не то что учесть, а просто вообразить себе.