Гонки на маршрутных такси - Константин Владимирович Игрунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она с укоризной посмотрела на живописца.
– Не, я не то имел в виду… – смутился Григорий. – Я хотел сказать, что, может, семь дней, а не успею – так десять.
– Легко Вам в Ваших художествах! – Маргарита Павловна отошла от собственного портрета и направилась к своему столу. – Вот если б мне так отчётность составлять: хочешь – семь пиши, а хочешь – десять!
Художник и следователь, как на приёме у товарища Сталина, повернулись вслед за её движением.
– Неделю, Маргарита Павловна, – решился вмешаться в разговор Васнецов. – Григорий закончит Ваш портрет ровно за неделю.
– За неделю он меня прикончит, – буркнула Нечетова, усаживаясь в кресло. – А ты на него не дави! – грозно глянула она на Васнецова. – Привык там с преступниками по фене ботать, так и творческому человеку норовишь судьбу сломать. Он, может, через мой портрет в люди выйдет.
– Да я и так, Маргарита Павловна… – самолюбие Штриха вновь подавило в нём инстинкт самосохранения. – Мои работы, между прочим, в Российском Национальном музее выставляются, в галерее современного искусства…
– Вот я тебя сейчас из кабинета выставлю… Вместе с твоим покровителем, – взгляд Нечетовой заставил присутствующих замереть. – И пошлю куда подальше… В музей!
– Простите, – в кабинет главбуха заглянул шеф-редактор Алик Лунц. – Добрый день, Маргарита Павловна. Добрый день, господа, – кивнул он стоящим по стойке «смирно» Васнецову и Штриху.
– Для кого – добрый, а для кого и сумасшедший, – ответила Нечетова.
Художник и следователь на приветствие Лунца не отреагировали.
– Я, Маргарита Павловна, принёс Вам часы работы информведущих за прошлый месяц, – Алик приблизился к столу главбуха и положил перед ней распечатанный лист.
– Принёс – клади, – спокойно разрешила Нечетова, – Только я теперь не знаю, когда вы зарплату получите, – она посмотрела куда-то в окно.
– А что случилось? – обеспокоился шеф-редактор.
– Да уж месяц, как случилось, – недовольно сообщила Маргарита Павловна, продолжая созерцать городской пейзаж. – Завалились ко мне эти двое, – она указала рукой на «виновных», – И работать с тех пор нормально не дают.
– Какая красота! – тихо воскликнул Алик, заметив портрет. – Насколько я понимаю, копия «Портрета купчихи Нечетовой»… Господи, как Вы похожи! Маргарита Павловна, это останется в веках! – он всплеснул руками.
– От меня скоро ничего не останется, – проворчала Нечетова, разбирая бумаги на столе.
Но по лицу Маргариты Павловны было видно, что оценка портрета Аликом ей польстила.
– Несомненно, шедевр, – Алик, приложив палец к губам, любовался работой Штриха. – Ты очень талантлив, Григорий, – не сводя глаз с картины, обратился он к художнику.
– Вы что, знакомы? – Васнецов изобразил удивление.
О знакомстве художника с бывшим заведующим музейным отделом он прекрасно знал из досье Алика Лунца.
– Да, встречались среди картин… – высокопарно промолвил Алик, оборачиваясь к следователю. – Я раньше в Российском Национальном музее работал. А Вы, простите, кто будете?
– Я занимаюсь организацией выставок, – уклончиво ответил Михаил Викторович, глянув краем глаза на Маргариту Павловну.
Их взгляды встретились.
– Я вам не мешаю? – резко подала голос Нечетова. – Может, мне выйти? А вы тут без меня разговор о высоком искусстве продолжите… А заодно и отчёты составите!
– Извините, Маргарита Павловна, – Лунц направился к двери.
– А что, Алик, и, правда, Гришкина работа – шедевр? – внезапно остановила его императрица «Радио Фокс».
– Насколько я могу судить, Маргарита Павловна… – Лунц вернулся к картине, снял очки и внимательно осмотрел её вблизи. – Да. Оригиналу ничем не уступает. Впрочем, с оригиналом эту копию мы сравнить пока не можем. – Алик выпрямился и надел очки. –
«Портрет купчихи Нечетовой», как известно, похищен и до сих пор не найден.
– Скоро найдут! – уверила его Нечетова, забивая какие-то цифры в компьютер.
Михаил Викторович внутренне напрягся.
– Возможно, возможно… – пробормотал Алик. – А для какой выставки делается копия? – поинтересовался он у Васнецова.
– Это выставка пока только планируется, – неохотно ответил Михаил Викторович. – На ней будут представлены копии полотен, похищенных в разные годы из российских музеев. Среди них – «Портрет купчихи Нечетовой».
– Странно, – пожал плечами Лунц. – Насколько мне известно, портрет Маргариты Павловны пишется для проекта «1000 лучших людей России».
– Они сами не знают, для чего пишут… – вмешалась было Нечетова, но Михаил Викторович рискнул её перебить.
– «1000 лучших людей России» – это отдельный проект. И для него будет написан отдельный портрет.
– Ещё один портрет? – изумился Алик. – Ну, тогда Григорий Штрих станет нашим постоянным сотрудником. А «Радио Фокс» единственной радиостанцией в мире, в штате которой есть художник.
– Вы что же?! – побагровела от возмущения Маргарита Павловна. – Мой кабинет навечно решили в балаган превратить? И ещё одного дармоеда на шею радиостанции повесить?.. Ты, Лунц, я смотрю, не только башку бреешь, но и мозги в ней соскабливаешь!
– Извините, Маргарита Павловна, – натужно осклабился Алик. – Моя шутка, наверное, неуместна…
– Кстати! – переключилась Нечетова на Штриха. – Не мешает и мне домой копию сделать. А то одна выставка, другая, а я тут целыми днями позирую и должна буду по музеям ходить? За свои же деньги на себя смотреть? Нет, так дело не пойдёт! Напишешь, Григорий, мне персональную копию за счёт… Как там тебя? – кивнула она на Васнецова.
– Михаил Викторович, – подсказал Васнецов.
– За счёт заведения Михаила Викторовича.
– Но Маргарита Павловна… – пролепетал Штрих.
– Приступай! – приказала Нечетова. – Даю тебе ещё десять дней. Остальные свободны! – она пристально посмотрела на шеф-редактора и следователя.
И тот, и другой молча покинули кабинет главбуха.
– Шутить с Маргаритой Павловной надо крайне осторожно, – усмехнулся Алик, когда они оказались в коридоре. – А куда Вы отправите портрет, когда выставка закончится? – неожиданно спросил он.
– Куда отправим? – задумался Васнецов. – На другую выставку… В другой город… У нас в стране много постоянно действующих экспозиций.
– Я вот что подумал, Михаил Викторович… – Лунц достал сигарету и закурил. – Копию «Портрета купчихи Нечетовой» вполне можно вернуть в музей.
– В какой музей? – опешил следователь.
– В Российский Национальный, где она всегда и находилась.
– Извините, господин Лунц, – хмыкнул Васнецов. – Но в Российском Национальном музее висел подлинник, а не копия. А подлинник, как Вы справедливо заметили, похищен.
– Но копия всё равно лучше, чем пустое место, – Алик с наслаждением затянулся. –
По крайней мере, посетители смогут увидеть, как выглядел этот бесценный шедевр.
– Это не шедевр, это копия, – ход мыслей шеф-редактора начал раздражать «организатора выставок». – Показывать копию вместо оригинала – значит обманывать людей.
– Обманывать необязательно, – Лунц наслаждался процессом курения и сохранял безмятежность духа. – Можно указать, что это копия, и даже сообщить, с кого она была написана. Экскурсантам будет весьма интересно.
