Бегущий по лезвию бритвы - Филип Дик

— Вы еще спрашиваете! — возмутилась Люба. — Да кому она нужна, эта допотопная мутотень, поставленная на Филиппинах? Что и когда случается на этих Филиппинах, кроме такой малопривлекательной истории, как батанский марш смерти?[13]

Обе стрелки приборов метались как бешеные.

— Ну хорошо, — вздохнул Рик, — пойдем дальше. Вы арендуете хижину в горах, в зоне бореальной растительности. Хижина…

— Бореальной? — прервала его Люба. — А это что? Я не знаю такого слова.

— Бореальная — значит примерно такая же, как на Крайнем Севере — мох, кой-какая трава, низкорослый кустарник. Хижина выполнена в архаичной, деревенской манере — сруб из сучковатых сосновых бревен и огромный камин. По стенам развешаны литографии Каррира и Айвза, старинные карты и гравюры, над камином прибита оленья голова с прекрасными ветвистыми рогами. Ваши гости восхищены декором хижины, и вы, все вместе…

— Я не понимаю «Каррир», «Айвз» и «декор»… хотя погодите, погодите… — Лицо Любы просветлело. — С рисом, как та собака. «Каррир» — это такая приправа, к мясу или просто с рисом смешивают. У нас, по-немецки, это просто «карри».

Рик чуть не взвыл от тоски. Она это что, серьезно? Или дурочку валяет? Но так или иначе, еще один вопрос безнадежно пропал, и нужно было переходить к следующему.

— Вы регулярно встречаетесь с неким мужчиной, и вот однажды он приглашает вас к себе в гости. Там он предлагает…

— Oh, nein, — решительно оборвала его Люба, — я никак не буду «там», я к нему не пойду. Так что тут ответить очень просто.

— Да вопрос же совсем не об этом!

— Вы задали неверный вопрос? Но я его понимаю, так почему же понятный мне вопрос — неверен? Ведь я же должна понимать ваши вопросы, иначе какой во всем этом смысл?

Люба нервически потерла густо загримированную щеку; отклеившийся датчик упал на пол и закатился глубоко под стул.

— Ach, Gott, — пробормотала она, резко нагибаясь. Зловеще затрещала рвущаяся ткань. Ну да, конечно, этот хитрый сценический костюм…

— Подождите, я сам достану. — Рик отодвинул певицу плечом, нагнулся, нашарил под столиком маленький липкий диск и выпрямился.

И окунулся взглядом в бездонную глубь лазерного ствола.

— Ваши вопросы начали приобретать сексуальную окраску, — сухо констатировала Люба. — Я давно понимала, что все к этому идет. Вы никакой не полицейский. Вы — сексуальный маньяк.

— Если хотите, я покажу вам свои документы.

Рик потянулся рукой ко внутреннему карману пиджака; его пальцы плясали, как час с небольшим назад, перед решительной схваткой с Полоковым.

— Только дотроньтесь до кармана, и я вас тут же убью, — сказала Люба.

— А не дотронусь, так убьете чуть погодя, — мрачно заметил Рик.

Ну что мне было торопиться, переть на рожон, честил он себя. Вызвал бы сюда эту электрическую Рэйчел и пошел бы на дело вместе с ней, хотя ведь тоже, откуда знать, как бы тогда все повернулось.

— А покажите-ка мне эти свои вопросы. — Люба протянула руку, и он неохотно отдал ей Фойгт-Кампфовский вопросник. — «Вы обнаружили в журнале цветную вкладку с фотографией обнаженной девушки». Ясненько. «Вы забеременели от мужчины, обещавшего на вас жениться. Этот мужчина уходит к другой женщине, вашей лучшей подруге, и поэтому вы делаете аборт». Ну что ж, картина вполне понятная. Я звоню в полицию.

Ни на мгновение не выпуская Рика из-под прицела, она подошла к видеофону, подняла трубку и сказала оператору:

— Соедините меня с Сан-Францисским полицейским управлением. Мне нужна помощь полицейского.

— Ну какая ж вы умница, — облегченно улыбнулся Рик. — А то я уже начинал бояться за свою голову.

И все же он пребывал в полном недоумении, почему она куда-то там звонит вместо того, чтобы попросту его пристрелить. Как только придет полицейский, Люба окончательно утратит такую возможность, и все будет как должно быть.

Скорее всего, решил Рик, она искренне считает себя человеком.

Через несколько томительно долгих (ствол лазера все так же смотрел ему прямо в переносицу) минут в артистическую уборную ввалился здоровенный бугай в старомодной синей форме, с шестиугольной звездой на груди и тяжелым штатным лазером в поясной кобуре.

— Положи эту штуку на стол, — рявкнул он Любе, а когда та беспрекословно рассталась с лазером, ухватил его своей клешней, проверил индикатор заряда и снова вскинул на нее глаза.

— Так что тут у вас происходит? — спросил коп и, не дожидаясь ответа, повернулся к Рику. — Кто вы такой?

— Этот субъект пришел сюда с полчаса назад, — сказала Люба, — я никогда его раньше не видела. Он притворился, что проводит какой-то там опрос и не соглашусь ли я поучаствовать, и я подумала, чего же тут страшного, и согласилась. Но вскоре вопросы стали совершенно неприличными.

— Предъявите документы, — рявкнул бугай и требовательно протянул руку.

— Я платный охотник при департаменте, — сказал Рик, отдавая ему свое удостоверение.

— Я знаю всех платных охотников, — процедил, изучая документ, бугай. — Сан-Францисский департамент полиции?

— Мой шеф инспектор полиции Гарри Брайант, — пояснил Рик. — Он поручил мне работать по списку Дэйва Холдена — ну, когда сам Дэйв попал в больницу.

— Я знаю всех платных охотников, — повторил бугай, возвращая Рику удостоверение, — но вот вашего имени что-то не слышал.

— А вы позвоните инспектору Брайанту, — предложил Рик.

— В департаменте нет такого инспектора, — проскрипел бугай.

Вот теперь смысл происходящего начал немного проясняться.

— Вы — андроид, равно как и эта мисс, — сказал Рик, снимая трубку видеофона. — Я звоню в департамент.

Ну да, конечно. Думал он с тоской, так они тебе и дали. Их двое, ты один, так что шансов у тебя, считай что, нет.

— Номер департамента… — начал бугай.

— Сам знаю.

Рик набрал номер департаментского коммутатора и попросил телефонистку:

— Соедините меня с инспектором Брайантом.

— Как вас представить?

— Это звонит Рик Декард.

Пока он ждал соединения, чуть в стороне Люба Люфт надиктовывала копу свои показания; они не только не мешали Рику, но даже на него не смотрели!

— Ну, как дела? — спросил возникший наконец на экране Брайант.

— Небольшая заморочка, — поморщился Рик. — Номер второй из Дэйвова списка вызвал себе на помощь некоего якобы полицейского, а тот напрочь отказывается поверить, что я работаю на департамент — говорит, что знает наперечет всех наших охотников, а обо мне даже не слыхал.

— Позови-ка его к аппарату, — сказал Брайант.