Заблудившийся во сне - Владимир Михайлов

Недовольно хмыкнув, Тигр взял трубку. И почти сразу же протянул ее мне со словами:

– Тебя. Надеюсь, ты не оставляешь этого номера своим девицам?

Я лишь пожал плечами, настолько бессмысленным был вопрос. И поднес трубку к уху.

– Да, слушаю.

Это и на самом деле была девица. Единственная, кому этот номер был известен. Я доверил ей эту комбинацию цифр со строгим предупреждением: пользоваться только в случае самой серьезной необходимости. Хотя и тогда уже понимал, что понятие такой необходимости у меня и у девы школьного возраста может ну никак не совпадать. Хотя до сих пор дочка и в самом деле этой связью не пользовалась.

– Па!

Слышно ее было плохо. В трубке шуршало. Потом и отдельные слова стали пропадать; но к этим телефонным штукам я давно привык.

– Собственной персоной. Что случилось? Конец света? Ты где?

– У тебя дома.

– Ну и что там?

– Думала, ты тут. Ждала. Ты ведь обещал…

Кажется, я и в самом деле планировал сегодня погулять с ней, время для этого у меня возникало не часто. Хотя, может быть, обещание было дано вчера или позавчера. Но, во всяком случае, еще до происшествия с Груздем и тотальной мобилизации всех, способных деятельно спать.

– Извини, подруга. Прогулка срывается по независящим от меня причинам. Перенесем на другой день. Сообщу. А сейчас мне ну совершенно некогда. Обижайся умеренно, ладно?

Я уже отводил трубку от уха, чтобы водворить ее на место. Но вовремя услышал:

– Да я не об этом. Это поняла сразу. Понимаешь, я не могу выйти, твои запоры не работают, а я уже опаздываю. Может, подскажешь, что тут надо сделать?

– Ах ты, елки-палки… – только и пробормотал я.

Замки в моем жилье и в самом деле были с секретом – и не с одним только, а с полным комплектом сюрпризов для непрошеных гостей. И не только у меня; любой из дрим-оперативников сразу же получал в свое распоряжение такую механику-электронику-чертзнаетчтонику. Таковы были условия, продиктованные нам оттуда, из неведомых уровней ПС. Мы, откровенно говоря, считали это проявлением обычной перестраховки и тупости, свойственной любому руководству; до сих пор никому из нас не приходилось видеть систему в действии – на неприкосновенность наших обиталищ никто пока еще не посягал. Но в этой механике было, в частности, предусмотрено и устройство, которое мы окрестили собакой: если кто-нибудь и проникнет в квартиру, то выйти оттуда уже не сможет до возвращения хозяина, как не в состоянии окажется и оказать сопротивление. Мне оставалось лишь от души пожалеть дочку.

– Эй, ты не очень испугалась?

– Сперва. Но только немножко. Хорошо, что была рядом с телефоном, когда эти штуки заработали. Как мне освободиться?

«Интересно, – мельком подумал я, – а почему система не подала нужного сигнала?» – Но тут же спохватился: я ведь уже переоделся и, естественно, сигнальная крякуша осталась в той одежде, где сейчас и голосит, наверное, во всю мочь…

– Алло, дочка, ты слышишь?

– Улавливаю, как ты сопишь.

Она явно старалась сохранить присутствие духа.

– Ты ничего не сможешь сделать. Придется потерпеть еще (я прикинул) минут сорок. Приеду и вызволю тебя.

Послышался глубокий вздох.

– Значит, я все-таки опоздаю.

– На свидание?

– Если бы. На занятия…

– Ничего. Дам тебе оправдательный документ. Все, уже бегу.

– Поторопись. А то мое терпение кончается. И кое-что еще. К сожалению, я далеко от туалета…

– Терпи, коза, – пожелал я ей. – Барабаном будешь.

Кинул трубку на место. Все глядели на меня, как на морское чудо. Я не стал тратить времени на объяснения.

– Кто-нибудь даст машину? Нормальную, не наш предкатафалк.

Похоже было, что они поняли все и без комментариев. Жокей Мысли сразу бросил мне ключи от его «Хонды». Тигр сказал только:

– Так быстро, как только возможно. Но без нарушения правил.

Я кивнул и кинулся к выходу, придерживая полы халата, чтобы не демонстрировать окружающим свои прелести.

Размышления на ходу

Будь обстановка нормальной, я ехал бы как можно медленнее, чтобы растянуть удовольствие, возникающее при управлении такой машиной. Но сейчас не до того было. И не только потому, что я беспокоился о дочке. Тут было множество несообразностей. И, автоматически руля, я пытался разобраться в них – хотя бы в первом приближении.

Начать с того, что «собака» на дочку вообще не должна была среагировать. В анализатор системы были заложены, наряду с моей собственной биокартой, и все дочкины данные – и только ее. Если бы это не было сделано, она не могла бы и попасть в квартиру, поскольку взломщиком высокого класса никак не могла считаться. И при ее появлении на моей территории аппаратура должна была поднять тревогу лишь в одном случае: если бы вместе с нею там возник еще какой-нибудь человек – или люди.

Но и это не все. Попади она действительно в такую ситуацию, она знала бы, как выбраться из нее, я ее научил и этому. Хотя, конечно, от волнения и страха она могла перезабыть все на свете.

Впрочем, голос ее, несмотря на скверную слышимость, вовсе не свидетельствовал об испуге.

«Значит, – думал я, аккуратно притормаживая перед тем, как взять правый поворот, – того положения, о котором она мне говорила, на деле просто не могло существовать. Можно представить, что некто, вошедший одновременно с нею, заставил ее позвонить мне и сказать именно то, что она и произнесла. Тут, однако, возникает новая несообразность. Как только посторонний оказался в квартире, хотя бы и в сопровождении девочки, система все равно должна была сработать против него. Если только дочка не включила сразу же сигнал «Свой». Сама она этого делать не стала бы, настолько она уже научилась разбираться в обстановке, мое воспитание не пропало зря. А значит, если она все-таки включила, то лишь потому, что ее заставили.

Кто же мог заставить? Ответ прост: человек, знающий не только о существовании самой системы, но и о подробностях пользования ею, в том числе и о сигналах.

Но об этом знают только люди из нашего Института – ну и, разумеется, из соответствующих Бюро в других странах.

Иными словами, предполагаемый «свой» был и на самом деле своим. Своим – и в то же время не только чужим, но (что намного хуже) враждебным.

Противник – или один из них.

Так или иначе, дочка попала в переплет. И надо ее выручать».

…Короче говоря, когда я остановил машину перед моим домом, я был уже готов ко всякого рода неожиданностям.

Я запер машину, включил защиту, тоже особого рода – транспорт представителей других бюро и нашего собственного начальства был оборудован не хуже, чем квартиры, – и вбежал в подъезд, понимая, что в своей больничной униформе являю собой зрелище не только комичное, но и вызывающее подозрения у нашего многократно обокраденного и битого населения.