Право на легенду - Чингиз Абдуллаев

– По моим сведениям, Ермакович по своим каналам проверяет возможную причастность их сотрудников к хищениям государственных средств, – сообщил Серафимчук. – Он уже дал указания министру внутренних дел.

– Получается, что у нас все спецслужбы работают вразнобой, – жестко заметил президент. – А это опасно, Степан Алексеевич. Это очень опасно для государства.

Серафимчук согласно кивнул.

– Выходит, что мы работаем и против Мищенко, и против Ермаковича, – заявил президент. – Мне такое положение дел совсем не нравится. Если мой премьер-министр опять замешан в каком-то скандале, я должен иметь более объективную информацию. И заодно нужно проконтролировать вашего первого заместителя, который проявляет ненужную активность. Мне говорили, что два года назад он даже звонил Ермаковичу, предлагая ему отказаться от должности премьера.

– Кто говорил? Ермакович? – насторожился Серафимчук.

– Нет. Он слишком закрытый, чтобы рассказывать мне о таких вещах. Но у меня была такая информация. И если это правда, то ваш заместитель уже давно ведет свою игру. Кто проверял запрос по факту убийства этих греков?

– Министерство финансов и наша контрразведка.

– И им можно верить? – жестко спросил президент. – Точно так же они говорили мне о полной невиновности Назаренко, а американцы предъявили ему целый список обвинений.

– Наши взгляды не всегда совпадают со взглядами американцев, – попытался объяснить Серафимчук. – Но у меня нет других источников. Если, конечно, не привлекать других специалистов.

– Что вы хотите сказать? – не понял президент. – Каких специалистов?

Серафимчук внимательно посмотрел на него, затем вытащил из кармана блокнот, достал ручку и написал только одно слово: «Армию».

Президент надел очки, прочел это слово, глянул на своего собеседника и, невольно понизив голос, словно их подслушивали, сказал:

– Не понимаю.

«У них есть свои специалисты», – быстро написал Серафимчук и дописал два слова: «Военная контрразведка».

Президент прочел и эти слова, затем снял очки, протер глаза. После убийства Георгадзе, после того как в Америке арестовали бывшего премьер-министра Украины, после того как ему пришлось сменить столько руководителей правительств за последние несколько лет, после того как выяснилось, что его личные разговоры тоже прослушивались, он уже ничему не удивлялся. Поэтому, продолжая держать в руках очки, размышлял.

– Это будет, возможно, более объективная информация, – проговорил Серафимчук. – Но нужна ваша санкция.

Президент опять глянул на блокнот. И подумал, что не станет ничего писать. И не будет ничего говорить, если их действительно слушают те, кто потом попытается использовать его согласие в своих целях. Поэтому, протянув руку, он только положил очки на столик. Однако после этого наконец-то кивнул.

Серафимчук все понял. Не сказав больше ни слова, он поднялся, забрал папку с блокнотом и вышел из кабинета.

Президент, оставшись один, в который раз подумал, что проблему с преемником нужно решать немедленно. Необходимо наконец определиться, кого он будет поддерживать. Из всех возможных кандидатов наиболее порядочным и цельным ему казался именно нынешний премьер. Он не допустит несправедливости в отношении бывшего руководителя страны, не станет его преследовать. Но на нем можно будет остановиться только в том случае, если проверка подтвердит непричастность Ермаковича к этим связям с убитыми. В глубине души президент не верил в связь Ермаковича с этими людьми, понимая, что это, скорее всего, провокация против правительства и премьера, но в таких вопросах одной уверенности недостаточно. Нужны факты и аргументы, которые можно будет использовать против оппозиции, чтобы не допустить очередной антипрезидентской истерии. Когда стало известно о смерти журналиста, было очень неприятно. Тогда ему с трудом удалось удержаться на своем посту. По стране прокатились антипрезидентские митинги. Западные партнеры, словно сговорившись, начали требовать отчета о соблюдении прав человека в стране и независимого расследования по факту убийства этого журналиста.

Президент впервые подумал, что, когда он пришел к власти, переиграв бывшего руководителя государства, ему и в голову не могло прийти устраивать «охоту на ведьм», преследовать его или его людей. Но тогда все было гораздо проще. В последующие годы произошло множество событий, да и страна в целом кардинально изменилась. При желании можно найти столько ошибок и столько экономических просчетов! Не говоря уже о людях, которые сумели сделать за эти годы целые состояния, стали миллионерами и теперь ни при каких обстоятельствах не собираются расставаться со своим богатством. И за скольких людей он теперь должен отвечать?!

Почувствовав боль в сердце, президент поднялся, чтобы принять лекарство. Если Ермакович проиграет, придется думать о новом кандидате. А его пока нет. И найти его за несколько месяцев практически невозможно. А это означает, что на финишную прямую выйдет Мищенко либо с лидером социалистов Снеговым, либо с лидером коммунистов Матвиенко. И в обоих случаях гарантированно победит. Вот тогда действительно начнется пересмотр всех сложившихся отношений. И первой его жертвой станет он, нынешний президент, – в этом можно не сомневаться.

Глава 15

Уже к началу двадцать первого века Донецк стал достаточно крупным по европейским меркам городом. А Донецкая область территориально равна примерно такому государству, как Бельгия, лишь немного ему уступая. И хотя проживает в ней около пяти миллионов человек, в самом Донецке многие действительно знают друг друга, а старожилы еще помнят, как их город назывался прежде.

Возникший как небольшой шахтерский поселок в шестидесятые годы девятнадцатого века, будущий Донецк начал разрастаться уже в семидесятых годах, когда приехавшие сюда англичане и немцы начали строительство металлургических заводов и коксовых печей. Среди них выделялся англичанин Юз, в честь которого разросшийся поселок и начали именовать Юзовкой.

Затем шахтерский поселок стал городом, который в двадцать четвертом году двадцатого века получил имя Сталино, а область соответственно стала называться Сталинской. Однако в шестьдесят первом году было принято решение об их переименовании. Город и область соответственно получили новые имена Донецка и Донецкой области. В бывшем Советском Союзе это была одна из самых индустриально развитых областей страны, с наибольшей плотностью населения. В независимой Украине она также оказалась одной из самых крупных и передовых в промышленном отношении. А после того как область возглавил Ермакович, сделала еще более успешный рывок вперед, вырвавшись в лидеры среди других областей страны.

И хотя в Донецке, как и в других крупных урбанистических центрах, случались самые различные происшествия, включая тяжкие преступления, тем не менее этот город имел свои региональные особенности – большинство преступлений здесь происходило на бытовой почве.

Кравченко бросил на расследование убийства несчастного фотографа лучших специалистов уголовного розыска. По факту убийства Григоренко было возбуждено уголовное дело, начала свое расследование прокуратура. Уже через два дня стало известно, что к фотографу приезжали двое незнакомых мужчин, которых последовательно видели на вокзале, в соседнем с ним ресторане, затем когда они входили в квартиру Григоренко. Были составлены фотороботы неизвестных. Дальнейшие поиски снова привели на вокзал, где эти люди брали билеты в Киев. Стало ясно, что нити преступления ведут в столицу. Кравченко уже собрался выехать вечером в Киев, когда ему доложили, что в город прибыл следователь киевской прокуратуры Кушаков, который проводил расследование по фактам убийства в ресторане «Шинок».

Николай Александрович принял решение встретиться с ним, перед тем как выехать в Киев, для чего приехал в прокуратуру, зная, что следователь находится у местного прокурора. Он увидел его как раз в тот момент, когда Кушаков выходил из кабинета прокурора.

– Вы полковник Кравченко? – увидев его, недоверчиво спросил следователь.

– А мы разве с вами встречались? – удивился Николай Александрович.

– Нет. Но я много о вас слышал. Извините меня, вас, кажется, зовут Николаем, а вот ваше отчество…

– Николай Александрович, а вас?

– Владимир Святославович. Но можно просто Володя, – следователю было лет тридцать пять, не больше.

Кравченко усмехнулся. Вместе с приехавшим следователем он прошел в кабинет заместителя прокурора, находящегося в отпуске. Кабинет специально открыли для гостя из Киева, чтобы он мог там работать. Кушаков сел на стул, Кравченко, усаживаясь напротив, достал сигареты, предложил закурить и следователю, но тот покачал головой. Николай Александрович понимающе улыбнулся. У молодых новые ориентиры. Они не курят, придерживаются здорового образа жизни, любят «бродить» по Интернету и усиленно изучают иностранные языки.