Лимоны никогда не лгут - Ричард Старк

Грофилд сбавил скорость, когда проезжал мимо амбара, всматриваясь в него сквозь дождь. Дверца водителя бежевой машины оставалась открытой, а за рулем никого не было. Это означало, что Брок находился внутри, разворачивая «роллс-ройс» и убирая другую машину с дороги.

У Грофилда теперь не было ни малейшего сомнения в том, что Брок снова отправляется в Монеквос. Он ехал медленно, посматривая в зеркало заднего обзора, и внезапно бежевая машина снова попала в поле его зрения. Грофилд чуть отпустил акселератор, еще больше сбавив скорость, и бежевая машина промчалась мимо него, накрыв переднее стекло изогнутым водяным шлейфом.

Это был «бьюик». С квебекскими номерами. Брок сидел за рулем и был один в машине.

Грофилд дал ему скрыться из виду и не догонял его до самого поворота на дорогу, ведущую в город. На этой дороге время от времени попадались автомобили и молочные фургоны; Грофилду пришлось объехать три машины, прежде чем он снова увидел, что впереди едет «бьюик».

И надо же — он снова поехал в деловую часть города: не иначе как у Майерса впереди был вагон времени.

Майерс был не один. Когда они оказались напротив отеля, тот вышел еще с двумя людьми, они втроем торопливо перешли улицу и сели в «бьюик». Грофилд, державшийся за четыре машины от них, был совершенно уверен, что из этих двоих ему не знаком ни один, ни другой.

«Бьюик» продолжал двигаться по маршруту «роллс-ройса» в обратную сторону — из деловой части в сторону окраин и снова мимо пивоварни. Проезжая мимо пивоварни, он настолько сбавил скорость, что «мустанг» позади него гневно загудел; Грофилд полагал, что этим двоим место показывали впервые. Теперь они ехали из города в южном направлении, Грофилд опять отставал все больше и больше, по мере того как транспортный поток ослабевал, а через три мили «бьюик» свернул вправо, на грунтовую дорогу, которая, изгибаясь, уходила к какому-то лесу. Грофилд, медленно продвигаясь по щебенчато-асфальтовому покрытию, видел, как подскакивает «бьюик» на земляных колеях, и понимал, что вряд ли сможет последовать за ними туда и остаться незамеченным. Во всяком случае, в дневное время.

Он двинулся дальше, и, когда вписывался в поворот, «бьюик» доехал до деревьев и исчез.

Глава 2

Два часа ночи. Проливной дождь. Тьма кромешная. Включив парковочные огни, Грофилд со скоростью пять миль ехал по грунтовой дороге к деревьям. «Дворники» на ветровом стекле, сновавшие туда-сюда на предельной скорости, не поспевали за дождем.

Если и завтра будет лить такой же, Майерсу придется отказаться от своего дела. В Монеквосе не случится никакого пожара, сколько бы Майерс ни подложил бомб. Грофилд, до известной степени желавший Майерсу удачи, послушал в одиннадцать часов местные новости, в которых сообщалось, что дождь прекратится в течение ночи, а завтра будут облачность и похолодание.

Он доехал до лесной опушки и остановился. Развернуть машину в темноте на этой узкой грунтовой дороге — дело непростое. Ему не хотелось увязнуть в грязи на полпути — а то утром, когда ребята оправятся на дело, может случиться неловкий момент.

В конце концов, Грофилд развернул «шевроле», положил в карман ключи и с большой неохотой выбрался из машины. В этот день он сделал кое-какие покупки в забитой народом деловой части Монеквоса, приобрел резиновые сапоги до колена, непромокаемые охотничьи штаны, доходившую до пояса непромокаемую охотничью куртку с капюшоном и некоторые другие вещи, которые могли понадобиться ему чуть позднее. Теперь, стоя возле машины под проливным дождем, он чувствовал, что должен смахивать на Ужасного Снежного Человека. Или, судя по желтовато-коричневой расцветке, которая преобладала в его нынешнем одеянии, скорее на Ужасного Грязевого Человека.

У куртки спереди была патронная сумка. Сейчас он засунул туда руки, ощупывая маленький «смит-и-вессон», «терьер» и карманный фонарик. Не вынимая из сумки правую руку, сомкнув пальцы на ручке револьвера, он вытащил левую с маленьким фонариком, включил его и побрел по едва заметной грунтовой дороге.

Под деревьями дождь лил не так сильно, но и здесь влаги было предостаточно. Лицо и левую руку Грофилда нещадно заливало, и, как бы старательно он ни застегивался, одна-другая струйка дождя просачивалась ему за воротник и стекала вниз под защищавшую его одежду. Испытывая все больше раздражение, он упорно шагал вперед.

И уже преодолел пешком около полумили, прежде чем вышел к дому. Дом был, на удивление, большой, двухэтажный, обшитый белой вагонкой и без каких бы то ни было признаков заброшенности. Майерс арендовал укрытие?

Или его «местечко» прячется где-то дальше? Если в этом доме сейчас живут люди и Майерс не имеет к нему никакого отношения, весьма вероятно, что среди его обитателей есть собака. Так заведено в большинстве домов, стоящих на отшибе. Чувствуя, как из-за этой воображаемой собаки по телу его пробегают мурашки, Грофилд медленно, крадучись обошел вокруг дома, стараясь определить по каким-нибудь признакам, кто здесь живет и живут ли тут вообще.

За домом стоял амбар, а в амбаре — блестящая красная пожарная машина. Грофилд осветил ее фонариком и улыбнулся.

Глава 3

Правой рукой Грофилд зажал рот спящего человека, а левой — обхватил его за шею. Спавший проснулся, засучив руками и ногами под покрывалами, сбрасывая с кровати в разные стороны одеяла и простыни. Но крики в его горле превращались в приглушенное бульканье, и, как он ни бился, звуки были только шуршащие и скребущие — недостаточно, чтобы их услышали через закрытую дверь в коридоре или в одной из комнат, в которых спали остальные.

В доме было шесть человек, столько же, сколько и в банде, которую пытался сколотить Манере, когда Грофилд впервые с ним повстречался. Все они спали, разместившись в четырех спальнях на втором этаже. У Майерса и у этого были отдельные комнаты; остальные четверо спали по двое. Вот почему выбор пал на этого: он спал один. Храп, заглушивший приближение Грофилда, объяснял почему.

Грофилд стоял на одной ноге, опершись всем весом на руки, — ту, что зажимала рот бьющегося человека, и ту, которая сдавливала его горло. Он знал, что на это потребуется довольно долгое время, что, когда перекрыт доступ воздуха, бессознательное состояние наступает далеко не сразу, но человек сам содействовал этому процессу тем, что так яростно метался, расходуя на это все силы своего организма.

Грофилд вошел в дверь с черного хода — Майерс даже не удосужился ее запереть. Не то чтобы замок остановил бы Грофилда, но беспечность Майерса снова и снова словно становилась для Грофилда откровением. В ней заключалась сила этого человека, равно как и его слабость; она делала его дерзким и удачливым и в то же самое время — опасным для окружающих, а в конечном счете, при минимальном содействии со стороны Грофилда, опасным даже для самого себя.

Разум просыпается медленнее, чем тело. К тому времени, когда человек на кровати додумался атаковать руки, прижимающие его книзу и перекрывающие ему доступ воздуха, у него осталось очень мало времени, сил и понимания. Он царапал руки Грофилда в перчатках, дергал его за рукава, тщетно пытаясь дотянуться до его лица. Его руки цепенели на глазах, а вытянутые кверху пальцы двигались все медленнее, до тех пор, пока не стало казаться, что он изображает некое колеблющееся подводное растение, а его ноги перестали шевелиться.

Вначале Грофилд тщательно обследовал первый этаж. Он выяснил, сколько в наличии было оружия, провел инвентаризацию еды в кладовой и в холодильнике, осмотрел с полдюжины чемоданов и сумок, поставленных в ряд вдоль стены в столовой. Итак, они собирались уехать отсюда в этой очень приметной красной пожарной машине, а потом снова приехать сюда и прятаться несколько дней. Продуктов у них хватило бы по меньшей мере на неделю. С Майерсом за главного, штат Нью-Йорк кормил бы эту ораву в течение двенадцати часов.

Любой безмозглый дурак способен замыслить ограбление, и замысел может удаться. В течение месяца входить и выходить из одного и того же банка, присматриваясь, что к чему. Жить где хочешь, ездить куда хочешь, делать что хочешь. Любой безмозглый дурак способен зайти в банк, или в пивоварню, или в какое-то другое место, где есть деньги, — скажем, в супермаркет, — но сумеет ли он выйти обратно и скрыться с непосредственного места преступления. А вот для того чтобы тебя не поймали после, нужны мозги. Разумный человек, руководящий делом, расселит своих людей в мотелях в Уотертауне и Массине, достаточно далеко от Монеквоса, чтобы никто из местных не увидел их раньше времени и не вспомнил впоследствии. Разумный человек будет держать свою пожарную машину за много миль от того места, где собирается прятаться после операции. Разумный человек будет держаться как можно дальше от своего укрытия вплоть до окончания дела. В маленьком городке вроде этого и в его окрестностях нельзя грабить так, как Грофилд и остальные грабили супермаркет неподалеку от Сент-Луиса, когда вокруг большой безликий город, в котором удобно исчезнуть до того, как поднимут тревогу. Разумный человек примет в расчет местные условия, черт возьми. Да в первую очередь разумный человек не будет пытаться обчистить эту пивоварню.