Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси - В. Каргалов

Больше дореволюционные историки вопросом о битве на реке Сити не занимались; в советской историографии события, связанные с битвой великокняжеских владимирских войск с Батыем на Сити, вообще не были предметом специального исследования, за исключением небольшой статьи краеведческого характера.

Несистематический характер раскопок, отсутствие полного описания археологических работ на реке Сити, противоречивые мнения историков, степень правильности аргументации которых почти невозможно проверить, выдвижение «памяти народной» в качестве основного источника исследования — все это вызывает большие трудности при подведении итогов. Только новые археологические работы на реке Сити, проведенные современными научными методами, могут внести ясность в этот вопрос. Между тем материала такого рода почти нет.

В 1932–1933 гг. курганы на Сити были обследованы отрядом Средневолжской археологической экспедиции АИМК под руководством П. Н. Третьякова. В отчете о работе этого отряда констатируется, что «ряд курганных групп на р. Сити, осмотренных в 80-х годах прошлого столетия Ивановским, в настоящее время уничтожены раскопкой, многие распахиваются». В материалах экспедиции все же отмечается, что курганы на Сити у с. Покровского, Семеновского и у с. Семинского, как и ряд курганов на р. Себли, дали «вещи конца XII — начала XIII века» . К сожалению, этим (правда, очень ценным) указанием и ограничиваются результаты археологических работ на Сити в 1932–1933 гг., которые могут быть использованы при исследовании вопроса о сражении на Сити. Археологическое обоснование летописных известий о сражении на Сити, по-видимому, не привлекло внимания археологов Средневолжской экспедиции.

Предварительные итоги, которые могут быть сделаны при обобщении археологического и этнографического материала, сводятся к следующему: находки на среднем течении реки Сити остатков вооружения и человеческих костей, а также обнаруженные при раскопках курганов костяки со следами ударов холодным оружием и сопутствующими предметами вооружения подтверждают летописные известия о большой битве на реке Сити. Центром сражения, на наш взгляд, был район села Покровского, в среднем течении Сити. Об этом свидетельствуют раскопки Н. П. Сабанеевым Покровской курганной группы, а также остатки городища со следами укреплений, отмеченного А. Преображенским, Ф. Я. Никольским и Н. П. Сабанеевым. Возражения Л. К. Ивановского о невозможности построить укрепленный лагерь в зимних условиях недостаточно убедительны, так как для своего стана Юрий Всеволодович мог использовать существовавшее ранее городище (кстати сказать, единственное городище, обнаруженное на Сити). Отмеченные историографией находки оружия и человеческих костей на большом пространстве вдоль реки Сити объясняются, вероятно, преследованием и избиением побежденных татарской конницей. Нет, конечно, оснований утверждать, что все многочисленные курганы Сити относятся к битве 1238 г. с татарами. Однако часть их, несомненно, явилась следствием погребения павших в битве русских воинов после отхода татар. Именно такими, на наш взгляд, были курганы около села Покровского. На наличие в этом районе курганов, датируемых началом XIII в., имеются указания в материалах археологической экспедиции 1932–1933 гг. Более полное и аргументированное освещение сражения на реке Сити трудно дать без привлечения дополнительных археологических материалов.

Почти одновременно с битвой на Сити, 5 марта 1238 г. татарским отрядом был взят город Торжок, крепость на южных рубежах Новгородской земли. Торжок занимал выгодное стратегическое положение: он запирал кратчайший путь из «Низовской земли» к Новгороду по реке Тверце. Торжок, выдержавший на своем веку множество осад, имел довольно сильные укрепления. Земляной вал на Борисоглебской стороне города, по описаниям позднейшего времени, имел в высоту 6 сажен . Важное место в системе укреплений Торжка занимали водные рубежи; В. Н. Подключников относил Торжок, вписанный в петлю реки Тверцы, к крепостям, которые «прорытие искусственного канала превращало в расположенный на полукруглом острове замок» 2. Правда, в условиях зимы это важное преимущество оборонявшихся в значительной мере исчезало, но все-таки Торжок был серьезным препятствием на пути к Новгороду и надолго задержал наступление монголо-татар.

По свидетельству Тверской летописи, татары подошли к Торжку «месяца февраля вь 22 день». Эта дата подтверждается Суздальским летописцем, который сообщает, что татары «отступиша град Торжекъ на Зборъ по Федорове неделе», «бишас по две недели» и взяли «месяца марта 5 [день]» 3, т. е. называет примерно ту же дату начала осады. К городу подступила та часть монгольского войска, которая, направляясь на запад и северо-запад от Переяславля-Залесского, разгромила города по Верхней Волге и в междуречье Оки и Верхней Волги. Новгородский летописец приводит подробности осады города: подступившие татары Торжок «отыниша тыномъ всь около, якоже инии гради имаху, и бишася порокы по две недели» 4. В городе не было ни князя, ни княжеской дружины, и всю тяжесть обороны приняло на свои плечи посадское население во главе с выборными посадниками. (В числе погибших при штурме Торжка летописи не упоминают ни князя, ни воеводу: «оубиене быша Иванко посадникъ Новоторжкыи, Яким Влункович, Глеб Борисович, Михайло Моисеевич» — ПСРЛ, т. I, стб. 522). Гарнизон Торжка ожидал помощи из Новгорода, но она так и не пришла. «А из Новагорода не быс им помощи, — замечает суздальский летописец, — но уже хто ж стал себе в недоумении и в стра-се». После двухнедельной осады и непрерывной работы татарских осадных машин «изнемогоша людие в граде». Наконец, 5 марта 1238 г. Торжок, обессиленный двухнедельной осадой, пал. Город был подвергнут страшному разгрому, большинство его жителей погибло: «Погании взяща град Торжек, и иссекоша вся от мужеска полу до женьска, иерескыи чинъ и чернеческыи, и все изобнажено и поругано, бедною и нужною смертью предаша» 1.

Говоря о «походе Батыя к Новогороду», историки обычно исходят из того, что под Торжком сосредоточились к этому времени значительные силы монголо-татар, и будто бы только истощение войск Батыя в результате непрерывных боев и приближение весны с ее распутицей и паводками принудили их вернуться, не дойдя 100 верст до богатого северного города. Однако дело обстояло несколько по-иному. Торжок осаждала и взяла штурмом только часть монголо-татарского войска, вероятно, даже не большая. Сражение на реке Сити, накануне штурма Торжка, которое произошло 4 марта, задержало значительные татарские силы во главе с Бурундаем. Другой большой татарский отряд находился на Волге, в районе Ярославля — Костромы. Ни то, ни другое монголо-татарское войско не могло быть в начале марта под Торжком 2.

Между тем летописцы сообщают, что монголо-татары двинулись по направлению к Новгороду немедленно после падения Торжка, преследуя уцелевших защитников города; ясно, что промедление в две недели делало преследование бесцельным. Тверская летопись, наиболее подробно описывавшая события осады, так сообщает после записи о падении города: «А за прочими людми гнашася безбожнии Татарове Серегерьскымъ путемъ до Игнача-креста, и все секучи люди, яко траву, и толико не дошедше за 100 версть до Новагорода»3. Буквально то же самое повторяет Львовская летопись: «А за прочими людьми гнашеся от Торжъку Сересейскимъ путемъ» 4. Таким образом, можно с достаточным основанием предположить, что по направлению к Новгороду двигался лишь отдельный отряд татарской конницы, и его бросок не имел целью взятия города: это было простое преследование разбитого неприятеля, обычное для тактики монголо-татар.

Такая трактовка «похода» к Новгороду после падения Торжка дает возможность объяснить ряд неясных моментов этого этапа нашествия. Прежде всего становится понятным неожиданный поворот монголо-татарского войска «за 100 верстъ до Новагорода», который летописцы объясняют вмешательством небесных сил. Татарский отряд, преследовавший отступавших защитников Торжка и «все людие секуще, аки траву», просто закончил преследование и вернулся к главным силам. Он, конечно, и не имел намерения штурмовать многолюдный и сильный Новгород, успевший

приготовиться к обороне: для такого похода требовались объединенные монголо-татарские силы, а они к началу марта были разбросаны по огромной русской равнине, ослаблены боями и обременены добычей.

Вполне объясним и второй неясный вопрос: почему монголы избрали для продвижения к Новгороду «Селигерский путь», который не является кратчайшим. Нельзя согласиться со сложными построениями военного историка М. Иванина или С. Ильина 1, которые приписывают монгольским ханам намерение выйти на «коммуникации» между Новгородом и Псковом, пройти областями, представлявшими «больше средств для продовольствия» войск, избежать переправы через большие реки и т. д. Эти построения в значительной степени искусственны и модернизируют военное искусство монголов, навряд ли способных несмотря на наличие определенных стратегических планов, строить такие сложные оперативные замыслы. Дело обстояло гораздо проще: монголо-татары не выбирали направления своего броска к Новгороду, а просто преследовали бежавших из Торжка «Селигерским путем» людей, на их «плечах» продвигаясь в глубь Новгородской земли.