Смертельный дар - Хизер Грэм

— Иногда бывает полезно доставить некоторое беспокойство, — ответил Зак.

— Думаете, Кэл и Марни желали смерти Эдди? — спросила Каэр.

— Я думаю только о том, что возможно все.

Его мрачный и непреклонный тон удивил ее.

— Значит ли это… вы и правда считаете, что Аманда могла навредить Шону? Я решила, что…

— А я вам сказал. Я думаю только о том, что возможно все, — повторил он. — И еще, — внезапно напомнил Зак, — я не хочу, чтобы кто-нибудь прямо сейчас узнал о моей уверенности в том, что Эдди был убит, или о том, как убийце удалось скрыться.

Он снова изучающе смотрел на Каэр.

Она тоже не сводила с него глаз. Сказала ему правду. Она находилась там именно для того, чтобы защитить Шона, и не чувствовала нужды в том, чтобы снова и снова убеждать его оказать ей доверие.

— Понимаю, — сказала Каэр. — Я не скажу ни слова.

Зак подумал, что Шон чувствовал себя хорошо. Самое теплое время дня, когда солнце стояло высоко в небе, он провел, закутанный в теплое зимнее пальто, на улице. Вместе с Кэт.

Когда Зак возвратился, он позвонил детективу Морриссею, а потом тот заперся в комнате наедине с Шоном, чтобы поговорить о том, что удалось обнаружить Заку на яхте.

К концу разговора вошла Каэр, намереваясь дать Шону лекарства, и настаивала на непродолжительном отдыхе для больного.

Он сам дошел до накрытого к обеду стола и, казалось, был очень доволен, что Кэл и Марни присоединились к ним.

Во время еды Зак обратил внимание, что Марни была так же внимательна к Шону, как и Аманда, и, судя по выражению лица Аманды, она и сама это прекрасно осознавала, но все присутствовавшие за столом, включая Кэт, решили быть сердечными и добродушными друг с другом. И обед прошел в очень приятной обстановке.

От взгляда Зака не ускользнуло и то, что Каэр также внимательно и пристально наблюдает за всеми, как и он сам, будто старалась узнать о каждом как можно больше.

Действительно, настоящая медсестра. За исключением того, что она казалась… не медсестрой.

Он сошел с ума? Зак сам себе задавал этот вопрос.

Нет.

Просто подозревает каждого. Эдди убит. Ему не нужны были доказательства, чтобы убедиться в неоспоримости этого факта.

Вернувшись в свою комнату, он продолжал думать над теми же вопросами, которые занимали его ум целыми днями.

Почему?

Почему кому-то понадобилось убивать Эдди и, возможно, Шона?

Бизнес стоил чертову кучу денег. Это правда. Все выплаты и расходы контролировались партнерскими соглашениями и распоряжениями, поэтому было крайне неразумно кого-то из-за этого убивать. То же касалось и личных капиталов обоих мужчин.

Он не мог вспомнить никого, кому было бы выгодно убить Эдди из-за денег.

А Кэт скорее умрет, чем позволит, чтобы с головы ее отца упал хоть один волос.

Аманда была наследницей, но не получила бы никакой неожиданной суммы денег сверх того, что было ей положено. Практически все имущество отца наследовала Кэт.

Так если это не наследство, то что же?

Он сделал еще один звонок детективу Морриссею со своего сотового. Как и раньше. Не хотел, чтобы в доме кто-то мог его услышать. Морриссей уверил, что его люди тщательно и осторожно проверяют все фирмы, занимающиеся водолазным снаряжением, и прибавил, что будет только приветствовать стремление Зака удвоить усилия, работая в этом направлении. В итоге они пришли к заключению, что пока ничего подозрительного не обнаружено, но стоит продолжить поиски.

Зак поблагодарил его, потом попросил провести анализ вещества, найденного им на Кау-Кэй, и пообещал доставить его утром.

Он повесил трубку, проникнувшись еще большим уважением к Морриссею.

Копы не всегда бывают достойными людьми… А этот — настоящий коп. Такой, каким и должен быть.

Зак на это надеялся.

Не зная, чем еще заняться, он включил компьютер, вошел в Сеть и стал просматривать газетные заметки об исчезновении Эдди.

Везде были фотографии Эдди, но нигде не было ни единого сообщения, что его кто-то видел. И в последние дни никто не встречал человека по имени Джон Олден.

Зак решил, что завтра займется походами по разным местам, заглянет во все местные отели, мотели, гостиницы, предоставляющие номера с завтраком, надеясь на то, что кто-нибудь видел Олдена или слышал о постояльце с таким именем. Проверит все фирмы, расположенные вблизи офиса О’Райли, чтобы установить, не замечал ли кто незнакомца в период, относящийся к исчезновению Эдди. Казалось абсолютно невозможным, чтобы кто-то оказался на борту вместе с Эдди так, что никто ничего не видел. Кто-нибудь где-нибудь что-нибудь знал.

Но вопрос оставался открытым: чем Эдди владел, что знал? Почему он стал жертвой преступления?

Расстроенный, Зак выключил компьютер, направился к выходу в коридор. Он услышал голоса, доносившиеся из комнаты Брайди, и помедлил. Они не звучали тревожно, будто что-то случилось. На самом деле Зак различил смех в голосе Брайди.

Продолжая идти в том же направлении, он увидел, что дверь открыта. Остановился и заглянул.

Брайди сидела в кресле на двоих у окна, Каэр — за маленьким столиком, а Кэт развалилась на кровати.

— Зак! — Кэт вскочила и обняла его. — Присоединяйся. Брайди рассказывает нам истории об Ирландии.

— Уверена, что Каэр все они хорошо знакомы, но она такая душка и слушает бессвязные речи старухи, — объявила Брайди. — Но Зак — слишком серьезный молодой человек, чтобы обращать внимание на мои сказки.

— Сказки о чем? — спросил Зак.

— О лепреконах, — сказала ему Кэт.

— Я абсолютно ничего не имею против лепреконов, — ответил он. Потом, нахмурившись, посмотрел на Каэр, задавая немой вопрос: «А где же Шон?»

На вопрос, который он так и не озвучил, ответила Кэт:

— Здесь сейчас папин физиотерапевт. Он делает массаж, а после папе предстоит выполнить легкие упражнения.

— Для сердца полезно как можно раньше начать делать небольшую зарядку, — произнесла Каэр.

Зак присел на кровать, а Кэт плюхнулась рядом с ним. Взъерошила ему волосы, прямо как младшая сестра. Каэр наблюдала за ними, и он удивился, когда ее глаза, казалось, подернулись пеленой и она быстро отвернулась, как будто почувствовала, что вторглась в чужую жизнь.

— Дело в том, — объяснила Брайди, — как я рассказывала Кэт, сегодня люди озадачены и сбиты с толку этими человечками. Сняли несколько ужасных фильмов, в которых изобразили их как настоящее зло. И теперь это и вправду, полагаю, ловкие обманщики и очень удачливые. Они прячут свои сокровища, но поступают так только из-за того, чтобы они хранились для самой Ирландии. Если поймаешь лепрекона, тот должен быть честен с тобой, но знает лазейки и разные увертки, помогающие не играть по правилам, и пользуется своим преимуществом, если может.

— Ладно. Я в замешательстве, — сказал Зак. — Если я поймаю лепрекона, мне придется идти за радугой, чтобы получить свой горшок с золотом?

— Возможно. Но у человека очень мало шансов поймать лепрекона. Понимаешь, он не сбежит, если помнить о том, что нельзя сводить с него взгляда… Как только отвернешься, он улизнет. И был таков.

— А баньши? — хихикая, спросила Кэт.

— Ах, не стоит тебе смеяться, — ответила Брайди. — Баньши — это духи смерти, разве ты не знаешь? Когда слышишь пронзительный вой ветра, когда кругом сгущается тьма и наступают тени, знай, что приближаются баньши, и берегись.

Она говорила с такой мрачной серьезностью, что даже Зак вздрогнул, и ее слова были встречены минутой всеобщего молчания.

Но потом Каэр сказала:

— Погодите, Брайди, минутку. «Баньши» — от гэльского bean sidhe, что означает «женщина волшебного холма». — Она посмотрела на Зака и улыбнулась, будто немного смущаясь оттого, что так хорошо осведомлена о старинных легендах.

— По традиции, когда умирает любимый, причитают и плачут, но по традиции и радуются, изрядно выпивая, за прожитую жизнь. Некоторые говорят, что баньши — феи, трагически утратившие свои жизни в молодости, поэтому они могут искренне оплакать тех, кто ушел.

— Правда? — спросила Кэт. — Как-то я видела фильм, и в нем была баньши. Уродливая старая карга. — Ее передернуло.

— Извините, но это неправда, — сказала Каэр.

— Так вот, есть еще часть легенды, — промолвила Брайди. — Баньши — грустная, потому что умерла слишком молодой, но, однако, она добрая и великодушная, потому что заняла место того человека, который нуждался в упокоении. Она всегда должна быть сама собой — оставаться баньши, поскольку было бы ужасным грехом принудить занять ее место злого и жестокого человека. Роль баньши — облегчить путешествие души в другой мир, поэтому ей надо проявлять терпение и доброту. Злые при жизни люди остаются такими же злыми, когда умирают.