Встречи со Сталиным - Коллектив авторов

Храм занимал середину будущей строительной площадки, и сначала это невольно влияло на характер наших разговоров: появлялись исторические параллели, всевозможные сопоставления. Говорили, что пролетарская революция смело заносит руку над этим грузным; архитектурным сооружением, как бы символизирующим силу и вкусы господ старой Москвы. Кто-то сказал о глубоком антирелигиозном смысле того, что мы сейчас сносим самый большой московский храм. Товарищ Сталин, все время внимательно слушавший выступавших, обратился к присутствовавшим архитекторам с вопросом, а разместится ли проектируемый Дворец советов на площади.

До этого храм и его площадь многим казались огромными. Но этим вопросом товарищ Сталин сразу дал реальное ощущение грандиозности размеров проектируемого здания и второстепенного значения тех «проблем», связанных с храмом, которые волновали огромное большинство архитекторов. Мы еще оглядывались в прошлое, — он смотрел в будущее.

В ясный, солнечный день, осматривая с членами Совета строительства и группой архитекторов пригодность для Дворца советов площади храма Христа-спасителя, товарищ Сталин подал мысль — обратить главный вход Дворца к Кремлю.

Иосифа Виссарионовича заботил вопрос о правильном распределении людских потоков на будущей площади Дворца. Из всех этих вопросов выяснилась необходимость значительного расширения площади вокруг будущего Дворца.

Эти первые встречи с вождем, связанные: с началом строительства Дворца советов, направили мои творческие силы целиком на работу над архитектурным образом Дворца советов. С этими первыми встречами целиком связано начало моей работы над проектом Дворца.

Еще в 1922 году, на I съезде советов, собравшемся в Москве, товарищ Сталин сказал в своем историческом докладе о декларации и договоре между союзными республиками:

«Нас, коммунистов, часто ругают, утверждай, что мы не способны строить. Пусть история Советской власти за пять лет послужит доказательством того, что коммунисты умеют также и строить. Пусть сегодняшний съезд советов, призванный утвердить декларацию и договор о Союзе Республик, принятые вчера конференцией полномочных делегаций, пусть этот Союзный съезд покажет всем тем, кто еще не потерял способность понимать, что коммунисты умеют так же хорошо строить новое, как они умеют хорошо разрушать старое».

И съезд по этому докладу принял решение: «…в ознаменование создания нового Союзного государства… основать в Москве, как столице Союза, Дом Союза Советских Социалистических Республик».

И когда грандиозные успехи, достигнутые Союзным социалистическим государством, позволили приступить к осуществлению исторического решения об основании Дворца советов, товарищ Сталин был не только инициатором и вдохновителем этого дела. В этот день на площади он своими простыми, деловыми вопросами вернул нас к грандиознейшей задаче, стоявшей перед нами, как бы напомнил нам о размерах будущего Дворца народов, размерах, которые должны соответствовать идее Дворца.

Храма, который еще кичливо высился на площади, уже как бы не существовало. Дворец советов, который только еще в виде неясных замыслов реял в мечтаниях его будущих создателей, был уже реальностью, которая осуществится за то время, которое необходимо для его сооружения, и на том пространстве, которое было перед нами в тот знаменательный солнечный день 1931 года.

Сооружение Дворца советов потребовало невиданного размаха работ, проходивших под непосредственным руководством председателя Совета строительства Вячеслава Михайловича Молотова: архитектурные конкурсы, инженерные проекты, сметы, геологические изыскания на месте будущей строительной площадки. Высококвалифицированные специалисты на подготовительной стадии были заняты еще не существовавшим зданием.

На этой стадии работы мы, архитекторы, участвовавшие в конкурсах на проекты Дворца советов, искали архитектурный образ Дворца нового типа — Дворца народов.

Эти искания пошли в основном по двум направлениям, если оставить в стороне некоторые проекты, представлявшие собой различного рода формалистические измышления, не отвечавшие идее Дворца.

Одному течению Дворец советов представлялся громадным, быть может, даже невиданно громадным зданием обычного дворцового типа, внутри которого один за другим должны были следовать залы — невиданного размера и роскоши анфилада зал. Однако, как бы ни были велики эти залы, они не должны были выделяться в объемах и очертаниях самого Дворца — внешность Дворца должна была представлять собой прямоугольные фасады, с равными рядами пролетов, которые перемежаются одним или несколькими величественными входами. Какой высокой степени художественности ни достигло бы оформление фасадов, как бы ни были грандиозны размеры здания, — все равно, оно по своему типу воспроизводило бы дворцы прошлых эпох.

Второе течение считало нужным при проектировке Дворца исходить из того требования первой программы конкурса, согласно которому основными помещениями Дворца советов должны быть два зала: один — на 15 тысяч, а впоследствии на 20 тысяч мест, а другой — на 6 тысяч мест. Все прочие помещения Дворца советов должны были группироваться вокруг этих двух залов, и потому как в объеме будущего Дворца, так и в общих очертаниях его эти два зала получали внешнее выражение. Это вместе с заданием Совета строительства о высотной композиции Дворца приводило прежде всего к тому, что сторонниками этого течения Дворец решался как общественное здание высотного типа, в отличие от сторонников первого течения, которые решали Дворец, как приземистое, замкнутое, как бы стелющееся по земле здание.

Товарищ Сталин поддержал точку зрения представителей второго течения. Но он этим не только решил наш спор — он помог нам понять нашу же точку зрения, как точку зрения социалистического новаторства, он осветил перед нами путь дальнейших исканий. Выразив в объеме и в размерах Дворца советов невиданной величины залы народных собраний, мы должны были в архитектурных формах рельефно выразить самое назначение Дворца советов, его демократичность, его назначение служить широким трудящимся массам, а этим непосредственно выражалась ведущая идея всего здания — победа социализма, победа мощной и многонациональной советской демократии в нашей стране. Намечался новый путь в архитектуре, и в одном из постановлений Совета строительства нам всем было прямо указано, что «преобладающую во многих проектах приземистость зданий необходимо преодолеть смелой высотной композицией сооружения».