Темное сияние (СИ) - Сэнь Соня

— Слушай, а как тебя зовут? Ну, на самом деле?

— Эдвин, — поколебавшись, ответил он. — Можно Эд.

— Очень приятно, Эд, — улыбнулась Кассандра и вновь протянула ему руку — на этот раз для рукопожатия.

Отходил Тролль от их столика с весьма озадаченным выражением лица.

— Похоже, ты сбила его с толку, — хихикнула Кристина, наблюдая, как демоническая парочка устраивается за барной стойкой.

— Зачем ты их поддевала? Нарывалась на драку? — с упреком спросила ее Кассандра.

— А нечего было дразнить тебя с такой самодовольной рожей. Терпеть не могу эту стерву!

— Ну, эти чувства явно взаимны…

Потягивая пиво из своего бокала, Кассандра украдкой поглядывала в сторону Морок, которая сидела на высоком барном стуле, непринужденно закинув одну ногу на другую. Вокруг нее уже собралась приличная группа поклонников, не осмеливающихся заговорить с красоткой лишь потому, что рядом угрюмой горой возвышался Тролль. Да, эта девушка умела себя эффектно подать — а она сама, как назло, сегодня выглядела не лучшим образом. Никакого макияжа, а из одежды — растянутая футболка да джинсы в пятнах от мокрого песка и подпалинах, оставленных огнем Саламандры…

Слова демоницы насчет их с Теодором отношений жгли сердце Кассандры раскаленным металлом. Конечно, Морок могла солгать (и, скорее всего, солгала), но легче ей от этого почему-то не становилось. При мысли о любой другой женщине рядом с Тео она испытывала почти физическую боль — и ярость, от которой в ее венах вскипало пламя. Вот бы Олаф умел подавлять и эти чувства, подумала она с сожалением и махом осушила свой бокал.

— Вот это дело! — одобрительно заметила Кристина. — Давай, Мейз, принеси нам еще выпить.

Дар вопросительно взглянул на Кассандру и, когда та кивнула в ответ, молча поднялся и направился к барной стойке — официанток в «Лимбе» было всего две, и сейчас обе обслуживали другие столики.

— Может, тебе хватит? — спросила Кассандра, глядя в подозрительно блестящие глаза демоницы.

— Пока нет, мамочка, — фыркнула она. — Правда, не будь занудой, Кэс.

— Насчет мамочки… Можно спросить, почему ты так ее ненавидишь? В ту ночь у Разлома Блу ведь ее чуть не убила. А ты едва взглянула в ее сторону…

Кристина нахмурилась, и на лицо ее, тонкое и нежное, легла маска злой отчужденности.

— Ты не знаешь Риннон. У нее сердце холодное, как у змеи, и ради своих целей она готова поступиться даже близкими. Я была ребенком, когда она нас бросила — и из-за разногласий с отцом, и из-за интрижки с Хаммером. Но, Кэс, когда я не захотела уходить с ней, она не особенно расстроилась — а потом просто перестала со мной общаться. И вспомнила о том, что у нее есть дочь, много лет спустя, когда я выросла и перестала в ней нуждаться. Отец бы никогда так со мной не поступил!

— Но ведь вспомнила, — мягко заметила Кассандра.

— Потому что ей пригодилась бы моя сила, — скривилась девушка. — Но у нас бы все равно ничего не вышло: слишком мы разные. Она хочет перекроить мир под демонов и править им вместе с «сильнейшими», пусть и ценой миллионов невинных жизней, а я, как и отец — и, надеюсь, вы с Даром — против этого. Мы с ней чужие люди, Кэс…

— Ты назвала меня Даром, или я ослышался? — поинтересовался внезапно выросший возле столика телепортальщик. Он поставил перед Кристиной открытую бутылку эля, и она схватила ее, выдавив из себя благодарную улыбку.

— Спасибо, Мейз. Ты ослышался.

Они провели в «Лимбе» еще пару часов, пролетевших на удивление незаметно. Дар и Кристина рассказывали Кассандре о своей жизни в роли демонов, о том, как учились управлять проснувшимися способностями и подстраиваться под человеческое общество. А она, в свою очередь, разоткровенничавшись под воздействием алкоголя, выложила им свою историю — историю девочки, выжившей благодаря матери-ведьме и начавшей писать книги, чтобы избавиться от терзающих ее снов. Затем Кристина окончательно спьянела, начала требовать сделать музыку погромче, после чего и вовсе попыталась залезть на барную стойку, чтобы продемонстрировать публике фокусы с огнем — Дару пришлось стаскивать ее оттуда силой. Хорошо, хоть Морок и Тролль к тому моменту уже покинули бар, причем демоница, уходя, повернулась к Кассандре и изобразила рукой бегущего по столу паука. Впрочем, ее этот жест задел куда меньше, чем намеки Морок на их с Теодором близость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кое-как вытащив Кристину на улицу, Дар тут же воспользовался своей способностью к телепортации — и уже через минуту все трое стояли у крыльца дома Нуаре, располагающегося в одном из самых спокойных и благоустроенных пригородов Руннса. Дом, как и его соседи, был погружен в темноту; лишь в одном окне на втором этаже теплился приглушенный свет. «Кабинет отца» — икнув, пояснила Кристина.

— Иди уже, — велел Дар, слегка подтолкнув ее к входной двери. — Мне с твоим папашей объясняться не улыбается.

— Ага, — согласно кивнула девушка и, уже переступив порог, обернулась к ним: — А моя машина?

— Осталась у бара, завтра заберешь. Я раньше такие большие предметы не телепортировал, так что не стал рисковать — вдруг потеряю по пути какую-нибудь часть, потом не расплачусь.

— Ну, ладно. Спасибо, что подбросил. С ветерком, — хихикнула она. — Здорово потусили, да? Нужно будет повторить!

— Обязательно, — проворчал Дар.

— Но не в баре, — с улыбкой добавила Кассандра.

Попрощавшись с никак не желающей расставаться демоницей, они вышли со двора и неторопливо зашагали бок о бок по тянущемуся вдоль дороги тротуару, решив немного прогуляться. Мягкую ночную темноту здесь разбавлял лишь золотистый свет фонарей, а единственным звуком, вторгающимся в безмятежную тишину, были трели поющего где-то в кронах деревьев соловья.

— Чувствуешь? — спросила Кассандра, всей грудью вдохнув душистый теплый воздух. — Сиренью пахнет.

— Вроде да, — принюхавшись, пожал плечами Дар.

— Не помню, когда в последний раз вот так гуляла. Ночью, подвыпившая…

— …в компании демона, — с готовностью подхватил он.

Кассандра засмеялась.

— Ну, я теперь тоже демон. И поопаснее тебя.

— Уверена? — Дар вдруг остановился, повернулся к ней, оказавшись неожиданно близко. Его ладони осторожно легли Кассандре на плечи. — Я ведь совсем не такой безобидный лапочка, каким тебе кажусь…

— Не сомневаюсь, — ответила она, глядя в его карие, сейчас почти черные, глаза. — Но, думаю, я бы с тобой сладила. А ты меня не боишься?

— Нисколько, — прошептал он, и руки его скользнули ниже, притягивая ее к нему так, что их тела соприкоснулись. Медленно, очень медленно, словно давая ей возможность отстраниться, демон склонился к ее губам, и Кассандра, привстав на цыпочки, потянулась ему навстречу.

Поначалу его поцелуй был легким и нежным, почти несмелым, но когда Кассандра подняла руки и зарылась пальцами в его взлохмаченные, как обычно, волосы, Дар позволил страсти взять над ним верх. Его губы, отдающие горьковатым привкусом пива, впились в губы Кассандры почти до боли — и тут совсем рядом, в одном из ближайших дворов, разразилась яростным лаем собака, заставив их отпрянуть друг от друга, а затем, переглянувшись, прыснуть со смеху.

— Пожалуй, нам лучше убраться отсюда, — заметил Дар, обнимая Кассандру, и спустя мгновение укрытый ночью пригород сменился полумраком его лофта.

Демон вновь склонился к ней, намереваясь продолжить начатое, но Кассандра нехотя отодвинулась, уперев ладони ему в грудь.

— Я немного пьяна и не уверена, что завтра об этом не пожалею, — честно призналась она. — Кроме того… помнишь, ты спрашивал, что связывает меня и Теодора?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не продолжай. — Он мрачно покачал головой. — Я не дурак, давно все понял.

— Но я очень хочу его забыть, — торопливо добавила она. — Правда. И ты… ты мне нравишься, Дар. Просто давай попробуем на трезвую голову.

— Попробуем что?

— Да все, — ответила Кассандра, чувствуя, что краснеет.

Дар хмыкнул, открыл было рот, собираясь что-то сказать… и, вскрикнув, дрыгнул ногой, в которую вцепился когтями подкравшийся к ним Асмодей. Кот, отлетев в сторону, удивительно изящно для своей комплекции приземлился на пол и сел, обвив лапы пушистым хвостом. Его глаза светились в полутьме двумя изумрудными угольками.